Греховная погибель (ЛП) - Дженнингс Сайрита

— Ну, конечно, — бормочет он. — Вторник, среда и четверг. Чёртовы бараны. — Он снова с высокомерным героизмом проходит сквозь Сем7ёрку и небрежно идёт вперёд, чтобы предстать перед своими бывшими братьями и сестрой. — И кто у нас здесь? Рафаэль, Уриэль и Селафиэль. Потрясён, встретить тебя здесь, сестрёнка.

У женщины-серафима каменное лицо, хотя голос звучит как перезвон ветра.

— И почему, Велиал?

Велиал. Люцифер — Велиал? Так же, как Легион когда-то был Самаэлем.

— Я думал, у тебя есть собственное мнение. Жаль, что ошибся. — Он переводит взгляд на Рафаэля. — А, Раф… Ты всегда был подхалимом. Твоё присутствие меня нисколько не удивляет.

Рафаэль фыркает, хотя я вижу тень раздражения в его взгляде.

— Ты никогда ни во что и ни в кого не верил, кроме самого себя.

— А с чего друг? — Люцифер пожимает плечами. — Твоя слепая вера делает тебя слабым и глупым. Почему ты всем сердцем веришь в то, что, как известно, ложь?

— Если мне не изменяет память, ложь — твоя сильная сторона, Велиал. — Рафаэль улыбается, и хотя улыбка ослепительна, в ней есть что-то зловещее.

Уриэль поднимает руку, чтобы положить конец препирательствам.

— Мы пришли забрать мою пару. Никто не должен пострадать. В кровопролитии нет необходимости, — произносит он глубоким и густым, как тёплый мёд, голосом.

— А если мы хотим кровопролития? — Люцифер бросает вызов, в его словах звучит улыбка.

— Ты это и получишь. Но не нужно жертвовать своими друзьями из-за эго, Велиал. Это не их борьба.

— Чушь собачья, — выплёвывает Каин, делая шаг вперёд. — Вы похитили и пытали нашего брата — нашего лидера. Это наша борьба.

— А вы забрали мою дочь, — парирует Уриэль. — И ваш лидер был моим братом задолго до того, как вы стали даже искоркой в глазах своего создателя. Кроме того, мы все знаем, как ты относишься к своему брату, Каин, Демону Убийства.

Низкое рычание сотрясает грудь каждого члена Сем7ёрки. Даже я ловлю себя на том, что скрежещу зубами от его слов.

— Значит, хочешь свою пару, но не свою плоть и кровь? — вмешивается Люцифер, меняя тему. — Ужасно небрежно с твоей стороны. Знает ли Отец о твоих прегрешениях? Ты не должен стать неплательщиком алиментов.

Я не могу игнорировать укол боли, который его слова причиняет мне. Всё это из-за ангела, которого он любит. Он создал меня, бросил… обманул и бросил. За что? Зачем вообще меня зачинать?

— Моя дочь выбрала свою сторону, — отвечает Уриэль, будто я здесь не стою. — Хотя мне и больно, я не могу выбрать её, рискуя собственной верностью.

— И ты выбираешь Адриэль. Она предала тебя, бросила. Но ты тоскуешь по ней, как потерявшийся щенок. — Люцифер качает головой в благоговейном изумлении. — Звучит очень лицемерно, Уриэль. Даже для тебя.

Выражение лица моего отца остаётся пустым, когда он заявляет:

— Девочку нельзя спасти. Адриэль можно.

— А что, если она не хочет, чтобы её спасали?

— У неё нет выбора в этом вопросе.

Жестокий мудак. Неудивительно, что Адриэль сбежала с небес. Должно быть, он мучил её из-за романа с Легионом. Хотя сам променял её на мою мать. Я не хочу доставлять этому придурку такого удовольствия. Я закончу этот разговор, потому что устала от оскорблений, будто я не более чем мусор, который следовало собрать в презерватив. Мне надоело, что Уриэль думает, будто у него есть какие-то полномочия решать, жить нам или умереть. Он играет в игры. И теперь пришло время кому-то раскрыть его блеф.

— Она не пойдёт с тобой, — говорю я, выходя вперёд. Неудивительно, что все двигаются со мной. — Но ты уже знал это. Адриэль знала, какой ты садистский ублюдок, поэтому и ушла. Чёрт, наверное, поэтому она тебе и изменила. Так почему бы тебе не сделать нам всем одолжение и не рассказать, почему ты на самом деле здесь. Мне становится скучно.

Уриэль улыбается, демонстрируя белые, сверкающие зубы.

