Бриллиант Владыки - Шана Лаут
Убеждала я себя, наверное, ещё минут пять. А мужья становились всё мрачнее и мрачнее с каждой новой. Только тягостный вздох Ратиса вернул меня к реальности.
- Я его оставлю, - прохрипела я. Ох ты ж, от напряжения аж в горле пересохло. А мужчины вскинули на меня свои внимательные взгляды. – И вас прощаю. Да, неожиданно, но раз так получилось, то, кто я такая, чтобы прерывать чужую жизнь. Тем более, это мой… наш малыш. И вы так просите за него.
Я честно пыталась сформировать нормальные фразы, но мысль разбегались, язык немного заплетался. Зато такого облегчение было на лицах, в позах и глазах мужчин, что я сама невольно расслабилась. Салис вон аж ноги начал целовать, окрылённый услышанным. Хотя, окрылённым лучше назвать Ратиса, выпустившего от волнения из-за спины удивительной красоты и силы чёрные крылья.
Астил вздохнул с облегчением, как и Норс, а вот Эдлиран подскочил на ноги, оказался рядом, подхватил на руки и прижал к себе, надломлено шепча:
- Спасибо. Спасибо, моя ильси, моя драгоценная девочка. Спасибо.
Да, кажется, женщины в этом мире не очень жалуют беременность, а для мужчин – это очень желанное событие, особенно, если дитя от половинки души. И это только ещё сильнее согрело душу. Пусть я до конца ещё не осознавала того, что уже сейчас во мне взрастает наша частичка, что скоро станет полноценным человечком или таким же, как один из отцов, но увидев и прочувствовав их, я не дам малышу сгинуть.
А ещё мне интересно с учётом всего увиденного сейчас, как на это отреагирует мама и её мужья, что по идеи считаются моими отчимами, что уж говорить о братьях и семье сестры. Но это будет чуточку позже, ведь кажется, на пике наших эмоций, мы очень вот-вот повторить безумие сегодняшней ночи.
Эпилог
Василина
Не передать ощущения маразма, который накрывал мужей тем сильнее, чем быстрее приближалось время родов. Особенно сильно сходил с ума отец нашей малышки, показав всю суть своей тиранической натуры.
Эдлиран поставил всё своё королевство на его остренькие ушки, что уж говорить о дворце. Слуги ходили на цыпочках, а в наши покои вообще не смели и носа совать. Всё необходимое делали сами мужчины, так что, подданные меня последний месяц вообще в глаза не видели. А уж о родне и говорить нечего.
Маму мой остроухий тиран тоже на порог не пустил, правда, она на это только посмеялась и хитро постреляла глазами, передав мне через других супругов, что такое поведение у мужчин даже нормально, особенно, когда ожидается девочка. Ещё и добавила, что мне ещё повезло, и муж у меня не до конца слетел с катушек, ведь когда она была беременна Аней, то её отец даже своих со-супругов не подпускал, шипел на всех, кормил её с ложечки, только на руках и в хвосте носил, не давая ходить самой. Правда, после того как гормоны и инстинкты успокоились, столько смущения и извинений она от него за всю их совместную жизнь не слышала и не видела.
Узнав такие жутковатые подробности, я даже порадовалась сдержанности коронованного супруга. Кстати, о коронации. Мою провели сразу же, как прошла свадебная церемония, примерно через неделю после того, как мы приехали во дворец Эдлирана. У мамы мы тогда погостили ещё дня три, почти не вылезая из покоев. А потом ещё порадовав родню будущим пополнением перед самым отъездом, вызвав у мамы желание ещё хотя бы на денёк нас задержаться.
Коронация проходила в узком кругу советников и приглашённых доверенных лиц семьи, куда входили и родители всех моих супругов, но не более. Зато в королевстве многие праздновали ещё неделю, а уж когда узнали о том, что у королевской семьи будет пополнение, праздник удлинился ещё на неделю.
А вот затосковали все, когда выявилось, что отцом будет сам король. И если наги и оборотни раньше всем казались чёкнутыми будущими папашами, помешанными на зарождающемся малыше и благополучии его матери, то потом узнали, что эльфы в этом не менее злостны и тираничны. А уж венценосные тем более подвержены подобному.
Страна едва не пара под репрессиями и гонениями всего, что не вписывалось в стандарты благополучия Эдлирана. Всё, что его сдерживало, - мои просьбы, умасливания, страстные ночи, когда это ещё было позволено лекарями и целителями, а вот, когда стало нельзя, тогда вздрогнули уже все – и жители, и советники, и даже соседи.
А я поняла, что очень уж нарицательно подданные назвали меня Бриллиантом их владыки. Особенно над этим глумился император драконов, которые славились деспотичным отношением и строжайшей охраной своих сокровищ, за что едва не поплатился. Я едва смогла отговорить мужа от объявления войны, когда глупый ящер ещё и пошутил, что раз меня так охраняют, то не зазорно и украсть прекрасное сокровище.
Под самые роды стало ещё страшнее. Притихли даже самые смелые правители соседей, раньше лишь усмехавшихся над происходящим. И если до этого их урезонивал владыка Роушан, не только как мой свёкр, но и уважаемый остальными правитель, то после просто махнул рукой и качал головой в отказе помогать, если всё же будет война.
Хотя сейчас Роушана трудно называть свёкром. Этот удивительный мужчина решил тоже не бегать больше от своего счастья, и едва мы уехали, а наследником полноправно стал его дальний родственник, перешёл в наступление на крепость отчуждённости моей матери. Вот уж она этого точно не ожидала. Знала о его чувствах, но не ожидала, что он решится спустя столько лет затишья.
Конечно, препятствовать ему никто из её мужей не стал. Наоборот, помогали матери быстрее сдать позиции и неприступность. Так что, сейчас шёл период активного ухаживания у этой пары, но я знала и ждала, что вот-вот придёт новость, что статус Роушана со свёкра изменился на отчима. Но, кажется, они ждали момента, когда вообще смогут до меня достучаться из-за железного занавеса, устроенного Эдлираном.
Я сидела в комнате в обустроенном всеми возможными способами для полного удобства кресле и задумчиво поглаживала свой огромный живот. Все события пролетали перед глазами, и я понимала, что ни за что бы ничего не поменяла в прошлом. И пусть тёмная сторона мужа меня откровенно пугала, я знала, что у каждого она есть, просто нужно притереться. А у нас было мало времени на притирку, когда как жить вместе всю жизнь.
Вот только сейчас
