Горн Стихий - Екатерина Владимировна Флат
Мне вспомнились слова Эридана, что любовь мага одна на всю жизнь. Получается, Олег больше никогда никого не полюбит…
— А вот мое испытание… оно несравнимо, конечно, но вообще какое-то непонятное. По крайней мере, теперь я не вижу в нем смысла. Скорее всего, ты права, Карин, дело не в Мече.
— Быть может, башня Создателя? — предположила я.
— И что с ней делать? — Вадим беспомощно вздохнул. — Приблизиться к ней человеческое во мне не позволит, так что сил мне тут не подчерпнуть. Будем надеяться на какой-нибудь знак, больше ничего нам не остается.
Повисло долгое молчание. Вадим непонятным образом устроился на валунах и задремал, перед этим сказав, что опасность все равно почувствует, ну а так хоть отдохнет немного. Я же под впечатлением услышанного просто сидела и все так же смотрела на башню.
Не знаю, сколько уже прошло времени, я решила пройтись, чтобы немного поразмяться. К башне я подходить боялась, граница ее силы четко была видна даже на земле — если здесь была каменная крошка, то там ровным плотным слоем лежал пепел, ну или что-то на него похожее. Я уже довольно далеко отошла от Вадима, когда вдруг увидела нечто такое, что заставило меня буквально остолбенеть. Прямо передо мной отчетливо виднелись свежие следы. Причем не зверя или кого-либо монстра, тут явно прошел человек. Я проследила направление взглядом и даже ахнула, следы спокойно пересекали видимую границу и четко отпечатались на пепле, теряясь дальше. Невидимый некто шел к башне, причем буквально на днях.
Я наклонилась ниже, разглядывая след. Тут однозначно прошел мужчина, на подошве его обуви виднелся знак, но нечеткий. Я подошла к самой границе. На пепле след был отчетливей, но знак по-прежнему смазан. Словно неизвестный ступал очень осторожно, но с каждым шагом становился все решительнее, дальше следы становились все четче. Я увлеченно шла от одного следа к другому, пока они вдруг не оборвались. Человек остановился, потому что след отпечатался настолько, что я смогла разглядеть символ.
— С ума сойти, — я едва не заорала, — ирбеец!
Ошибиться я не могла, символика была явно ирбейская.
Следующее открытие поразило меня еще больше. Изображая из себя следопыта, я для самой себя незаметно уж давно перешла границу, причем довольно далеко, до ворот башни оставалось не больше пяти метров.
— Ой, маменьки мои, — пискнула я, мне мгновенно поплохело. Дыхание перехватило, я почувствовала, что вот-вот задохнусь.
— Так, стоп, — выдохнула я, — Карина Александровна, что-то вы слишком мнительная.
Кое-как успокоившись, мне пришлось признать, что ничего особенного я не чувствую. По крайней мере, помирать точно не собираюсь. Мелькнула мысль, что Вадим ошибся, нет у башни никакой силы. А если и была, то вся уже кончилась, ну или что там с ментальной энергией происходит. Но при внимательном взгляде на ирбейский след я эту мысль отринула. Просматривалось, что, остановившись, неизвестный недолго стоял на ногах. Судя по отпечаткам на пепле, он упал на колени, словно на него навалилось что-то. Да и обратные следы были такие, словно он шел с большим трудом. Похоже, неизвестный маг едва не переступил границу собственной смерти.
Я не на шутку перепугалась. Как ни парадоксально, но мне было бы легче, если бы мне поплохело. Но я по-прежнему ничего не чувствовала.
— Ладно, проведем следственный эксперимент, — я глубоко вздохнула и шагнула к башне, ничего не изменилось. Я тихонько взвыла от ужаса.
— Спокойно, Карина, спокойно, — пролепетала я, — должно быть какое-то логическое объяснение. Вадим говорил, что никто не может подойти к башне. Но я-то чувствую, что могу… — я задумчиво смотрела на башню и решительно направилась к ней.
Белый камень, из которого была она сложена, едва заметно светился. Надписи на первичном языке вблизи меньше всего походили на буквы, теперь они казались исполинскими узорами. Да и сама башня возвышалась не ниже девятиэтажного дома. Я нерешительно покосилась на черные распахнутые двери. Любопытство пересилило страх, я подошла к ним. Сложенные из белых плит ступени заканчивались серым провалом. Для того чтобы разглядеть, что внутри, нужно было подняться. Я не стала медлить. От каждого моего шага поднималось маленькое облачко не то пепла, не то пыли. Ступени кончились, я замерла у самых дверей. Они хоть и почернели от времени, но даже сейчас было видно, что они искусной работы. Внутри в полумраке смутно проглядывали очертания пустого помещения и ведущей вверх винтовой лестницы, как в Башне Хранителя. Я подошла поближе, робко провела пальцами по резным перилам. Улыбнулась.
— Вот я лопух, — едва не засмеялась, — как же я сразу не догадалась, я ведь все-таки какая-никакая, но Создательница, именно поэтому я смогла пройти.
Я решительно ступила на лестницу и все же остановилась. С одной стороны, загрызало любопытство, ну а с другой стороны, мне казалось, что я своим бренным присутствием оскверняю это место. Я уже даже развернулась, чтобы уйти, как снова вмешался Прядущий.
— Ты же потом всю жизнь жалеть будешь, что не вошла, — высунулся он из моего кармана.
— Я не уверена, что имею право это делать, — честно призналась я.
— Если бы ты не имела права, то ты бы не смогла сюда вообще прийти, — возразил он.
— А что там наверху?
— Поднимись и сама увидишь. Разве тебе не интересно? Кариан ведь одно время жила здесь, это часть ее прошлого, — неожиданно сообщил мне паучок.
— Кариан жила здесь? — поразилась я.
— Да, недолго, правда. Она ведь оставалась последней из Создателей. Кариан покинула Храм Огня, чтобы спасти его от разрушения, — вещал Прядущий в очередном приступе откровенности.
— А кто-то хотел его разрушить? — удивилась я.
— Ну им бы пришлось это сделать, стены защищали ее, да и талисман в Храме сильнее, чем где-либо. Не обошлось бы без кровопролитной битвы, а Кариан не хотела ничьей смерти. Даже смерти тех, кто хотел убить ее… А эта башня принадлежала Создателю талисмана земли. После его смерти она пустовала, и Кариан предпочла находиться здесь. Тут ее бы и не додумались искать. По крайней мере, сначала. Ну а к тому моменту как додумались, уже было поздно. Она умерла.
— Кариан… — голос дрогнул, — умерла здесь?
— Нет, она успела вернуться в Храм и умерла именно там, — Прядущий говорил об этом, как о чем-то совершенно обыденном.
Мне стало жутко. Подниматься наверх резко перехотелось.
— Знаешь, я ведь одно время была уверена, что я
