Замужем за повелителем - Нина Ахминеева
— У-у-у, — протянул Аден. — Гроза надвигается… — озорно улыбнувшись, он переглянулся с братом, и они синхронно пошли на выход из комнаты.
— А мы? — хором поинтересовались рыжие мужички.
— И вы! — твердо сказала я. — Вы особенно! — вцепившись рукой в холку Василия, чтобы не сбежал, потащила его к выходу.
Глава 20
Скрестив руку на груди, я стояла посреди кухни и сердито смотрела на сидящих за столом. Чинно сложив ладошки на коленях, мужички дружно болтали короткими ножками и преданно смотря на меня, блестели черными глазами-бусинками. Задумчивый Вал, невидящим взглядом смотрел в окно, и я понимала, что он анализирует информацию. Подперев подбородок ладонью, Аден тяжело вздыхал и украдкой посматривал на сидящую напротив Элоэ.
— Вася! — требовательно позвала я, привычно лежащего возле стола съякса. Подняв на меня голову, он в ожидании замер. — Ты ничего не хочешь мне сказать?
— Не-а, — отрицательно помотал мордой съякс. — Я лучше потом поясню, если чего не поймешь! Ты у этих лучше спроси… — он повернул лобастую голову на мужичков. — Они тут всегда живут…
— А, что мы? — хором возмутились рыжебородые. — Мы ни причем! Это всё эльф виноват!
— Какой эльф? — насторожилась я.
— Ну, тот который не совсем эльф! Да, который помер! — c видом знатока пояснил Виталик и толкнул кулачком брата.
— Ага! Давно помер! — понятливо закивал головой Виктор и счастливо улыбнулся.
— Боги… — прошептала я. — Пожалуйста… Говорите по одному и с самого начала! Я не понимаю, что за «не совсем» эльф и почему он в чем-то виноват, если давно помер!
Преданно заглядывая мне в глаза, мужички замерли в ожидании. Посмеиваясь, близнецы сцеживали улыбку в кулак. Элоэ хмурилась и всем своим видом показывала озабоченность и тревогу.
— Ты! — для наглядности я ткнула пальцем в красную бороду с пятнышком. — Ты, Виталик сейчас будешь рассказывать! Подробно и с деталями! А, ты… — я перевела взгляд на второго мужичка, — Витя, будешь пояснять, если я, что-то не пойму! Всем всё понятно?!
— А, то как же! Мы-то умные, конечно всё поняли. А, ежели, что не понятно, мы спросим! Так-то нам всё понятно. Чего спрашивать-то тогда?! Болтать попусту мы не любим! Чего зря-то, воздух словами сотрясать? Вот, ежели по делу, то тогда, конечно. Обязательно спросить надобно… — вразнобой и перебивая друг друга, забубнили не чёсанные и жутко говорливые мужики.
Скрепя сердце, я спокойно слушала их бубнеж. Рассмотрев, как следует этих мужичков, я наконец-то поняла, кто сидит передо мной. Давным-давно на Влане жил мелкий народец. Владели они чуть-чуть бытовой магией, да умели оборачиваться в мелких грызунов. Прибиваясь в дома, заключали негласный договор с хозяев. Служили исправно, но если, хозяева обижали, то мелко пакостили. Сейчас найти представителей расы домовых было невозможно. Мор, какой-то у них случился… Возможно, что эта парочка была последними представителями! Не удивительно, что я сразу не поняла, кто передо мной.
Утомившись общаться друг с другом, домовые наконец-то соизволили перейти к делам насущным. Важно шмыгнув носом, Виталик торжественно напыжился и неожиданно густым басом начал говорить:
— Случилось это лет пятьсот назад… Жили мы с братом на конюшне у купца. Тихо-мирно косички лошадкам плели, никого не трогали. В дом не совались, не рады нам там хозяева были… И вот значится приходит однажды к нам в конюшню мужик, говорит, что вы тут среди навоза! А, пойдемте ко мне жить! Будет вам и дом, и стол! Мы с дуру и согласились… — горько вздохнул Виталик. — Недоэльф этот…дюже злой оказался. Кормить не кормил, тумаки одни раздавал и всё какие-то опыты проводил! Как не получалось чего, нас гонял! Доставалось нам от него знатно… а уйти-то уже и не могли. Привязал он нас как-то к дому, — шмыгнув носом, Виталик обиженно засопел. — Каменюку эту в подвал откуда-то приволок… А, после, что-то намагичил и дом-то ожил! Сильно нас прежний хозяин-то обижал. Столько натерпелись, что хоть вой! Его и дом-то не любил… — примолкнув, Виталик осторожно вытер кулачком одинокую слезинку.
Тяжко вздохнув Витя понурил голову и покачивая ногами, угрюмо разглядывал свои голые, с разводами грязи ступни.
— Ну, а дальше… Недоэльф этот, что-то хотел с домом ещё сотворить, но тот не поддался! Дом с каменюкой-то связан. Вот он каменюку от недоэльфа и закрыл! А тот умудрился в комнату-то подвальную прорваться и ну проклятьями сыпать! Молнии чернючие, да золотые повсюду: летают, куда ни попадя! А дом, как разозлился! Да ка-а-ак пульнул обратно молнии-то от стены! Вот парочка в недоэльфа и попала-то! Страшно было жуть, как! — втянув голову в плечи, взъерошенный Виталик корчил, по его мнению, страшные рожи, но смотреть на домового было забавно.
— А дальше-то, что? — неожиданно подал голос Вал.
— Что-что… — нежданно отозвался вместо брата Витенька. — Пятно чернючее от недоэльфа осталось! Вот, что…Уж мы терли его терли… Не один десяток лет отскребали гадость от пола! Насилу управились!
— А во дворе, когда страсти начались? — продолжал допытываться Вал, копируя манеру речи домовых.
— Тогда ж и началось! Аккурат после того, как недоэльф пятном стал! Ну и дом-то наш тогда видим для других стал!
— А до этого дом никто не видел? — прищурившись, поинтересовался Вал.
— Знамо дело! — искренне удивился Виталик. — Недоэльф жуть, как народ терпеть не мог! Только с нами изредка и общался… — потерев затылок, домовой угрюмо блеснул черными глазами.
Понятливо переглянувшись с Валом, я искренне посочувствовала домовым. Судя по всему, «недоэльф» общался исключительно подзатыльниками и тумаками…
— Виталик… Скажи-ка мне, мой хороший, — ласково сказала я и увидев, как зарделся от счастья домовой, улыбнулась. — Почему вы называете его «недоэльфом»?
— Так знамо дело, хозяюшка… Полукровка он был! Жуткая полукровка! Не чета этой красавице, — домовой по-хозяйски окинул смущенную Элоэ взглядом. — Мать его орчанка была! Так и он зеленый вышел…
— Ясно. — лаконично сказал Вал. — Отсюда и характер такой… Скажи- ка мне… а ты случайно не знаешь, какими видами магии владел недоэльф?
— Я знаю… — довольный собой, широко улыбнулся Витенька. — Всякими! Еще он делал эти… ар-те-факты! Во! — с трудом выговорив сложное слово, он засмущался.
— Что ж вы ели-то
