Рагана - Анита Феверс
- Он коснулся тебя? – Марий внимательно осматривался, видно, выискивал иных неупокоенных. Я покачала головой и выпрямилась. Обошла пятно пепла по широкой дуге и поднялась на крыльцо.
- Нет, не успел. Откуда вообще взялся этот слогутис?
Марий наконец посмотрел на меня. Помолчал, словно взвешивал, стоит сказать или нет. Усмехнулся своим мыслям и кивнул мне чуть свысока:
- Иди к своим травкам, знахарка. Готовь все, что есть. Нам предстоит жаркая ночь.
Я хотела было расспросить его еще, но колдун жестом велел мне молчать. В его глазах все сильнее разгоралось пламя, и его было видно уже совершенно явственно. Зелень радужек дейваса быстро наливалась алым. Его руки, словно одетые в красные перчатки, роняли искры на влажную от вечерней росы траву.
Вдруг невдалеке раздался протяжный отчаянный крик. Он разрезал ночь, и я вздрогнула от неожиданности. Тут же с другого конца деревни прозвучал второй вопль. Сомнений не было – в нем крошилась боль. Марий вскинул голову, раздувая ноздри и принюхиваясь, как гончая, взявшая след. Уже догадываясь, что происходит, но все еще не желая в это поверить, я зажала рот рукой.
- Иди! – в голосе дейваса звякнул металл. – Снадобья для выведения яда упырей. Обезболивающее. Сон-траву. И как можно больше чистой ткани! Будет много рваных ран.
- Марий, – я едва не подавилась его именем, когда поняла, что произнесла его легко, будто друга позвала. – Это навьи твари?
- Кто-то разрушил один из курганов на берегу реки, – Марий продолжал прислушиваться, всем видом напоминая гончую в охотничьей стойке. Только сейчас я обратила внимание на его одежду. Кафтан дейваса был запачкан красной глиной и промок. Та же глина засыхала на сапогах. По листьям в черных волосах я догадалась, что огненосец шел тем же оврагом, где я на днях убегала от неизвестного чудовища.
- Я не успел поймать того, кто решился на подобную…глупость. Поспешил в волость, предупредить всех. Но не успел. Тебе повезло, что к тебе явилась всего лишь проклятая душа. Будь на ее месте упырь, и осталось бы Приречье без знахарки.
Марий остро глянул на меня. Я стояла, оцепенев, и беспомощно кусала губы, понимая, что кому-то повезло меньше, чем мне, и вместо черного клубка несчастный встретился с немертвой тварью, жаждущей добраться до живого сердца. Но ведь я рагана. И я единственная, кто сейчас сможет спасти жизни людей. А я к ним тоже привыкла…
Я шумно вздохнула, до хруста выпрямила спину и кивнула наблюдавшему за мной дейвасу:
- Всех раненых – ко мне. Если найдется пара девушек посмелее, их тоже ко мне, будут помогать. Мне важно только одно – знать, какая именно тварь нанесла рану. Так что, пан Болотник, надеюсь, вы помните наизусть весь демонический бестиарий.
- Не сомневайтесь, пани Лунница, – Марий чуть улыбнулся, и мне почудилось, что одобрительно, – Я был лучшим учеником в Школе Дейва.
Не успела я моргнуть, как он исчез. Я посмотрела вдаль, туда, где заполыхали первые пожары. Наконец-то раздался заполошный звон тревожного колокола, заметались тени испуганных людей. Я стиснула фартук холодными пальцами и сжала губы. В конце концов, в этом мое предназначение, даже если я бегаю от него всю жизнь.
И сегодня убегать я не собиралась.
* * *
- Нитки! Не те, вон в том тазу вымоченные, их давай! Еще бинтов. Кася, чистая вода осталась? На печь. Мне нужен кипяток. Марьяна, сейчас не время отчитывать недужного, его сначала надо зашить! – я раздавала скупые указания, уговаривая распухший язык послужить еще чуть-чуть.
Подруга выпрямилась и виновато пожала плечами. Я ее не винила: у всех свой способ побороть страх, и если ругань на несчастного, попавшего в зубы упыря, помогала ей не рухнуть в обморок, кто я такая, чтобы ее поучать?
Я запрещала себе думать о том, что было бы с Приречьем, если б неделю назад здесь не поселились дейвасы. Не знаю, кто указал им сюда дорогу, но сейчас я готова была этого человека расцеловать. Потому что только благодаря их руническим мечам и огненным заклятиям жертв в моей маленькой избушке, временно ставшей прибежищем для раненых, было бы гораздо больше.
Навьи твари очень быстро обнаружили пролом и ринулись через него, создав прорыв, равный тем, что сдерживали охранительные крепости. Как будто Чаща долго копила силы и наконец нашла возможность нанести удар. Но у нас здесь не было крепостей – только маленькая деревня, надежный тын, два дейваса, пара дюжин крестьян и одна не слишком опытная рагана. На улице ухало и визжало, пару раз в стекла царапались длинные когти, но снова и снова тварей срезал кто-то из защитников. Я, не отвлекаясь, штопала, заговаривала, отпаивала, уже не чувствуя отнимающихся от боли рук. Кажется, никогда еще я не пропускала сквозь себя столько силы, и было удивительно, что, оказывается, во мне ее так много.
Мысли о том, что будет, когда все это закончится, и дейвасы придут за мной – ведь их сомнения, если они и были раньше, теперь развеются в прах – я отчаянно гнала прочь. Сейчас главным было спасти людей. О последствиях я подумаю потом.
Дверь распахнулась, словно ее выбили ногой, и в дом ворвался мелкий дождь, пропитанный запахом крови и сырой травы. Я подняла плошку с огоньком повыше, освещая замерших на пороге мужчин. Один из них был мне незнаком, при беглом осмотре показался довольно бодрым и живым, и я тут же переключилась на повисшего на нем товарища. Рассмотрела заляпанное грязью и кровью лицо – и охнула.
- Совий! Кто его порвал? – я подскочила к приятелю Лиса и вцепилась в его воротник. – Кто? Ну, вспоминай, живо!
Мужчина, отшатнувшийся при виде моего безумного лица, заблеял что-то непонятное. Меня оттеснила плечом Марьяна и принялась командовать, показывая, куда уложить нового пациента. Я столбом стояла на пороге, вцепившись в плошку с огоньком, словно она могла дать все ответы на мои вопросы. Вонь с улицы обжигала нос, она была противоестественной и потому куда более мерзкой, чем запах лекарств, ран и пота, витавший в доме. Я тряхнула головой, пытаясь вернуться в сознание, и захлопнула дверь. Марьяна уже справилась с распределением, сунула товарищу Совия в руки кружку с бодрящей смесью, а сама обтирала раны охотника чистой холстиной. Я на негнущихся ногах подошла к ней и боязливо глянула через ее плечо.
- Ну что, подруга, сладишь? – шепнула дочка головы.
