Продавец крови - Мария Устинова
Я должна любой ценой не допустить укуса. Любой. Если Феликс в азарте вопьется — я не смогу вырваться. А если на кровь придет Эмиль, просто погибну — они полностью меня обескровят.
— Прекрати бороться, — хрипло выдавил Феликс.
Дальше все произошло быстро. Левой рукой он перехватил мое запястье и взял на излом. Плотно впечатал голову в землю и придавил предплечьем. В приеме чувствовался опыт, отработанный многолетней практикой.
Полностью обездвиженная, я зарылась щекой в землю. Феликс стремительно наклонился к выгнутой беззащитной шее и, ощутив дыхание, я завизжала.
— Не надо!
Но клыки сомкнулись на горле. Я почувствовала давление, и Феликс глухо, предостерегающе заворчал. Низкий рык шел из самой глотки. В бессилии я заскребла ногтями по земле. Я ожидала удара, но Феликс не стал прокусывать кожу. Как только я застыла, он приподнялся.
Не сопротивляйся — вот что это значит.
От слабости меня начала бить дрожь. Феликс помог мне сесть, и я оперлась на дерево. Как во сне я смотрела, как он закатывает мне рукав и прикладывает острие к сгибу локтя.
— Хватит, я уже чувствую себя монстром… Это десять минут и почти не больно. Немного возьму, пока еще отдаю отчет в происходящем.
Лезвие оказалось острым. Он надавил, и в порезе сразу появилась темная кровь. Боли не было — просто неприятно. Наверное, это шок.
Ну и пусть. Это лучше, чем если загрызут. В прошлый раз был ад.
Липкая струйка потекла по руке. У меня от страха кружилась голова, ощущение, как не из этой реальности — все потеряло остроту, словно мысленно я была где-то в другом месте.
Феликс уверенной хваткой взял меня за запястье, аккуратно слизал дорожку крови и плотно прижался губами к проколу.
Он сказал: больно не будет. Так вот — он соврал. Когда он сглотнул, от первого же сосущего движения рана разболелась так, словно там начался пожар.
В перерезанных венах разгорался маленький апокалипсис.
Слишком больно.
Я потянула руку на себя, спиной прижимаясь к дереву. Феликс только начал, а я уже лезу на стену.
Он оторвался от раны, пытаясь удержать меня на месте.
— Успокойся, Яна!
Моя кровь размазалась у него по подбородку и щеке, верхняя губа поднялась, обнажая крупные клыки. Он выглядел, как дикий зверь. Дыхание с хрипом вырывалось из глотки, будто Феликс был готов загрызть меня — лишь бы не дергалась.
— Не надо! — взвизгнула я, когда он снова потянулся к проколу.
Свободной рукой он прижал мое плечо к дереву.
Лучше заткнуться. Если продолжу орать, здесь может появиться Эмиль. Плохой вариант, когда я истекаю кровью.
— Времени нет, — пробормотал он. — Потерпи немного.
Через мгновение боль снова пульсировала в раненой руке. Вампир энергично высасывал соки из тканей, восстанавливая кровоток. Лучше бы я потеряла сознание.
Сгиб локтя немел — слишком крепко он присосался. Я уже почти не чувствовала рот и как он глотает. Меня начала бить дрожь, пальцами он крепко стиснул мое запястье, и не мог этого не чувствовать. Но не остановился.
— Хватит, — хрипло сказала я, меня мутило.
На лбу и висках выступил пот. Боль стала тише, но я не хотела, чтобы руку обглодали до костей.
— Перестань! — основанием ладони я уперлась ему в лоб, пытаясь оттолкнуть.
Он даже не заметил.
Надо глубже дышать. Борясь с тошнотой, я вдохнула открытым ртом.
— Все, заканчивай.
Эмиль. Я дернулась, оборачиваясь — он стоял позади дерева и наблюдал. Рот открыт, глаза стали черными. Под моим взглядом, он плотно сжал челюсти и сглотнул.
— Ты слышал? Все никак не нажрешься.
Феликс оторвался от раны и вытер подбородок об плечо. Жест вышел привычным, словно он регулярно стирал так кровь. Кто знает, может так и есть. Не зря он предпочитает черный цвет в одежде.
Мимоходом потрепав меня по щеке, он поднялся — пошатываясь. Дыхание хриплое, но выглядел он лучше.
— Пойду, огляжусь, — он бросил нож лезвием вниз и тот воткнулся рядом с моей ладонью.
Мне дали оружие. Он всерьез рассчитывает, что я отобьюсь ножом от Эмиля? Может, и от снайпера тоже?
Очень хотелось сказать: останься, но я промолчала.
Еще чего не хватало.
Я сделала, как хотел Эмиль, а он редко забирает слова обратно. Лишь бы разум ему не изменил.
Рана горела огнем. Я согнула локоть и обхватила себя рукой, глядя перед собой.
Надо собраться. Я покрепче зажала рану и попыталась подняться. Вышло только со второго раза. Я привалилась к дереву, чувствуя себя обессиленной. Руки дрожали, в ногах слабость. А в душе чувство, будто мной вытерли грязный пол — воспользовались и выбросили, как тряпку.
Эмиль обошел меня, нетерпеливо похлопывая по бедру моим же пистолетом. Я ответила на его внимательный взгляд каменным лицом. Густую тишину можно было нарезать ножом Феликса.
Он не выдержал первым.
— Он тебя прикрыл. Ему нужна была кровь.
Оправдывается? О, только не Эмиль.
Он покопался в кармане и протянул мне платок. Руки у меня тонкие и костлявые, так что я смогла обернуть его вокруг локтя в два слоя. Ткань тут же напиталась кровью.
Эмиль, не отрываясь, смотрел на повязку и вкрадчиво дышал. Нравится запах?
— Что, тоже хочешь? Давай, вперед, не стесняйся. Тебе же нужна кровь, правда?
Глава 40
Я не сдержала язык, пытаясь уколоть побольнее. Если бы он собирался присоединиться — не дал бы перевязать рану.
— Спасибо, Яна. За другими брезгую.
Отлично. Если он и целовать после других не станет, вообще милое дело. Скорее всего, так и есть.
Я смотрела мимо — ветер качал траву, мне отчаянно не хотелось видеть Эмиля. Глупо, но казалось, что он меня продал, и от этого было больно, как от предательства.
— Что с тобой? Тебя шатает.
— Он на меня напал, — вырвалось у меня. — Я пыталась убежать, а он напал на меня.
— Ты могла меня покормить, — напомнил Эмиль. — Сама отказалась.
Голова шла кругом, и я на мгновение зажмурилась. Он протянул руку, но я отступила и припала к теплой коре.
— Что-то ты совсем плохая, — заметил он. — Скоро тебя отвезут домой.
Я хотела гордо ответить, что сама доберусь, но проглотила слова. Знаю, не дойти мне.
Мысли отразились на лице, и Эмиль добавил:
— Прекрати устраивать драму. Это небольшая цена за жизнь.
Конечно, платить ведь не тебе. Я не
