Гарем-академия 2. Судья - Варвара Мадоши
— Можно вопрос? — спросила Даари.
— Конечно, — ответила госпожа Ламаррана. — Затем и инструктаж. Спрашивайте обо всем, что непонятно.
Они находились в кабинете госпожи Ламарраны — по ее положению на кафедре отдельного ей не полагалось, но как наставница кандидаток в судьи она имела право на собственное небольшое помещение в башне Сияющего центра. Действительно небольшое: куча шкафов со свитками и папками, стол и два стула: один для хозяйки кабинета, другой для посетителя… которой в этот раз была Даари. За какие-то свои грехи.
Нет, присутствовать пусть даже в качестве помощника судьи на Желтой дуэли — завидная доля, к этому много стремились: стандартная плата утраивалась. Да и вообще многим девушкам было любопытно: среди кандидаток в судьи не было адепток старше шестого курса, сами они в Желтых дуэлях не участвовали, но… любопытство, естественно, проявляли.
— Зачем девушки на это идут? — выпалила Даари. — Ладно, когда присутствует Дракон… но… если его все равно не будет, а только один из его сыновей… и даже… — она запнулась, не зная, как сказать, что генерал принц, несмотря на всю свою энергию и несомненные заслуги по удержанию Пограничья — все-таки страшноватый и толстоватый солдафон, да и лет ему уже немало.
— Начать с того, что девушки, разумеется, не выбирают, на какой дуэли они будут сражаться, — пояснила госпожа Ламаррана. — Они просто записываются в кандидатки, их либо выбирают по жребию, либо сам Дракон делает выбор, кого он хотел бы видеть на Желтой дуэли. Поскольку дело деликатное, любая до последнего может отказаться. Однако отказываются редко.
— Прошу прощения, но разве им… не стыдно? — уже договаривая, Даари поняла, как глупо звучит вопрос.
Пожив в общежитии и познакомившись с клановыми нравами не по наслышке, она уже усвоила, что у аристократов отношение к сексу было совсем другим, чем у простолюдинов. Нет, все девушки-адептки скрупулезно предохранялись, вступая в связи с мужчинами — и не столько даже из страха потерять место в Академии, сколько потому, что в клановой среде было категорически не принято рожать детей вне официального брака, даже по большой любви. Однако если казусы все же происходили и кто-то беременел, трагедии из этого не делали… если, конечно, отец был из клана или хотя бы маг: считалось, что любой ребенок в клане — драгоценность. И шансы девушки на хороший брак после таких случайных родов не то что не падали, а скорее даже возрастали — уже доказала способность рожать здоровое потомство! А вот блуд с простолюдинами, особенно не-магами, категорически не поощрялся.
Даари все это было дико: среди знакомых родителей, конечно, нравы были посвободнее, чем полвека назад, и многие женщины в открытую рожали внебрачных детей… но это означало, что такая женщина, скорее всего, будет всю жизнь горе мыкать: замуж ее вряд ли кто-то возьмет, да и хорошую работу найти будет проблематично — ну разве что она трудится в какой-то специфической области со своим корпоративным кодексом, вроде лекарей или актерской богемы. Ей казалось, что такая половая свобода должна ее радовать: мама учила ее быть сторонником женского равноправия и Даари всегда себя таковой считала. Но при этом она все никак не могла прогнать впечатление, что это распущенно, недостойно и нужно если и не хранить себя для любимого, то уж по крайней мере не отдаваться кому попало только потому, что тебе скучно и нечего делать вечером!
Вот и Желтые дуэли до сих пор казались Даари чем-то унизительным, на что ни одна нормальная разумная девушка не должна бы соглашаться без особо довлеющих обстоятельств.
Но пора бы уже привыкнуть, что большинство аристократок относятся к этому по-другому! А простолюдинки, поучившись в Академии, быстро заимствуют их нормы.
Но госпожа Ламаррана ответила неожиданно:
— Некоторым стыдно. Но выгоды от такой дуэли перевешивают.
— Прошу прощения, госпожа судья, мне непонятно. Какие выгоды?
Госпожа Ламаррана продемонстрировала весь свой высокий педагогический класс: не отмахнулась, не фыркнула снисходительно, а спокойно пояснила:
— Вы не маг, вам и должно быть трудно — почувствовать-то сами не можете. Но попробую объяснить. Вы когда-нибудь пили вино или, может быть, самогон?
Даари кивнула: еще родители давали попробовать. А после их смерти она как-то купила бутылку вина, и они с Инге упились вдрызг.
— Ощущение опьянения вам понравилось?
— Нет, — честно сказала Даари. Ее тогда била злоба на весь мир и такая тоска, что хоть волком вой.
— Хм… А большинству нравится. Ладно, тогда так. Представьте себе эйфорию после трудного задания — например, когда удачно сдала сложный экзамен, когда уже смирилась, что завалишь. Это вам знакомо?
— Знакомо.
— Тогда достройте ощущение невообразимой легкости во всем теле, силы, всемогущества, безграничных возможностей. Но все это длится не пару часов, как опьянение или эйфория от успеха, а несколько суток. Именно таковы последствия удачной Желтой дуэли для ее участников. Причем магические возможности действительно несколько возрастают, хотя и не так сильно, как многим кажется. Поэтому это состояние не рекомендуется для серьезных дел, хотя в старые времена его использовали как допинг, если нужно было сотворить сложные чары.
— Я читала об этом, — осторожно сказала Даари. — Но неужели оно того стоит? Я ведь так понимаю, что для успеха Желтой дуэли нужны зрители, чем больше, тем лучше — просто приватной церемонии недостаточно?
— Ну, не “чем больше, тем лучше” — практика показала, что оптимальным является количество в тридцать-сорок наблюдателей, если больше, кумулятивный эффект начинает падать и единения добиться трудно — люди отвлекаются. Что же касается неудобств, то многие идут на гораздо большие неудобства ради куда меньших выгод… А некоторым так и вовсе особенности процесса доставляют дополнительное удовольствие. Таких, кстати, большинство: все-таки участие в Желтых дуэлях не является обязательным. Я ответила на ваш вопрос?
— Вполне, — кивнула Даари. — Только еще момент… Я так понимаю, кланы проводят собственные Желтые дуэли?
— Проводят, но у них нет настолько безопасных площадок, как наши дуэльные залы, и
