Обречённые (СИ) - Павлова Ирина Александровна
Едва услышал последние слова жреца, повернулся к Лии, обняв её за талию, притянул к себе и поцеловал в губы, нежно и осторожно, но едва она мне ответила, потерял над собой контроль, целуя её с всё большей страстью и жадностью, отрезвил меня её стон. Стон, что обещал мне сладостное наслаждение. Друзья нам хлопали, бросали в воздух лепестки цветов и кричали поздравление, казалось, их тут было, не пять человек, а целый храм, так громко и радостно звучали их поздравления.
— Надеюсь ты видишь нас брат. — прошептал я, обнимая Лию. — Надеюсь, ты обрёл покой.
***
Туман был очень густым и плотным, чувствовал, как с каждым шагом мне становится идти всё труднее, а тело болит всё сильнее. Иногда терял силуэт Истиофа, порой отставал от него очень сильно. Дыхание сбивалось каждый раз, как я пытался его нагнать, но у меня ничего не выходило. Почему так больно, в этой реальности ведь не чувствуешь боли, так почему? Что происходит, и сколько мы идём, а главное, сколько будем ещё идти. Спрашивать бога не имело смысл, он перед началом пути сказал, куда мы направляемся. Но я не понимал, отчего мне так больно, и чувство боли было странным, словно не моё, будто оно идёт откуда-то издалека.
— Ты чувствуешь боль тех, кто оплакивает тебя в мире живых. — отозвался Истиоф на мои мысленные вопросы. — Жрецы ведь не зря каждый раз говорят, что не стоит оплакивать близкого, что он отправился в лучший мир и его ждёт перерождение.
— Но не всех оно ждёт.
— Не всех, но забвение ожидает далеко не так много людей, как ты думаешь. Мы смотрим значительно глубже и обширнее на судьбу человека и его поступки и мысли и лишь, потом выносим приговор. Та боль, что ты сейчас ощущаешь — это боль твоих близких, что оплакивают тебя. Чем она сильнее, тем больше тебя оплакивают в мире живых и тем больше тебе причиняют боль. Иногда, — она обернулся ко мне, — души чувствуют настолько сильную боль, что она мешает их перерождению, оттягивая этот процесс. Горе живых, мешает получить упокоение мёртвому. Пока они не примут и не смирятся с твоей смертью, ты будешь испытывать эту боль.
— И как долго это может длиться? — решил спросить я.
— Всю их жизнь. — просто ответил он мне. — Сложнее всего с детьми, которых действительно любили. Родители в своём горе не могут понять, какие муки они причиняют душе своего ребёнка здесь. А словам жрецов вы не верите, что если вы будете радоваться за покинувших вас, им будет легче уйти, живые воспринимают это как издевательство и самозабвенно страдают по ушедшим, причиняя им муки здесь.
— Но боль мешает только перерождению, — усмехнулся я, — не забвению.
— Да. Забвению она не мешает. И ты обретёшь его. — он протянул руку, указывая куда-то вперёд. — Оно ждёт тебя там, дальше свой путь ты должен пройти сам. Все твои решения в жизни, вели тебя по определённому пути, который ты выбирал сам и теперь перед тобой только один путь, без вариантов выбора и этот путь забвение.
— Я готов принять его.
— Даже боги не готовы принять забвение. — он усмехнулся. — Не будь столь самоуверенным, сын мой. — лишь усмехнулся на его слова и сделал шаг вперёд. Туман почти сразу поглотил фигуру бога, а я пошёл вперёд, более не оглядываясь и сливаясь с болью в одно целое.
***
Смотрел в спину удаляющегося сына и размышлял о том, какие порой судьба подкидывает сюрпризы даже богам.
— Почему ты не сказал ему? — раздался рядом голос Пирэи.
— Зачем? — удивился. — Ты ведь не делала на него ставку, как и на юного Диона.
— Ты до конца времён этим попрекать меня будешь? — скривилась она недовольно.
— Кто знает. — улыбнулся сестре. — Но его ждёт забвение, как я и сказал ранее, а то, что забвение бывает разным, людям знать не обязательно, ведь далеко не каждому удаётся играть с судьбой и одерживать победу.
— Победу? — с сомнением сказала она. — У тебя всё же странный взгляд на то, как выглядит поражение и победа.
— Ты вновь сомневаешься в моём выборе, сестра.
— Нет, — она улыбнулась, — мальчик удивил меня, приятно удивил. Я рада, что ошиблась в нём. Его душа действительно чиста.
