Как я украла ректора - Катя Водянова
– Через несколько минут за нами придет не меньше десятка человек. Тебе решать, переодеться при мне или с их деятельным участием.
Со вздохом я подтянула к себе наряд невесты и повертела его в руках. Размер великоват, зато ткань приятная. Но, темная праматерь, как же не хочется его надевать! Словно к казни готовлюсь!
– Хотя бы отвернетесь?
– И даже выйду, – тут же согласился Натаниэль. – Не волнуйся так, я пробовал полдюжины раз – и с девушками ничего не случалось, разве что из памяти исчезали события прошедшего месяца.
Это ж столько всего придется учить заново! И язык перводетей… Если бы не Гаррисон, до сих пор бы не удавалось правильно растягивать гласные. Стоп. Тогда и о своем желании прикончить Уильяма я забуду. Хотя, уверена, до конца учебного года он подкинет мне еще парочку поводов.
От злости никак не получалось натянуть на себя платье, а пока застегивала, то чуть не вывернула руку. Плечо тут же опухло и теперь отчаянно болело, как бывало раньше, когда наша связь с Перси еще чувствовалась. Сейчас же о ней напоминала только боль от его раны или неправильно приложенной кости, но об этом думать не хотелось.
Обуви мне не выдали, и стоило сделать шаг, как из-под подола выглядывали привычные ботинки на толстой подошве. Да и прическу я не стала исправлять, зачесала волосы назад и сделала пучок. Ани бы упала в обморок от ужаса и количества выбившихся прядей, но в этот раз я не собиралась умирать красивой. Я вообще не собиралась умирать!
Натаниэль вернулся в комнату спустя пять минут в сопровождении нескольких дюжих парней из магической полиции, но радовалась я ровно до того момента, пока Филч не приказал заковать меня в подавляющие магию наручники и снять ботинки.
– Мера предосторожности, не более, – улыбнулся он мне. – Я уверен, что однажды мы будем пить чай и вспоминать эту историю со смехом.
– Размешивая сахар щупальцами, буду жеманно промакивать платочком все шесть глаз. А вокруг будут парить личинки наших детишек.
Ближайший ко мне предатель-полицейский дернул щекой и переглянулся с другим. Натаниэль заметил это и сразу же вмешался, ответив достаточно громко, чтобы его слышали во всей комнате:
– Скверна не так ужасна, как кажется со стороны, она меняет мир вполне умеренно…
– Скажите это кровоточащим облакам или тому дереву, которое пыталось откусить мне ногу во время практических занятий. А в нем скверны-то было пару капель… – тут же влезла я.
– Ему просто не пришлись по нраву болтливые девушки, – Филч с угрозой сузил глаза и сотворил пару знаков, которые отправил ко мне. Полицейские ничего не заметили, зато мои губы склеились между собой. Можно было бы мычать и жестами дорассказать остальную часть истории, в которой появлялись еще и поющие грибы, визжавшие так сильно, что слух мне восстановили только чудом, но кто знает, какими еще заклинаниями владел Филч.
– Скверна же прекрасна в своей первозданной мощи! – продолжил он, уже не для меня. – Она не поражает наш мир, а преображает его, делает лучше и совершеннее. Признаться, я бы не отказался увидеть родной для нее мир, посмотреть на его обитателей, вдохнуть пропитанный магией воздух.
Если бы я владела магией мысли, то уже запихнула бы его в тот самый мир с билетом в один конец, как и Макграта. Не могли подождать год, пока я закончу академию и смогу нести в мир добро и справедливость под защитой закона и гильдии!
Пока же оставалось только молчать с видом: пусть вы пленили мое тело, но душа моя свободна! Особенно внимания никто не обращал, но и других вариантов, как без магии одолеть толпу мужчин, я не видела. К тому же академия будто вымерла. Мы с полицейскими прошли по нескольким коридорам, но не встретили ни одного человека. Только я отморозила ноги и дважды наступила на что-то колючее.
– Сегодня в янтарном зале городской оперы выступление одного известного барда, – сразу же пояснил Натаниэль, – только для преподавателей и студентов нашей академии и совершенно бесплатно. Сообщили об этом утром, так что тебя не пригласили, извини.
Ловко они! Если кто и остался в академии, то Макграт легко с ним расправится, если уж королевскому гвардейцу всыпал. Но Перси и хитроумный Гаррисон не могли купиться на такое! Где же они?
Глава 23
Ответ появился сам собой, как только меня протащили через тот самый склеп, затем опустили в подземелье, но уже через могилу Макграта.
В другой ситуации зал показался бы мне красивым: сотни сталактитов и сталагмитов, ползущих по потолку и стенам или срастающихся в колонны, были слабо подсвечены грибами и плесенью. Всюду толпились люди в темных хламидах с сияющим знаком скверны на груди, а в центре всего этого – причесанный и переодевшийся Макграт.
Зато названый папочка валялся на полу, потрепанный и избитый, с кляпом во рту и блокирующими магию наручниками. Это ему еще повезло, что меня держали крепко, а рот залепили магией, а то узнал бы о себе много нового, заодно опробовал бы, как хорошо я тренируюсь на мастера боли.
– Принесли весло? – рявкнул Макграт, оборачиваясь к своим приспешникам.
Низкорослый пухлый мужчина, похожий на Барнабаса суетливыми движениями и подобострастным взглядом, выскочил вперед и протянул весло. Обычное, потемневшее от долгого контакта с водой, а после рассохшееся и покрытое кристаллами соли. По центру до сих пор были заметны потеки клея – следы моей неудавшейся попытки его починить.
– Вот, висело в ее комнате, на том месте, где вы и говорили.
Макграт повертел весло в руках, затем сотворил несколько заклинаний, отчего деревяшка покрылась разноцветными огоньками и распалась на нескольких вспыхлей.
– Вы идиоты! Настоящее где?
– Но там было только оно, простите, мастер, – лебезил прислужник.
– Наверняка Перси перепрятал, – Макграт повернулся к своим подопечным и прищурил глаза. Сразу трое из них тут же побежали проверять его теорию, а первый ректор подошел к Персивалю и рывком усадил того возле стены. – Ты ведь расскажешь мне все по старой дружбе? Где древко?
Названый папочка пожал плечами и перевел взгляд на меня. Но ничего, кроме того самого мычания, выговорить не получилось. Макграт подвигал челюстями, после ткнул в меня пальцем и начертил пару неизвестных символов. Точнее, это были «разрыв» и «чары», но какие-то искаженные, заточенные под другую магическую систему. Зато губы наконец-то отклеились друг от друга, чем я поспешила воспользоваться.
– Только не надо впутывать жертву-невесту! У меня и так выдался день разочарования в людях и предсказаниях. А я ведь почти смирилась, что выйду за вас замуж. Представляла это, смаковала детали. Уже придумала имена нашим детишкам: девочке, мальчику и одно универсальное на всякий случай.
– Он всегда хотел назвать мальчика Кристофом, – влез Натаниэль, – в честь деда.
– Я открыта к диалогу! Но все погибло, разрушено неуемной тягой всех мужчин властвовать и захватывать новые территории. Мой возможный муж хочет пожертвовать нашим счастьем ради прорыва скверны, что может быть хуже? И все, что его интересует, это мое весло, про которое я бы с удовольствием рассказала, если бы не проспала прошедшие сутки беспробудным сном!
– Поговорим, мисс Тейт, мы обязательно поговорим о нашей возможной свадьбе и детях, только после завершения ритуала, – Макграт
