Алисия Дэй - Разоблачение Атлантиды
Алексиос и Бастиен озадаченно посмотрели на него, а Кэт рассмеялась.
— Ты точно мне понравишься, — сказала рейнджер.
Итан пошел навстречу обезумевшему оборотню.
— Эдди, что ты делаешь? Ты знаешь меня. Что об этом подумает твоя бабушка?
Но в безумных глазах Эдди не было проблеска здравого смысла. Он даже не узнал Итана, лишь жутко гримасничал. Когда Итан сделал еще шаг вперед, Эдди бросился на пол, сжимая голову руками и крича первые связные слова.
— Нет! Не подходите. Ты убьешь меня. Они убьют меня. Моя голова, это в моей голове.
Итан вопросительно посмотрел на Алексиоса и Бастиена, но они просто покачали головами.
— Я его сильно избил, — признал Алексиос. — Он причинил Грейс боль. Но как ты видишь, превращение исцелило его раны.
Это правда. Мужчина был все еще обнажен, хотя возле двери лежала аккуратно сложенная одежда. На мгновение Грейс почувствовала во рту горечь, похожу на кислоту. Как мило, что они дали ему теплую одежду. Ведь все-таки он пытался убить ее. И его приятели убили двоих ее людей.
На мгновение ей хотелось взять лук и покончить со страданиями Эдди. Она ведь должна была быть главной. Ей следовало сохранять ясность мысли. Значит, ей следует вести себя хорошо.
— Разве ты не можешь что-то сделать, Итан? Ты ведь могущественный альфа.
Итан улыбнулся ей через плечо.
— Ух ты. Вот я встретил атлантийца, сразу заговорившего о недостатках Бастиена, а теперь еще и женщина говорит, что я классный чувак. Прекрасный день.
— Если тебе повезет, моя сестра магией подвесит тебя вниз головой за ноги, а не за другую часть тела, — тихо заметил Бастиен.
Алексиос и Итан оба вздрогнули, но потом альфа-оборотень рассмеялся.
— Я так не думаю, братец. И спроси как-нибудь у нее, какие она грозы устраивает в домашних условиях. В моей спальне.
— Мы не будем об этом говорить, — морщась, заявила Кэт. — И если вы, мальчики прекратили свои разборки, у нас есть насущная проблема.
Итан опустил руки и медленно покачал головой.
— Нет, у нас нет проблемы. Этот оборотень не будет создавать проблем, правда Эдди?
Пленник не показал никакого признака понимания, но Итан в любом случае стал к нему подходить. И тут раздался звук, подобного которому Грейс еще не слышала, Итан находился в самом центре. Нет, не так. Звук исходил от Итана. Если бы кто-то наложил мурлыканье кота из джунглей на рев двигателя моторной лодки, то это как раз напоминало бы этот звук. Он был низким, первобытным, постепенно пробирающим Грейс до костей. Она почувствовала головокружение, пока Итан устанавливал свою власть над пленником, издавая зов альфа самца.
Кэт беспокойно поежилась рядом с Грейс. Девушка увидела, что рейнджер напряглась всем телом и наклонилась вперед к Итану. Глаза Кэт тоже изменились: зрачки сузились и стали походить больше на кошачьи, чем на человеческие. Очевидно, зов альфы оказывал очень сильное влияние на оборотней группы Итана, независимо от того, направлен он на них или нет.
Кожу Грейс покалывало, и она поняла, что зов подействовал не только на оборотней. Бастиен подошел ближе к Кэт и притянул ее в свои объятия, и Грейс заметила, что его глаза стали из прозрачно-голубых черными. На его лице дергалась мышца, и она задумалась, нет ли какой-то истории между Итаном и Бастиеном. Может быть, не все так радужно, как казалось на первый взгляд.
Алексиос стоял на пороге камеры, поворачивая голову то в сторону Итана, то смотрел на пленника слева, то на Грейс справа.
Грейс неосознанно пошла вперед, но Алексиос схватил ее за руку и не дал зайти в камеру. Она посмотрела на него, все еще чувствуя себя в ловушке мелодичного ритма настойчивого зова альфы. И тут как будто увидела его совершенно другими глазами.
Через призму чувственного гедонизма.
Желание взять, завладеть горело в ней, так что даже одежда раздражала. Она ужасно хотела ее снять. Кожа под бинтами чесалась, даже ее шелковое белье казалось тяжелым и неприятным.
Она подошла к Алексиосу, и он автоматически обнял ее, его глаза расширились.
— Грейс, что…
— Разве мы уже недостаточно говорили? Я уже устала от разговоров, — сказала она, сгибая пальцы и проводя ногтями по его груди через рубашку. Он резко вздохнул, а в его глазах мелькнуло желание мужчины к женщине. Она очень хотела быть этой женщиной.
Она также хотела его. Сейчас. Она посмотрела на него, и медленно, соблазнительно облизнула губы. Он смотрел на ее рот, хрипло дыша.
— Грейс, я не знаю. Что ты делаешь…
— Я займусь тобой, если ты заткнешься и поцелуешь меня, — сказала она, не понимая, почему он не мог просто взять то, что она предлагала. Ему только оставалось раздеться.
Мурлыканье проникло в ее кровь, побежало по венам и нервным окончания, охватив все тело и коснувшись кожи, пока ей не стало казаться, что она сойдет с ума. Она прижалась бедрами к Алексиосу, пока не почувствовала его возбужденную плоть там, где ей хотелось. Их разделяли только несколько слоев одежды. Она потерлась бедрами об него, и он глухо застонал.
Она таинственно улыбнулась и прикусила его шею точно там, где начиналось плечо, и его тело выгнулось ей навстречу. Затем он приподнял ее, так что ноги оторвались от пола. Она тут же обхватила ногами его талию и крепко сжала, а он развернулся и практически пробежал по двору к ее апартаментам. Когда никто их уже не видел, он остановился и прислонился к стене, обнимая ее и тяжело дыша.
Она попыталась поцеловать его, но он склонил голову на бок.
— Грейс, во имя Посейдона, что на тебя нашло? Двадцать минут назад ты меня даже за руку не брала, а сейчас готова трахнуться со мной на глазах у всех. Не то, чтобы я возражал, — добавил он, страстно глядя на нее. — Но думаю, что тут что-то не так. Это совсем на тебя не похоже.
Почему он еще говорит? Так много слов.
— Мне не нужны все эти слова, Алексиос. Какая-то ерунда. Тут одно из двух: либо ты хочешь меня, либо нет. Реши уже наконец: либо трахни меня, либо отпусти, чтобы я нашла того, кто меня захочет, — сказала она как раз перед тем, как лизнуть его в шею.
Он так крепко сжал ее попку, что она подумала, что точно останутся синяки.
— О, да. Сильнее. Думаю, мне понравится некоторая грубость. Я никогда не пробовала, но кажется, мне это понравится, — сказала она, вдруг почувствовав дикое желание захихикать. Она не хихикала лет с двенадцати. Она стала подпрыгивать на нем, ритмично касаясь его возбужденной плоти именно тем местом, где ей хотелось почувствовать давление.
— О, да, такое приятное ощущение. Давай попробуем то же самое, только голыми.
Он уставился в потолок и разразился потоком атлантийской речи, которая напоминала нечто среднее между ругательством и молитвой. Потом он посмотрел на нее сверху вниз.