— Я принёс тебе подарок, дочь. Всем вам.

Он ещё пытается дразнить нас. Я слишком упряма, чтобы сопротивляться желанию ответить:

— Что? Что у тебя может быть такого, чего мы хотели бы? — Искупитель? Моя мама? Его изгнание из человеческого мира?

Как будто этот самый момент был запланирован, Селафиэль достаёт чёрный мешок размером не больше баскетбольного мяча, развязывает его и протягивает Уриэлю, который засовывает руку внутрь. Вытащив содержимое, он бросает его нам, и оно приземляется к ногам Люцифера.

Я не хочу знать, что это такое.

Не могу… Я не могу смотреть.

Но хотя я пытаюсь убедить себя, что этого не может быть, ловлю себя на том, что делаю шаг вперёд, чтобы взглянуть поближе. Однако Андрас и Феникс хватают меня за руки.

— Ты не хочешь этого видеть, — настаивает Феникс.

— Что это?

— Иден… Ты не хочешь…

— Просто скажи, что это такое! — визжу я.

Люцифер наклоняется и подбирает «подарок», который бросил в нас Уриэль. Я говорю себе, что не хочу смотреть, но стараюсь рассмотреть. Мне просто нужно знать, верны ли мои подозрения.

Люцифер оборачивается, а его рука окрашена в насыщенный багровый цвет. В ладони лежит мясистый источник кровавого месива. Люцифер переводит мрачный взгляд на меня, когда я осознаю…

— Иден, это сердце.

Глава 26

Я не совсем понимаю, как это происходит.

В одну секунду я стою там, сдерживаемая Фениксом и Андрасом, а в следующую бросаюсь вперёд с шарами святого света в ладонях, и перед глазами красная пелена.

Я убью его, заставлю пожалеть, что я вообще родилась. Я заставлю его пожалеть о грёбаном существовании.

Уриэль стоит, всё так же самодоволен, как и всегда, даже не потрудившись вздрогнуть от моих криков и проклятий. Будто меня даже не существует. Я ничто, не более чем муравей, ползающий по земле. Теперь я вижу… Я понимаю, что имел в виду Крисиз. Мы для них ничто. Они приходят в наш мир, создают нас, но при этом не чувствуют никакой привязанности. Он не мой отец. У меня никогда его не было. А теперь он забрал одного из единственных людей, которые у меня остались.

— Я убью тебя! — кричу я. Каин обхватывает меня за талию, когда я прыгаю, и тянет назад. — Я нахер убью тебя, кусок дерьма!

Едва заметный наклон его головы в сторону указывают на интригу.

— Ты владеешь светом, — комментирует он. — Интересно.

— Я оторву твою грёбаную голову! — Я оглядываюсь на Каина, отчаянно пытаясь вырваться из стальных когтей. Тойол встаёт передо мной. — Отпусти меня! Отпусти!

— Не могу, — скрипит зубами Каин. — И не буду. Он убьёт тебя.

— Отпусти меня! — Я требую, наплевав на собственную смертность. Уриэль — убийца, и должен заплатить за то, что сделал.

Люцифер поворачивается и кладёт руку мне на плечо, успокаивая. Он наклоняется и смотрит в мои, полные ярости, глаза, внезапно красный цвет исчезает. Тоска и ярость стихают, и становится проще сосредоточиться на лице Люцифера.

— Иден, верь в меня — шепчет он. — Ты сможешь отмстить. Просто доверься мне, хорошо?

Всё ещё тяжело дыша и безумно дрожа, я на мгновение прекращаю вырываться. Люцифер знает Уриэля лучше других. Позволить эмоциям взять верх над собой может стать самой большой ошибкой. А нам слишком много терять, чтобы я так облажалась.

Но… сердце разрывается в груди. Злые слёзы смачивают щёки. Я не могу в это поверить. Как он мог? Как мог? Что за монстр сделает что-то подобное?

— Ты никогда не любил её. Она была не чем иным, как пустым местом для твоей мести.

Выражение лица Уриэля остаётся бесстрастным.

— Твоя мать — человек. Я любил её так, как люблю всех Божьих созданий.

— Чушь собачья. Оглянись вокруг, больной ублюдок. Это твоё определение любви?

На губах Уриэля играет улыбка, когда он поднимает руку и щёлкает пальцами. Как будто их разбудили ото сна, все низшие демоны начинают подниматься. У большинства порезы и ушибы, но по большей части всё в порядке. Они не двигаются; а просто стоят, ожидая указаний своего лидера. Архангел контролирует меньших демонов. Как?