Любовь по науке, или на практику в другой мир - Лидия Миленина
Невероятная мозаика медленно собиралась у меня в голове.
Милесса внезапно собралась в рощу… При загрузке в бертуари захотела сесть именно рядом с нами. И сегодня пришла к нам, хоть ей полагались преподавательские «почести». Все сходится! Никогда не поверю, что это ерунда, что я просто надумываю!
А ведь формально она еще не половозрелая! По крайней мере в ментальном плане. Выходит, пыльца ускорила это самое созревание? И Гай оказался ее истинной парой?
Вернее, Гай извалялся в пыльце. Это выявило его особые эманации — истинной пары для Милессы. Она уловила их и начала «зреть» быстрее. Другого объяснения не нахожу.
Ох… А ведь никто не знает, что мой куратор тоже выкупался в пыльце. И что лично мне с этим делать? Вдруг, если они сблизятся, его привлекут за совращение несовершеннолетних?!
Пойти к Гарону или Баурелю значило наябедничать на Гая. Может, заставить его поговорить о своей выходке хотя бы с самой Милессой? Хотя вот моим «истинным парам» просто все равно, что это воздействие пыльцы. Я им нужна — и точка.
Но вскоре мы пошли на экскурсию в лес, и мысли про невозможную симпатию цветочной феи вылетели из головы, настолько интересно было! Тогда я не знала, насколько катастрофичным это окажется потом…
Глава 20
Над нашими головами смыкались кроны величественных деревьев майри с вкраплениями другой породы — похожих на ели (и серебристых, как майри) пиней.
— Между прочим, сомкнутость у них по шкале Ираута — все девяносто пять процентов, — рассказывать Баурель. Мы сгрудились вокруг него и с интересом слушали экскурсию. — Любезные адепты, как видите, есть где укрыться от непогоды, не везде майри растут разрозненно, как у нас на базе. Позволю себе напомнить — если кто-нибудь из вас не знал или забыл — подобное образование называется майро-пинейник вортангово-отрестанковый с мозаичным мохово-лишайниковым ярусом.
Мне все это дело напомнило наш березово-еловый лес, где внизу растет черника и вереск (тут как раз были похожие растения под ногами). Только вместо берез можно было наблюдать аналог сосны — майри.
Мхи и лишайники и вовсе были точно такие же, как наши, только серебристые и блестящие. Так что действительно очень похоже.
Густой «вортанжник», подобно нашему черничнику, был усеян спелыми темными ягодами. Он затруднял продвижение, потому что иной раз кто-нибудь не выдерживал, наклонялся (а то и садился на корточки!) и принимался есть ягоды. Я тоже не выдержала, сорвала несколько. Не черника, скорее малину напоминает, но просто шикарно!
Не выдержал и Гарон — наклонился, сорвал ягодку, красиво посмаковал. Нет, вот как он умудряется быть таким эффектным, мужественным и благородным, что бы ни делал?!
Милесса тоже неизменно нас сопровождала. Только, в отличие Гарона, который обычно стоял где-нибудь в сторонке, сложив руки на груди, как настоящий секьюрити, она держалась поближе к Гаю и слушала Бауреля. Иногда тихонько рассказывала нам что-то дополнительное — если дело касалось цветущих растений, ведь в них она разбиралась от рождения.
А время от времени они с Гаем бросали друг на друга влюбленные взгляды. Эх… Но дальше взглядов и прикосновений ладони, насколько я знала, у них пока не зашло.
— Любезные адепты, — коварно улыбнулся Баурель. — Сначала опишите объект исследования, а только потом ешьте его. Кстати, для несведущих позволю себе напомнить: магических свойств у вортанги нет. Кроме одного. Если отведать избыток, то ягоды эти просто магическим образом вызывают несварение желудка…
Некоторые адепты дернулись и резко перестали клевать ягоды с кустиков. А я порадовалась, что не набросилась на дивную ягоду, как обычно набрасывалась на чернику.
Отрестанковые всполохи, похожие на вкрапления вереска — показатели сухих повышений рельефа и песчаных участков в почве — украшали расстилающееся вдаль полотно вортанжника. Под кустиками прятался моховой ковер. Как и на Земле, ступая по нему, мне хотелось разуться, пройтись босиком, ощутить прикосновение серебристо-зеленых нитей. Лучше всего — вдвоем с Гароном. Держась за руки, вместе вдыхая невероятный аромат нагретого солнышком леса.
Эх, мечты-мечты…
В общем, было интересно, красиво, приятно на ощупь и, описав «майро-пинетник» совершенно не хотелось идти дальше — на обещанное знакомство с местным низинным болотом, что располагалось в пойме нашей речки.
Но Баурель очень скоро погнал нас туда, потому что именно там нас, оказывается, ждало первое практическое занятие. До этого мы ограничивались ознакомительными экскурсиями.
На болоте майри уже не росли. Только пинеи торчали то тут, то там, полулысые и одинокие. А если смотреть дальше — деревьев уже не было. Взгляд угадывал трясину, окруженную густой осокой. И такое унылое, почти земное болото, тянулось до самого берега реки.
Вглубь болота эльф нас не повел. Видимо, не хотел проводить спасательные работы по вытаскиванию хулиганов из трясины.
Остановился недалеко от границы болота и указал на плантацию белых цветов с пушистыми листиками. Росли они возле небольших ржавых ручейков, что прятались среди мха.
— Таубриция гарциналис, — сообщил Баурель. — В прошлом году адепты посадили ее здесь ради эксперимента. Прижилась, но, как вы должны знать, любезные адепты, таубриция должна расти не возле, а прямо в воде. Так что наши цветочки несколько обезвожены.
Приглядевшись, я заметила, что бело-звездчатая прелесть и верно была на последнем издыхании. Все нижние листья давно пожухли, а те, что наверху, растение опустило вниз, словно «повесило уши». Только звездочки цветов ярко сверкали, выглядывая из моховых кочек.
— Вам, любезные, придется их спасать. Итак, задание, — Баурель обвел нас лукавым взглядом. — Индивидуальное, так что спрятаться за спину товарища не получится. Выбираем себе кочку с цветочками и…
— Пересаживаем в ручей? — перебил его неугомонный (и не слишком воспитанный) Оли. — Так разве приживется?
— Если правильно пересаживать — приживется, — ответил Баурель. — Но это сложнее, расход магии намного больше. Позволю себе напомнить, что, занимаясь магико-ландшафтным проектированием, в большинстве случаев следует выбирать наименее магико-затратный вариант. Здесь легче изменить микро-русла ручейков, так что они затронут посадки. Делаем следующее, — Баурель присел на корточки возле одной из малюсеньких куртинок таубриции. — Направляем руку на ручеек, даем энергетический посыл, добиваемся, чтобы ручеек начал течь на поросль таубриции. Далее русло себе он сам проложит. Когда получилось — сообщаем воде живительную энергию, чтобы цветы прижились. У кого таубриция восстановит форму в течение