— Да.
***
Жизнь в Даруме была обычной. Люди сновали в разные стороны, поглощенные своими занятиями, проблемами и размышлениями. Мне присвоили титул княжны, внесли в список наследников трона, я была пятой в очереди, после своих кузин. Они были довольно милыми и дружелюбными, кузены держались вежливо, но всё же сдержанно и отстранённо. Действительно подружиться мне удалось с моей младшей кузиной — Тишей. Она была на год младше меня, и тем ещё сорванцом. Девушки в её возрасте обычно только и грезят замужеством, а она думала лишь о том, как добавить седины в волосы своих родителей, отказывая абсолютно всем претендентам на свою руку.
Все при дворе уже похоже смирились с тем, что она останется старой девой, которая так и не найдёт себе жениха. Я к этому тоже не стремилась, но спустя месяц, дядя очень откровенно намекнул, что женихов для нас найдёт, и даже более того, кандидаты у него уже есть. Мы тогда стояли с Тишей рядом, а дядя многозначительно посмотрел нам за спину, где стоял один из моих кузенов, разговаривающий с принцем Зиором. Похоже, он почувствовал мой взгляд и обернулся в нашу сторону, улыбнувшись нам, улыбнулась ему в ответ, понимая о каком претенденте, говорит дядя. Ведь принц уже говорил как-то, что нас хотели обручить, и наследники ему не нужны, а потому, мой изъян проблемой не будет.
Услышав это от дяди, задумалась, сердце всё ещё болело и скучало по Марку. Но компаньонка, которую приставили ко мне, очень быстро и доходчиво мне объяснила, что долго никто не будет поддерживать мой траур, чтобы я начинала готовиться к тому, что скорей всего через несколько месяцев мне найдут жениха. Вспоминая сейчас тот разговор с компаньонкой, и смотря на Зиора, понимала, что мои возражения не примут против этого брака и ни он, ни я не будем в нём счастливы.
Думала о том, что рано или поздно, возможно, смогу встретить мужчину, что сможет вытеснить Марка из моего сердца, но не думала, что меня так скоро заставят это сделать. Кузина начала возмущаться, но, похоже, дядя потерял терпение и сказал, что или она выйдет замуж за того, кого скажут, или отправится в монастырь. После этих слов Тиша резко замолчала, лишь недовольно сопя.
В своём новом доме, жила уже два месяца. Всё это время, принц Зиор был рядом, развлекал меня беседами, прогулками: пешими и конными, иногда мы сидели в библиотеке у большой карты мира и он рассказывал о тех странах, в которых успел побывать за свои тридцать шесть лет. Отметила, что он был всего на год старше Марка, а так же то, что они довольно сильно отличались друг от друга характерами, хотя и не так как Марк и Райан. Его компания была мне приятна, он был интересным собеседником, сильным магом, воином и просто хорошим человеком, но я не представляла его в роли своего мужа, но понимала, что скорей всего старые договорённости сейчас будет восстановлены и нас всё-таки обручат, а когда — это лишь вопрос времени.
Когда к концу подходил третий месяц моей жизни в Даруме, дядя прислал ко мне своего секретаря с просьбой пройти в его кабинет. Шла за помощником князя, понимая, что видимо сейчас, моя судьба и решиться, а я не смогу даже воспротивиться этому. Секретарь остановился, открыл передо мной дверь кабинета, и попросил пройти внутрь. Когда я оказалась в помещении увидела, что помимо дяди тут ещё и принц Зиор.
— Алиша! — радостно поприветствовал он меня, подходя ближе, беря мою руку и целуя её. — Ты как всегда обворожительно выглядишь.
— Спасибо. — улыбнулась ему осторожно. — Вы хотели меня видеть дядя?
— Да Алиша. Я хотел сообщить тебе, что подобрал для тебя мужа. — постараюсь сдержать возглас удивления, что это произошло так быстро, а Зиор стоял за мной и светился радостью, настолько откровенно, что вопроса о том, кто мой муж у меня не возникло. — Вот, держи. — он протянул мне какую-то бумагу, сложенную пополам. — Тут описано предложение о брачном союзе. Только пока не распространяйся о том, кто твой супруг. Его представители считают, что вашему союзу могут препятствовать, и я склонен согласиться с этим. Знаю, что ты переписываешься с подругой, а потому воздержись писать имя будущего супруга, о самом браке можешь сообщить, но без лишних подробностей.
