Воронья душа (СИ) - Морион Анна

Весь день я гуляла по дворцу, наблюдала за поведением мужа и окружающих его людей, но так и не смогла понять, что произошло. Время близилось к ужину, и мне следовало бы привести себя в порядок, поэтому я приняла решение вернуться в свои покои. По дороге я встретила свою бабушку, которая активно намывала полы в дворцовом коридоре. Выглядела она совсем не так, как тогда, когда нанесла мне визит. Седовласая старушка превратилась в настоящую красавицу: точеная фигура, пышная грудь, упругие ягодицы, длинные каштановые волосы, ниспадающие вниз по ее спине и плечам, а также весьма привлекательное лицо и пронзительный призывающий взгляд серых как пепел глаз.

Не многие знают, но Калдвиндские ведьмы были такими же сероглазыми, как и другие жители королевства, чего не скажешь об их Эмерландских сестрах-магичках, которые обладали желтым цветом глаз. Когда король Юрис принял решение об их истреблении, большой проблемой стало то, что их практически невозможно было отличить от других горожан, тех, что не имели к магии никакого отношения. Понадобилось много времени на разоблачение темных ведьм. Но все же найти различия Юрису помогла старая городская легенда, в которой говорилось, что каждое полнолуние на теле всех Калдвиндских магичек проступал знак дьявола. Легенда оказалась правдивой, и с тех пор каждое полнолуние пойманных ведьм сжигали на кострах в центре главных площадей королевства. Те, кто застал эти времена, говорят, что до сих пор каждое полнолуние, люди, проходя неподалеку от мест, в которых пылали костры, отчетливо слышат крики сгорающих женщин, уличенных в колдовстве.

— Мы можем поговорить? — не сдержавшись, обратилась я к своей прародительнице.

— Можем, — спокойно ответила Хунд и, кинув тряпку в деревянное ведро с водой, вытерла со лба пот, а затем поднялась с колен и направилась в пустые покои для прислуги.

Проследовав за моей бабушкой, я переступила порог комнаты и огляделась: к счастью, комната была пуста. Закрыв за собой дверь, я отошла немного в сторону и еще раз окинула это маленькое помещение пристальным взглядом.

— Вижу, ты удивлена, дитя мое. Обычное заклинание омоложения, не более того. Когда-то давно не только демоны могли проживать множество жизней. Юрис… — Отведя от меня взгляд, Хунд устремила его в сторону окна, которое выходило как раз в сторону дворцовой площади, на которой, как я знал, моя бабушка убила себя, чтобы король Юрис перестал охотиться за ее дитем.

— Я слышала эту жуткую историю от своей матери, бабушка. Тебе не обязательно рассказывать ее снова. — Перебив Хунд, я проследила за ее взглядом и поежилась, обхватив себя руками. Не дай Бог, чтобы кого-то постигла та же участь.

— Тебе стоит поучиться терпению и манерам, Сильвия, — отметила длинноволосая красавица, хмуро взглянув на меня. — Ты хотела поговорить со мной… О чем?

— Что ты сделала с Дереком в нашу первую брачную ночь? Раз уж это касается меня, я хочу быть готова ко всему. — Опустив руки вдоль туловища, я приняла невозмутимый вид. Бабушка не должна догадаться о том, что я намеревалась сделать.

— Хм, а ты не так проста, как кажешься. У тебя острый ум. Мне нравится то, что ты не плывешь по течению, а предпочитаешь творить свое будущее своими руками здесь и сейчас.

— К делу. Что ты сделала с ним?

— Я отравила его.

Хунд так легко произнесла эту фразу, что мне стало не по себе. Разве можно вот так просто говорить о таком? Что же она совершала на протяжении всей своей жизни, чтобы сейчас считать убийство короля какой-то мелочью? Чем больше я узнаю ее, тем сильнее мне хочется признаться во всем мужу, уж очень жутко становится от слов этой женщины, моей собственной ближней родственницы… И почему только вся моя семья пропитана такой жгучей ненавистью и жестокостью?

— Отравила? — только и смогла вымолвить я. — Зачем?

— Как зачем? Помогаю тебе обрести свободу и стать единственной властительницей Калдвинда! — недовольно отозвалась Хунд и вдруг подозрительно прищурила взгляд. — Или свобода тебе не нужна?

