Стражи Сердца. Единственная для пустынников - Кира Евгеньевна Полынь
Проигнорировав усмешку, я сглотнула сухой ком в горле, убедилась, что голос вернулся, набралась смелости и произнесла:
— Я хотела, чтобы и вам тоже было хорошо.
— Нам было, и даже больше, — собрав мое распластанное тело на руки, вернувшийся в кровать Тайпан осторожно переложил его вдоль постели. — Если ты про семя… Ты же о нем?
— Да.
— Мы не можем зачать детей вне брака, — шутливая улыбка подчеркнула его чувственный рот. — Такая у нас особенность.
— Значит…
— Значит, пока ты не решишься — близость с нами не понесет последствий. Ну, тех, что так боитесь вы, люди.
— А вы не люди? — вредно прищурившись, я почти сразу сдалась, широко зевнув.
— Отчасти, моя севгели, отчасти. А сейчас засыпай. Ты такая красивая, когда сытая.
— Я помятая, истисканная и мокрая, — вновь с претензией к самой себе прохрипела я осевшим голосом.
— Этим-то ты и красива, — присоединился к брату Корвус, накрывая меня тонким покрывалом. — Если мы видим тебя такой, значит, ты нам доверяешь. Ценнее только твое согласие, кадын.
— Спи, пустынница. Завтра нам вновь возвращаться на тракт.
«Не хочу-у-у…», — простонало сознание, пока я окончательно не провалилась в забытье.
Глава 57
— «Да»?
— Ивет, — мирно покачиваясь со мной в седле, ответил Корвус. — Дальше.
— «Нет»?
— Хайыр.
— А что значит «мухтешем гет»? — заглядывая себе через плечо, попыталась увидеть лицо пустынника, который неожиданно растянул губы в улыбке, явно посмеиваясь. — Ну? Что?
— «Великолепная задница», — пояснил он, уже откровенно смеясь. — Не удивлен, что ты спросила.
— Эй! Я ни словом не соврал!
Поравнявшись с нами, Тайпан притормозил коня под собой, заставляя жеребца идти медленнее.
— Только округляй звуки, принцесса. Давай еще раз.
— Мухтешем ге-ет, — стараясь звучать правильно, немного вытянула губы, почувствовав себя глупо, но красноволосый только одобрительно кивнул, подтверждая верное произношение. — У вас очень певучий язык, хоть и звучит временами резковато.
— Многим он кажется слишком сложным для понимания. Лирель?
— М-м?
— Скажи «бени хемен яла», — коварно прошептал Корвус, склонившись прямо к моему уху. — Я чертовски хочу услышать, как это звучит в твоем исполнении.
— Бени хемен яла?
Затылок обдало горячим дыханием, а руки на моей талии на мгновение сжались сильнее, словно Ворон едва удержался, чтобы не вдавить меня в собственную грудь.
— И что я только что сказала?
— То, что слышать должны только мы, — таинственно прищурившись, увернулся от ответа Тайпан. — Не повторяй это при ком-то, принцесса.
— Корвус?
— Ты сказала, — начал он, вновь понизив свой пронзительный голос до шепота, говоря мне прямо в ушко и вызывая тем самым трогательные, но опасливые мурашки, — «Вылижи меня сейчас же». Должен признаться, что слышать это от тебя сродни приказу, кадын. Сложно удержаться от соблазна.
— Так и знала, что в первую очередь вы научите меня пошлостям, — стараясь звучать в тон, ответила я. — Но я запомню и, возможно, воспользуюсь новыми знаниями.
— Проклятие, Лирель, звучит горячо, — не выдержав накалившегося воздуха, признался Тайпан, заметно сглотнув и заставив подскочить выдающийся кадык. — Я готов заниматься с тобой весь день, если ты обещаешь говорить это хотя бы раз за ночь.
Несколько секунд я осмысливала его слова, рассматривая играющее в алых прядях солнце. Светлая, с розоватым подтоном кожа отражала свет, окружая пустынника едва заметным мерцанием по всему силуэту. Такому красивому, что, будь я художником, обязательно изобразила бы это на холсте. Но, увы, не обладая талантом, мне оставалось только надеяться на память, которая сумеет сохранить этот образ.
— У тебя такое лицо… О чем задумалась? — ощутив мой внимательный взгляд, пустынник словно смутился, заставив меня дернуть бровями от удивления.
— Ты красивый. Я любуюсь.
— Рискуешь, принцесса, — усмехнулся Ворон, а вот Шаан, напротив, стал серьезным, уводя коня поводьями ближе.
— Иди сюда, — фыркнул он, выхватывая меня из седла под молчаливое одобрение брата, ловко убравшего руки. — Еще раз скажи. Мне в лицо.
Растеряно сглотнув, вытаращила глаза, не зная, как реагировать.
Воспользовавшись положением, Тайпан усадил меня на коня задом наперед, и теперь я вынужденно столкнулась с ним лицом к лицу, тесно прижавшись бедрами. Было даже немного больно из-за неправильного положения ног, но, решив эту проблему, пустынник забросил их на свои бедра, чуть ли не уложив меня на конскую шею.
— Повторю. Только на твоем языке.
— Сен якышыклысын, — стараясь звучать отчетливо, проговорил он. — Сен…
— Сен… якышыклысын, — повторяя за мужчиной, произнесла почти не запнувшись.
— Сен даха гюзелсин (1).
Запустив в волосы пальцы, Тайпан чувственно сжал их на затылке, заставив меня закатить глаза от будоражащего ощущения. По плечам и рукам, словно по команде, рассыпались мурашки, выглядывая даже из-под манжет куртки.
Заметив мою доверчивую отзывчивость, Шаан не стал больше медлить, свободной рукой накрывая поясницу и буквально впечатывая в себя, давая почувствовать, как он крепок.
— Боюсь, поцелую тебя, и придется останавливаться на привал.
— А нам есть куда торопиться? — сбившись с дыхания, прошептала, с трудом поднимая ресницы.
— Теперь есть. Нужно избавиться от проклятых бумажек как можно быстрее. Мы не хотим, чтобы этот меч висел над твоей головой хоть днем больше необходимого.
— У вас есть план?
— Относительный. Как и всегда. Нужно разведать обстановку, найти лучшее место для вашей встречи и продумать, как увести тебя оттуда, если что-то пойдет не так. Сперва нам нужно добраться до столицы, а до нее еще день пути нашим ходом.
То сжимая, то разжимая пальцы у меня в волосах, пустынник не позволял мне думать полноценно, лишая возможности мыслить ясной головой, а не заволоченной кошачьей удовлетворенностью.
— То есть будет еще один привал?
С ходу поймав посыл моего вопроса,
