Гнев (ЛП) - Кармак Кора

Когда её мать закончила с макияжем, она откинулась назад с глубоким вздохом и сказала:

— Ты как будто совсем другой человек.

Мать смотрела на неё, сжав губы в грустной улыбке, и эти слова тяжело легли на сердце Авроры. Королева деликатно фыркнула, и Рора быстро поймала её за руку.

— Я всё ещё твоя дочь

— О, я знаю это, моя дорогая. Просто сейчас, когда я вижу тебя, слышу твои истории, вижу, как твоё лицо светится, как никогда раньше… мне стыдно, что я не понимала, как сильно позволила своему страху задушить тебя. — Её мать снова шмыгнула носом, но это не остановило слезу, скатившуюся по её щеке. — Я думала, что оберегаю тебя от беды, но на самом деле я не давала тебе стать той удивительной дочерью, которую богиня предназначила мне.

— Ты веришь в богиню?

Мать пожала плечами.

— Я полагаю, что ты, как сказал тот молодой человек… поразительна. Случилось ли это благодаря предсказанной богиней судьбе, удаче или чему-то ещё… я верю в тебя. С этого я и начну.

Аврора не думала, что существует язык, чтобы выразить то, что она чувствовала в этот момент. Конечно, она знала, что мать любит её. И, несмотря на чувство вины и другие страхи, она понимала, что мать всегда старалась делать то, что было лучше для неё. Но существовал такой врождённый дисбаланс власти между родителем и ребёнком, между творцом и творением, что она боялась, что навсегда останется неадекватной, что она всегда будет выбирать между своими собственными желаниями и желаниями своей матери, и это, вероятно, будет означать, что она всегда будет разочаровывать себя или свою мать.

Но теперь… теперь она чувствовала себя не столько чьим-то творением, сколько своим собственным. Она никогда не чувствовала себя такой свободной, хотя и напуганной.

— Спасибо, — ответила она, хотя этих слов едва хватало.

— Обещай мне, что будешь осторожна, — сказала королева и в её голосе послышались нотки приказа.

— Обещаю.

— И не задерживайся слишком долго. Мне здесь скучно одной.

— Я пришлю кого-нибудь составить тебе компанию.

— Красивого молодого человека, который назвал тебя поразительной?

Аврора покраснела.

— Кого-нибудь. Возможно, моего друга Дьюка, если он здесь. Я тебе о нём рассказывала.

— Ах да, старый мудрый охотник. Я должна поблагодарить его за заботу о тебе.

— Ты должна поговорить с ним о магии. Он очень хорошо осведомлён.

— Возможно, я так и сделаю.

Аврора поцеловала мать в щёку и спустилась вниз, чтобы поговорить с Зефир до открытия таверны. Она нашла хозяйку у водопада, комната уже была освещена таинственным голубым светом. Она откашлялась, и Зефир повернулась, внимательно оглядывая её с головы до ног.

— Неплохо, — сказала она. — Но всё равно говори по минимуму, на случай, если кто-то может узнать твой голос. Плавай по залу, убирай пустые стаканы, приноси новые напитки, когда попросят. Не настаивай на разговорах. Пусть они витают вокруг тебя. Лучше быть невидимой.

— Что мне делать, если идёт важный разговор? Есть ли какой-нибудь сигнал?

Зефир нахмурилась.

— Большинство моих девочек не могут определить, что важно, а что нет. Они прислушиваются к именам, датам, местам. Незначительные детали для них, но это помогает нам сконцентрировать некоторые наши усилия. Они записывают всё, что слышат, независимо от того, считают ли они это важным или нет, подают отчёты в конце ночи, и им за это щедро платят. Если ты заметила что-то важное, постарайся оставаться поблизости. Если это невозможно, тогда приходи ко мне в бар, и я организую замену, чтобы сделать это незаметно.

— И что может пойти не так? — спросила Аврора.

Взгляд Зефир стал суровым.

— Ничего не может пойти не так. Если тебя это беспокоит, я предлагаю вернуться наверх к матери.

Аврора покачала головой.

— Ты права. Всё пройдёт нормально.

Всё пошло не по плану.

