Принцесса - Клэр Кент
Я на мгновение задумываюсь, а затем наклоняюсь, чтобы взять в рот его член, столько, сколько смогу вместить. Я усердно сосу, и Грант издает беспомощный стон и кончает.
Немедленно.
Буквально от одного сосущего движения.
Я поднимаю голову, позволяя ему выскользнуть из моего рта, и продолжаю сжимать его ствол, пока он кончает на мою обнаженную грудь. Ничто и никогда не вызывало у меня такой сильный восторг, как то, что Грант столь быстро потерял самообладание. Из-за меня.
Я улыбаюсь, когда его тело перестает содрогаться. Расслабляясь, он издает еще один протяжный стон, на этот раз мягче и приглушеннее.
— Не говори ничего, — предупреждающим тоном говорит мне Грант, хотя в его глазах живет такая же улыбка.
Я хихикаю и наклоняюсь, чтобы поцеловать его.
— Что ж, у тебя была ужасно долгая прелюдия, так что я уверена, это не вызывает никаких сомнений в твоей выносливости.
— Просто подожди, пока я снова смогу пользоваться своей ногой, — он осторожно вытирает сперму с моей груди салфеткой, которую я принесла ему вместе с тушеным мясом, а затем притягивает меня к себе и заключает в объятия. — Тогда я тебе продемонстрирую свою выносливость во всей красе.
— Мне уже не терпится, — когда Грант устраивает меня рядом с собой, я вздыхаю и вытягиваюсь поудобнее, прижимаясь к его очень теплому телу. У меня все еще очень болит в тех местах, о которых я никогда не думала, что там может болеть, но я также впервые за долгие недели так расслабилась. Даже дольше, чем за последние недели.
Может, даже годы.
Грант ерзает, приспосабливаясь так, чтобы одеяло вытащить из-под наших и вместо этого накрыть нас им. Он целует мои волосы и издает долгий, довольный вздох.
— Тебе лучше?
— Да. А тебе?
— Я тоже чувствую себя лучше. Может, теперь я сумею заснуть.
— Хорошо. Я тоже, — я уже начинаю задремывать. Мое тело полностью измотано, и глаза закрываются. — Большое тебе спасибо.
— Тебе не нужно меня благодарить. Я наслаждался каждой минутой этого. Я знаю, что между нами, наверное, до сих пор все сложно, но я всегда хочу быть тем, кто даст тебе необходимое.
Я утыкаюсь лицом в его грудь.
— Ладно. И я тоже.
— Да?
— Да, — я уже почти сплю и не слежу за своими словами. — Я тоже всегда хочу давать тебе то, в чем ты нуждаешься.
Мне кажется, Грант снова целует мои волосы, но я уже слишком отключилась, чтобы знать наверняка.
— Значит, мы снимаемся с паузы? Теперь между нами все хорошо? — спрашивает он очень тихо.
— Да. Мы снимаемся с паузы. Дела идут хорошо.
— Я тот мужчина, которого ты хочешь?
В моем нынешнем состоянии я ни за что не смогу сказать ему ничего, кроме правды.
— Ты единственный мужчина, которого я хочу.
***
Дела правда идут хорошо. Всю следующую неделю. Гранту до сих пор не положено вставать и опираться на свою ногу, но такое чувство, что мы действительно вместе. Пара.
Я счастлива. Счастливее, чем я могла припомнить со времен карантина в бункере. Теперь, когда мы позаботились о стольких Волчьих Стаях одновременно, в регионе все успокоилось. Каким-то образом новость о бункере просочилась наружу, и к нам уже переехало несколько новых семей, чтобы поселиться у нас. Вокруг становится больше людей, и воздух наполняется радостью. Хорошим настроением. Я действительно забыла, что жизнь может быть такой.
У меня нет никаких забот, жалоб или опасений до тех пор, пока не истекают две недели принудительного постельного режима Гранта. Поначалу все хорошо. Мы снова можем заниматься сексом другими способами. И мы это делаем. Много.
Но потом Грант начинает исчезать целыми днями, и я понятия не имею, куда он девается. Первым делом с утра он уезжает на одном из квадроциклов и возвращается только в сумерках. Я спрашиваю его об этом, и все, что он говорит — это что он работает над проектом, но больше не дает мне никакой информации. И это продолжает происходить. День за днем. Грант явно поглощен тем, над чем работает, и я вижу его только по ночам, когда он приходит в мою постель и трахает меня. Секс — это хорошо. Мы оба так нуждаемся друг в друге. Он уже не такой активный, как раньше, но это потому, что его нога все еще не вернулась в полную форму.
Я не жалуюсь на секс, и мне всегда нравится, как Грант разговаривает со мной, когда мы в спальне, но меня все равно беспокоит, что в другое время я вообще его не вижу.
Снова и снова я даю себе хороший совет. Я читаю себе нотации, что надо просто поговорить с ним о своих проблемах, как и подобает зрелому, здравомыслящему человеку. Но проблема в том, что днем его никогда нет рядом, а ночью он сразу приступает к траханью.
Как только он начинает прикасаться ко мне, я уже больше ничего не хочу
Однажды ранним утром, когда Грант как обычно уехал, Трэвис возвращается в бункер со своей женой, которую зовут Лейн. Я так давно не видела никого беременным, что удивляюсь, какой у нее большой живот, особенно для такой маленькой женщины. Она мне сразу понравилась. Она хорошенькая и милая и, кажется, рада быть здесь, хотя поездка, должно быть, была для нее невероятно неудобной.
Поскольку мне больше нечего делать, я показываю им свободную квартиру и объясняю планировку и процедуры в бункере. С ними собака, что является приятным сюрпризом. Усадив Лейн на маленький диванчик, Трэвис возвращается на улицу, чтобы выгулять их собаку и забрать остальные вещи из джипа.
Лейн просит меня остаться и поболтать с ней, что я с радостью делаю.
— Ты даже не представляешь, как мы благодарны вам за то, что вы позволили нам приехать сюда и воспользоваться вашими медицинскими услугами, — говорит она. У нее хорошенькое сердцевидное личико и две длинные каштановые косы. — Мы знали, во что ввязываемся, — она поглаживает свой округлившийся живот. — Но это все равно немного пугает.
— Я могу только догадываться. Я была бы такой же.
— Само собой, люди тысячелетиями рожали детей без больниц, но также верно и то, что многие женщины и младенцы умирали при родах. По мере