— Нужна, но не такой ценой! — воскликнула я. — Да, Дерек был жесток со мной и разрушил Фламмехвав… Но, бабушка, отец напал на Калдвинд первым! Люди защищались! Не их вина в том, что…

— Люди защищались? — злобно прошипела Хунд. — Это люди вопили от радости, когда я заколола себя на их глазах! Это они довели меня до этого! Знаю! Тебе интересно, как я выжила? — Она гордо вскинула голову. — Я не какая-то деревенская девчонка, случайно наткнувшаяся на колдовскую книгу! Моя мать, и ее мать, и ее… Все были выдающимися ведьмами, и, когда я проткнула свое сердце лезвием кинжала, их души вернули меня к жизни! Вытолкнули из Чистилища! Юрис думал, что я погибла, да и все думали! Но я выжила, выкарабкалась и, когда мое тело везли на телеге к костру, чтобы сжечь, я сумела незаметно выбраться и сбежать в Фламмехав. Теперь-то тебе ясно, глупая девчонка? — Глаза Хунд налились кровью, и я поняла: в гневе она не подбирает слов и даже позабыла о том, что я прихожусь ей внучкой.

— Мне жаль, что с тобой так обошлись. Но это был не Дерек. При Дереке никого не сжигают! — заявила я, ничуть не боясь своей разгневанной бабки. Я желала защитить своего супруга, его дочерей, леди Сульвай и Хедду, которая стала для меня тихой гаванью в бушующем шторме огненного моря.

— Не влюбилась ли ты в него? — Ведьма оскалилась, как дикий зверь.

— Нет, не влюбилась. Я всего лишь размышляю здраво и логично, хотя раньше ненависть к нему застилала глаза и мне… — Не зная, что делать с эмоциями, разрывающими мою грудь, я покачала головой и сжала кулаки. — Что за яд ты ему дала?

— Отвар нисты. Я лично насобирала этих ягод, ободрала всю кожу на руках. Все для тебя, а ты… — Хунд скривила губы и не закончила фразу.

— Ниста… Что ты натворила? — ошеломленно прошептала я.

Алые, как кровь, ягоды этого кустарника были сочными, но смертельно ядовитыми. Тот, кто выпивал хоть каплю отвара нисты, умирал в страшных муках всего через две недели. Дерек — не обычный человек, в нем живет доля магии и невообразимая физическая сила, поэтому, скорее всего, он продержится на неделю или две больше… Но каждый день будет невыносимее предыдущего, и, в конце концов, его тело сдастся адской боли.

— Твоя мать была права: тебя так легко сбить с верного пути, — ледяным тоном сказала ведьма. В ее красивых глазах я видела презрение ко мне. — Дерек Мёрксверд умрет, а вместе с ним я изведу и его отродья.

— Я не позволю тебе! — сквозь зубы прошипела я. Меня охватил такой гнев, что я, не помня себя, впилась в шею Хунд пальцами. — Не смей трогать их! Иначе… Иначе…

— Иначе что? — рассмеялась она. — Ты не Росси! Ты не моя внучка! В кого ты пошла, такая трусиха, мне неизвестно!

— Только тронь их хоть пальцем, и, клянусь, я отошлю моей матери такой же подарок, который она получила когда-то от моего супруга! Твоя голова не поместится в золотую шкатулку, которую прислала мне Варма, но языку и глазам места в ней хватит!

В ответ ведьма расхохоталась, и этот злобный смех пробрал меня до костей: нет, эта женщина была явно не в себе! Сумасшедшая! Хунд легко отняла от своего горла мои пальцы и оттолкнула меня от себя с такой силой, что я глухо ударилась о твердую каменную стену, и мое тело пронзила боль.

— Не стой у меня на пути, Сильвия! Хоть ты мне и внучка, но я не позволю тебе лишить меня мести, которую я вынашивала в себе все эти долгие годы! Будешь мешать мне — я не посмотрю на то, что мы с тобой одной крови. Поняла меня? — холодным, как лед, голосом сказала ведьма, и через миг я увидела перед собой меня саму. Она поменяла свой облик, и теперь стала моей копией. — Посиди пока здесь, может, поумнеешь!

Хунд вышла за дверь, и я услышала, как защелкнулся тяжелый замок.

Я бросилась к двери и, что есть сил, забарабанила по ней кулаками.

— Открой! Кто-нибудь, освободите меня! — истошно вскрикнула я.

— Тише, тише, дитя мое! — послышался из скважины мой тихий голос. — Тебя все равно никто не услышит! Я прикажу обходить этот коридор стороной, скажу, что служанки обнаружили здесь блох.