Аврора пыталась быть невидимой, но по правде говоря, она привлекала к себе всё внимание. Она начала вечер с того, что уронила почти полный поднос стеклянных кружек, представ в потрясающем виде обитателям таверны «Русалка». За это она заслужила сердитый и разочарованный взгляд Зефир в баре, а также бурные аплодисменты и смех молодых солдат на первом этаже.

С тех пор, казалось, некоторые следили за ней, поддразнивая, когда она проходила мимо, галантно раздвигая толпу, даже после того, как она перешла от подноса к одному напитку в каждой руке. Другие издевались и смеялись, когда она проходила мимо, словно пытаясь напугать её и довести до ещё одного инцидента. Их издевки стали привлекать так много внимания, что Зефир поймала её и потащила в подсобку.

— Давай попробуем в другой раз, — сказала она раньше, чем дверь полностью закрылась.

— Нет, пожалуйста. Отправь меня в приватную зону наверху. Там спокойнее. И в любом случае именно там от меня будет больше пользы.

— И там тебя, скорее всего, узнают, и к тому же ты не продемонстрировала мне мастерства смешения с толпой.

— Дай мне попробовать. Пожалуйста. Если хоть что-то пойдёт не так, я уйду наверх, не сказав ни слова. Я обещаю.

— Не рассчитывай получить ещё один шанс после этого. Твоя ценность в этой игре зависит от умения выживать. За твоё безрассудство заплатят остальные.

— Я понимаю. Я буду осторожна.

Зефир вздохнула, но отослала её прочь взмахом руки в перчатке. Перчатка, которую она носила в таверне, была перламутровой и изящной, а не кроваво-красной и с когтями на кончике. Уже не в первый раз Аврора заметила, что не у неё одной здесь секреты.

Но она оставила загадку перчаток Зефир на другой день и поднялась на второй этаж, где всё было гораздо спокойнее. Девушки также носили униформу и приносили напитки из бара внизу, но гости сидели в круглых мягких кабинках на большем расстоянии друг от друга. Комнатные и висячие растения в сочетании с голубым светом и запахом морской соли создавали атмосферу пустынного островного пляжа, где можно было разглашать самые грешные тайны, не опасаясь быть подслушанным.

Теперь Аврора была уверена, что Зефир использует часть своей магии, потому что, хотя она знала, что под ногами и в стенах вокруг неё нет ничего, кроме дерева, комната заставляла её чувствовать себя так, как будто океан находится рядом. Как бы она ни вытягивала шею, океан никогда не попадал в поле зрения. Это было нагло, но Аврора видела, как непринуждённо чувствуют себя здесь гости, и было что-то большее, чем мягкие кресла, хотя она была уверена, что это тоже помогало. Скорее всего, магия притупляла их чувства, заставляла меньше сомневаться в непохожести, объясняя это реакцией разума на выпивку. Внезапно стало гораздо понятнее, как такая молодая женщина, как Зефир, которая вряд ли прожила больше тридцати сезонов и, возможно, видела гораздо меньше, могла обладать такой властью в городе.

На верхнем уровне у Авроры дела пошли куда более гладко. Пространство позволяло ей скользить, не уклоняясь от движущихся тел, и она занялась тем, что помогала там, где могла. За долгое время она не услышала ничего интересного — разговоры о недавних бурях, предположения о повелителе бурь и восстании, но, как ни странно, ни одного упоминания о пропавшем принце Локи. Ничто из этого не было новой информацией, просто пустой дружеской болтовней богатой и влиятельной касты людей. Аврора подумала, что зря тратит время. Она оставила мать одну, чтобы быть здесь, и могла провести всю ночь, не услышав ничего важного. Возможно, Зефир была права. Может быть, она поступила глупо, настаивая на том, чтобы заниматься этой работой, когда было ясно, что её роль в этой революции совершенно в другом месте. Она погрузилась в работу по уборке пустого стола, размышляя об этих мыслях, а успокаивающая атмосфера таверны создавала спокойный фон.

Она взяла со стола последний пустой бокал, поместила его между предплечьем и грудью вместе с остальными, а затем выпрямилась, чтобы уйти, чуть не упав на человека в синей форме Адмирала Локи. Затем она подняла глаза и увидела знакомое лицо одного из своих бывших охранников.