Барышня-попаданка (СИ) - Анастасия Сергеевна Кольцова
— Я не думаю, что ты крутил романы. А ещё я не знаю, что сказать в ответ, я не умею так красиво говорить, — я наклоняюсь к Владимиру, убираю каштановую прядь с его лба, смотрю в его синие глаза, и никак не могу собраться с мыслями. Мне просто хочется его поцеловать, но, наверное, он ждёт от меня какой-то ответной речи?
— Тебе не нужно говорить много. Всего три слова — и я буду самым счастливым мужчиной на свете, — успокаивает меня Владимир.
— Я тоже люблю тебя, — шепчу ему я, он порывисто поднимается с колен, прижимает меня к себе, осыпает поцелуями моё лицо, губы, шею, и я отвечаю ему с не меньшим энтузиазмом…
Мне кажется, что промелькнувшая между нами искра разгорается в сильное пламя, которое не способны потушить ни время, ни жизненные невзгоды. А ещё мне нравится осознавать, что я никогда не буду ни с кем другим, ведь то, сейчас между нами я пронесу через всю свою жизнь, если нужно, через века.
Но именно из-за этого я должна сказать ему правду. И я отодвигаюсь, ловя на себе недоумевающий взгляд моего жениха.
— Послушай, Володя, то, что я сейчас тебе скажу может показаться тебе невероятным, ты даже можешь подумать, что я сошла с ума, но, поверь, это не так, — начинаю я свою долгую речь. — Если ты беседовал с графом Воронцовым, думаю, ты склонен верить в разные мистические вещи. И сможешь поверить в существование путешествий во времени…
— В прошлое или в будущее? — улыбается Владимир. Кажется, он принимает мои слова за какую-то шутку.
— В моём случае в прошлое.
— Хочешь сказать, ты не дочь Елецких, а девушка из далёкого будущего? — подыгрывает мне жених. Но я вижу, что он мне совершенно не верит.
— Да, именно это я и хочу сказать. И прежде чем я признаюсь тебе в том, откуда я, я должна подтвердить твою догадку — я и правда не настоящая дочь Елецких. Да, Марья Ильинична и Алексей Петрович выдавали меня за свою дочь, но до этой осени мы даже не были с ними знакомы.
— Но кто ты тогда, если не дочь Елецких? — синие глаза Владимира смотрят на меня с недоверием.
— Я попала в ваше время из будущего.
— Из будущего? — недоверчиво переспрашивает Владимир. — И из какого же ты будущего?
— Из двадцать первого века, — я смотрю в его глаза и понимаю, что максимум, что он думает, это то, что я умом тронулась, а предположение о том, что я правда из будущего кажется ему совершенно абсурдным.
Это не Маринка, которая почти сразу же мне поверила! Придётся хорошенько постараться, чтобы убедить Владимира в том, что я из двадцать первого века!
— И чем же ты это докажешь? — Владимир подходит к проблеме с точки зрения логики.
— В марте Сперанский попадёт в опалу, и будет выслан из столицы, а в мае будет подписан мирный договор с турками, — я выдаю на-гора всё, что получилось вспомнить с нелюбимых мной уроков истории. — В конце июня начнётся война между Российской империей и Францией, которая продлится полгода, и завершится победой России. До марта осталось пару месяцев, ты сам убедишься в том, что я из будущего, когда Сперанского вышлют в Новгород!
— Предположим, я не готов ждать до марта. Расскажи, как ты попала в моё время, если предположить, что это действительно так? — хмурится Владимир.
— С помощью старинных часов. Я взяла их в руки и внезапно переместилась на два столетия назад. Оказалась в поместье Елецких в тот момент, когда их дочь сбежала с офицером, и вот-вот должна была разрушиться её помолвка с твоим братом. Елецкие всеми правдами и неправдами хотели породниться с княжеским родом Орловых, поэтому решили выдать меня за свою дочь, — скороговоркой выпаливаю я.
— Предположим, я тебе поверил. У тебя ведь в прошлом остались родные, неужели ты не пыталась вернуться назад?
— Пыталась, и до сих пор пытаюсь! У меня есть теория — если я найду те часы в твоём времени, я смогу вернуться. Я знаю, что они были пожалованы императором, поэтому ищу этого счастливого обладателя царского подарка.
— Так об этих часах ты расспрашивала графа Воронцова? — вспоминает Владимир.
— Да, о них, — киваю я.
— И как? Узнала, кому император дарил часы?
— Узнала. Но это оказались не те часы, с помощью которых я сюда попала.
— Если принять то, что ты рассказываешь о путешествиях во времени за правду, то неприятная картина вырисовывается. То есть когда я признавался тебе в любви, и ты отвечала на моё признание, ты знала, что планируешь вернуться? — Владимир начинает складывать два плюс два
— Да. Знала, — честно признаюсь ему я.
— И тебе не было жаль меня? Не жаль моих чувств к тебе? Ты не думала о том, как будешь покидать меня, возвращаясь домой? — возмущённо спрашивает Владимир.
— Думала, но…
— То есть ты заранее знала, что покинешь меня, но позволила мне в тебя влюбиться, позволила мне поверить в то, что я проведу с тобой всю свою последующую жизнь?
— Получается, что так, — я опускаю голову. — Но послушай, я ведь точно не уверена в том, что найду часы и смогу вернуться домой, я ни в чём не уверена!
— А я вот бы уверен в своих чувствах к тебе. А теперь уже нет. Может, у тебя и жених в прошлом имеется? — Владимир рывком встаёт со стула, и угрожающе возвышается надо мной.
— Нет у меня там никого жениха! — я тоже вскакиваю со своего стула, и теперь мы стоит друг напротив друга.
— А тебе точно можно верить? — Владимир буравит меня взглядом своих синих глаз.
— С чего бы тебе мне не верить? Я никогда тебе не врала!
— Если всё так, как ты мне рассказываешь, я в этом уже не уверен. Наверное, поездка в Санкт-Петербург часть твоего плана по возвращению домой?
— Да, но…
— Этим всё сказано. Прощайте, Дарья Алексеевна, или как вас там на самом деле зовут, я, пожалуй, пойду прогуляюсь, — Владимир разгневанно выбегает гостиной, и я слышу, как он бежит по лестнице, а чуть позже слышу, как хлопает входная дверь.
Я хватаю букет роз, стоящий в вазе на столе и швыряю его о стену. В моих глазах стоят
