Кристин Фихан - Темное золото
— Ох, Томас!
Александрия хотела вскочить, чтобы помочь ему, но Эйдан ее удержал.
Я знаю, это сделал ты, неандерталец! Больше так не делай. Не ставь его в дурацкое положение!
Она искренне попросила об этом Эйдана.
Пусть держит руки при себе, — ответил Эйдан без тени раскаяния.
Ты будешь прикасаться ко мне, когда захочешь. Только перестань его провоцировать. Я хочу получить эту работу.
Ты так очаровала этого идиота, что он будет стоять на голове, если ты попросишь. Так что работа никуда от тебя не денется.
— Извините, Александрия.
Томас был смущен. Он чувствовал на себе взгляд янтарных глаз, которые наблюдали за каждым его движением, словно Сейвидж чего-то ждал. Ему было жутко от этого пристального взгляда. Он чувствовал себя кроликом и проклинал свое разыгравшееся воображение. Айвэн улыбнулся Александрии самой обаятельной улыбкой, стараясь не замечать мужчину у нее за спиной. Сейвидж выглядел вполне непринужденно, но Томас не обманывался на его счет. Кем бы ни был этот человек, он обладал силой, с которой приходилось считаться. Александрия ему нужнее, и он недвусмысленно предупреждал об этом Томаса.
— Не переживайте, Томас. Просто поднос стоял слишком близко. Вы испортили себе костюм…
Голос Александрии обволакивал.
— Алекс устала, мистер Айвэн. Я настаиваю, чтобы она пошла отдыхать. — Пристальный золотой взгляд Эйдана не дрогнул. — Думаю, вы увидели, что я не держу ее в темнице… И на будущее, мистер Айвэн. Если вы захотите что-то узнать обо мне или о моих людях, уверяю вас, частный детектив — напрасная трата времени и денег. Я буду рад ответить на все ваши вопросы.
Хотя улыбался он весьма дружелюбно, крупные белые зубы делали его улыбку похожей на волчий оскал. В золотых глазах Сейвиджа не было и намека на теплоту.
Томас встал, всей душой ненавидя себя за страх, разраставшийся внутри, и за унижение, которое он испытывал: этот человек выпроваживал его под видом заботы о здоровье Александрии. Но он терпелив. Она будет с ним работать. Они останутся наедине, и рядом не будет Эйдана Сейвиджа, чтобы ему помешать.
— Сожалею, что доставил вам беспокойство. Я очень волновался за Александрию.
Не обращая внимания на руки Эйдана, все так же лежавшие на ее плечах, Александрия тоже поднялась.
— Мы понимаем. Хотя, уверяю вас, Эйдан смог бы позаботиться обо мне и Джошуа. Вам не стоило волноваться на этот счет.
Томас поверх ее головы посмотрел на Эйдана.
— Да, наверное, вы правы.
Айвэн догадывался, что речь идет не о младшем брате, а о внебрачном ребенке, но Александрия была достаточно наивна и не понимала, что собой представляют мужчины типа Сейвиджа. У таких имеется скелет в шкафу, а то и два. И Томас намеревался их найти.
— Мы с мистером Сейвиджем отлично понимаем друг друга, Алекс. Я вам позвоню.
Алекс пошла проводить его до двери. Томас остановился, повернулся и поднял руку, чтобы ласково потрепать ее по щеке и проверить, такая ли нежная у нее кожа, как кажется. У него захватывало дух, ни одна женщина не действовала на него так, как она. Но в ту секунду, когда Айвэн почти дотронулся до ее лица, он услышал жужжание, и целый рой взявшихся неизвестно откуда пчел набросился на него.
Томас сыпал проклятиями, отмахиваясь от насекомых. Он оступился и подвернул ногу.
Александрия в ужасе зажала рот.
Эйдан, прекрати сейчас же!
Не понимаю, в чем ты меня обвиняешь.
Эйдан с непричастным видом вернулся в гостиную.
Томас хромал к машине. Будь проклят этот человек, его дом и весь этот кошмар! Сейвидж и не думал прогонять его! С безопасного расстояния, уже из машины, Айвэн помахал рукой Александрии и был счастлив увидеть, что она ему сочувствует. Он почти пожалел, что отогнал пчел: если бы они его покусали, может быть, она оказала бы ему первую помощь.
Александрия хлопнула дверью.
— Как ты меня бесишь! — бросила она Эйдану.
Он поднял бровь.
— И все-таки я самый обаятельный.
Он дразнил ее, улыбаясь.
Александрия почти потеряла нить разговора, отвлеченная теплом во всем теле, которое вызвала его улыбка. Она поймала себя на этом и расправила плечи, стараясь казаться сердитой.
— В тебе нет ничего, что могло бы мне нравиться. Это было так… так…
И она запнулась, подбирая нужное слово. Но какая у него улыбка…
— Соблазнительная? — подсказал он.
— Я не обращаю на тебя внимания, ты помнишь? Будешь вести себя как ребенок каждый раз, когда он придет?
Алекс положила руки на бедра, а голубые глаза, казалось, хотели его испепелить. Эйдан почувствовал желание поцеловать ее. Золотые глаза потеплели, а взгляд был прикован к ее губам. Тело Алекс мгновенно ответило. Она отскочила подальше, скрестив на груди руки.
— Ты не сделаешь это. Ты сумасшедший!
— Не сделаю чего?
Его голос гипнотизировал.
Она хотела почувствовать его прикосновение. Очередная волна возбуждения накрыла ее с головой.
— Просто не подходи ко мне. Пожалуйста, Эйдан. Тебя нужно запереть.
— Но я еще ничего не сделал.
Он улыбнулся и стал медленно к ней приближаться.
— Мэри! — в панике закричала Александрия.
Эйдан рассмеялся, услышав, как экономка поспешила на зов.
Трусишка, поступай как знаешь. Пока можешь.
И хотя они были в разных концах комнаты, а Мэри между ними, Александрия почувствовала прикосновение его пальцев к своей щеке, к горлу. Пальцы стали опускаться ниже, легкие, словно перышки, чтобы дотронуться до груди. Вдруг ощущения пропали.
— Что случилось, Александрия? — спросила Мэри, повернувшись к Эйдану.
Смеясь, он поднял руки, словно сдаваясь.
— Я не виноват. Я был джентльменом.
— Он пролил кофе на Томаса, заставил его чихать, испачкал взбитыми сливками и наслал на него пчел, — перечислила Александрия.
Мэри старалась сохранить невозмутимый вид.
— И еще он хотел сделать так, чтобы завяли мои цветы, — добавила Алекс.
— Эйдан! — укорила Мэри, хотя глаза ее смеялись.
Эйдан расхохотался, запрокинув голову и сверкая золотыми глазами. В его лице появилось что-то мальчишеское. Ни одна женщина не смогла бы ему воспротивиться. Услышав его смех, Мэри едва не заплакала от счастья.
— Это неправда. Айвэн сам пролил на себя кофе и измазался в сливках. Меня рядом не было. А пчелы, наверное, просто пролетали мимо. Разве я виноват, что он им понравился? А что до цветов, то я только посмотрел на них исподлобья. Дались ей эти проклятые цветы!
— Проклятые? — повторила Александрия. — Я тебе сейчас покажу! Ты разбудил во мне зверя.
