Меня зовут Алика, и я – Темная Ведьма - Александра Дроздова
И Харн, наконец, открыл дверь в «святая святых» – свою комнату. Что ж, как я и ожидала, обстановка скромная и скудная. Но что-то все равно неуловимо соответствовало именно моему мужчине. Может, это была карта земель, которая висела над одноместной заправленной кроватью, или яркий озорной ковер с фигурным узором, или невысокий платяной шкаф, одна дверца которого слегка покосилась, или окно, откуда было видно разлитое зеленое поле. Такие мелочи не бросались в глаза сразу, но говорили о противоречивой натуре самого Харна – решительный балагур, быстрый убийца и надежный спутник.
Вот и вся комната. Ах, да, еще неприметная дверца, она вела в крохотную уборную с душем, которую я посетила в первую очередь после утомительного полета.
Светлый положил мою дочь на единственную застеленную кровать и развел руками, мол, чем богаты – тем и рады. Это заставило меня в очередной раз улыбаться широко, словно я полоумная.
Его выбор производил неизгладимое впечатление – для него, как и для меня лучше быть рядом, но в тесноте, чем порознь, но с удобствами. И я благодарно прижалась к его груди, а пальцами зарылась в непослушные кудри, как давно желала, и с удовольствием принялась путать их еще больше.
Харн грустно вздохнул, прижимая меня ближе, и сказал:
– У меня нет своего дома. Да мне он и не нужен был. Но теперь – будет. Ты мне веришь?
Верю, как не верить. Мое сердце уже давно его, и все остальные органы, вероятно, тоже. Харн легонько дернул меня за теперь уже короткую прядь волос и печально проговорил:
– Жаль… такие короткие…
Я лишь кивнула, короткие и короткие, отрастут со временем. Сама задала более волнительный вопрос:
– Как спать будем?
Мужчина в моих объятиях тихо рассмеялся и ответил:
– Ты же здесь темная ведьма, Алика. Лежак свой увеличишь, да и дело с концом.
– Верно, светлый, – согласилась я с его идеей.
И как я могла забыть? Сразу трансформировала свой кулон в палочку и извлекла из рюкзака матрас, и, увеличив его, положила на пол и все необходимое для сна.
Поскольку я пользовалась даром, то обновила защитные чары на дочке и на всякий случай добавила еле заметные сингалки на окно и на дверь. Какие-либо другие чары использовать казалось мне не этичным в башне светлого ордена, тем более, не хотелось привлекать остальных служителей своей темной ворожбой больше необходимого. Для них завтра и так будет целое потрясение. Столовая же общая, завтра придется познакомиться со всеми.
После того, как наша импровизированная кровать была готова, а Соня продолжала сладко спать, Харн утащил меня в тесную ванную комнату. Он стал яро убеждать меня в том, что не стоило тратить время и воду напрасно, и необходимо разумно использовать водные ресурсы сразу на двоих.
Я уже давно не маленькая девочка и знала, что происходит между желающими друг друга мужчиной и женщиной, и последствия этого мне тоже известны. Как раз Соня являлась плодом чистой любви, пусть и не вечной. И, что греха таить, я этого хотела каждой своей частичкой души и тела, но то я.
Как бы это парадоксально не звучало, но во время страсти женщина чувствовала, любит ли ее избранник, который соединился с ней телом. Другой вопрос, будет ли она с собой честна и не будет ли питать себя напрасно ложными надеждами.
Я привыкла трезво смотреть на расположение вещей и, надеюсь, несмотря на окрыляющее чувство влюбленности, смогу прочитать истину по языку тела и сказать то, что хочу сама.
Вышли мы из ванной комнаты уставшие, сытые, удовлетворенные и чрезвычайно счастливые. Охотно завалились на устроенное мною ложе. Испытывая неутомимую потребность касаться твердого и крепкого мужского тела, я прижалась к его груди и удобно устроила на ней свою голову. Харн тут же сграбастал меня сильными руками и не собирался отпускать.
Я поверила служителю ордена, доверилась ему полностью. Мне казалось, что и Харн, так же, как и я, многое для себя решил и пересмотрел для того, чтобы понять меня и мою суть.
Принять друг друга настолько разным сущностям сложно, но вполне возможно. А поскольку незримая нить нас уже давно связала, надо пробовать, пытаться и отстаивать право быть вместе. После сегодняшнего жаркого, сочного и волнующего слияния я окончательно в этом убедилась...
…Харн…
…Он еще никогда не чувствовал себя таким счастливым и удовлетворенно спокойным. Его переполняла радость, удовольствие и надежда на то, что и дальше будет именно так, как ему виделось, даже мечталось… Хоть и слово это – «мечталось» совсем не подобает служителю.
Харн понимал, что Алика еще долго будет под угрозой, ему предстояло приложить массу усилий, чтобы не допустить и волоску упасть с ее смышленой головки, как это удалось сделать выжившей из ума Мелине.
После этого случая он ни на шаг не отойдет от своей темной и ее дочери. Как только закончится эта история с колдунами и изготовлением проводников, Харн будет требовать отставки. После этого он, действительно, построит или купит небольшой домик только для них троих. Алика будет делать поделки или обереги, обустроит все в доме на свой вкус, Соня подружится со своими сверстниками, пойдет в камерную школу. Возможно, появится братик или сестренка. Он найдет себе занятие, хоть это и будет затруднительно. И будет у него семья. Своя, любимая, надежная и крепкая.
Прижав свою мягкую и податливую женщину ближе и, вдохнув легкий свежий запах ее волос, он погрузился в собственные фантазии, совсем не о доме, а более прозаичные и приземленные. Особенно ярки они были после того, как он познал отклик сладких губ, нежного тела и огненный влажный пожар чувственной и отзывчивой Алики.
Уснул он с еле заметной, но порочной улыбкой на лице…
…Лияр…
…Командир следовал за своим лидером – служителем самому Пресветлому и легонько подпитывал его тонкой струйкой светлого дара, самую капельку, подливал свою энергию в почти опустевшую чашу главного светлого, тем самым он поддерживал и немного облегчал его тяжелую
