Госпожа Чудо-Юдо (СИ) - Фаль Эя

Плывчи остановились, глядя на меня с затаенной враждебностью и тревогой. Тихий рокот мыслей в их головах шумел, как морской прибой, из которого они ступили на землю. Взгляд предводителя метнулся к Граю, который неожиданно отреагировал кивком. И тогда я услышала тихий плеск мыслей плывчи:

«…это о ней говорил сын Гуирне… но он молод, суждения его поспешны… верить нельзя…»

— Доброй ночи, — первой поздоровалась я.

Плывчи в ракушечном венце поклонился в ответ со словами на плохоньком эсперанто:

— Чистого океана… госпожа Гайя Чудо-Юдо. Мы услышали зов Муирне. Зачем вам старейшина? — поскольку я молчала, собираясь с мыслями, он с плохо скрытой злостью продолжил: — Если вы хотите заменить жертву нашего клана, то не он решает этот вопрос, а жребий. Но это несправедливо к нашим девам! Мы все надеялись, что одна Муирне…

— Нет, — перебила я, подняв руку, чтобы остановить поток его возмущения. — Мне не нужны ваши девы. Может, представитесь сначала? Раз уж вы знаете мое имя, а я ваше — нет.

Недоумение в его лице и ауре можно было черпать руками — таким плотным оно казалось.

— Мое имя Коройре, госпожа Чудо-Юдо.

— Зовите меня Гайя. Я знаю, что вы не доверяете мне… да и нет пока оснований для доверия, но мне хочется, чтобы мы хотя бы ясно понимали друг друга. Без домысливания и предубеждений.

Коройре сощурил прозрачно-рыбьи глаза.

— Это правда, что вы прилетели с другой планеты, где нет рабства?

— Правда.

— Это правда, что на острове Йо не нужны наши девы, пока вы тут госпожа?

— Безусловно.

— Это правда, что вы запретили мужчинам-космозонгам оплодотворять Муирне против ее воли?

— Конечно. Для меня это неприемлемо.

— И всё же в вашей власти несколько сотен рабов, — скептически заметил предводитель местного клана плывчи. — И нарушение их воли вас не беспокоит.

— Вообще-то беспокоит, — возразила я. — Но Содружество работает над вопросом рабства, и через несколько лет его отменят.

— Мы не знаем мотивов Содружества. И не верим ему. Можно задать несколько вопросов Муирне?

— Можно.

— Наедине, — сурово добавил Коройре.

Я пожала плечами и молча отошла назад, к своим телохранителям, оставив рабыню-плывчи без лишних ушей беседовать со своим сородичем. Встречи и успешного разговора со старейшиной всё же хотелось добиться, прежде чем бежать в посольство Диниту за новым пси-ограничителем, пока мои телепатические рецепторы не устроили рецидив невыносимой головной боли. Ну а вдруг совет неведомого космического собеседника окажется действительно полезным?

Упускать подобный шанс я не могла и не хотела.

Кроме того, это удобный повод познакомиться с ближайшим кланом плывчи, наладить дружеские связи. Нельзя же спокойно разместиться в окружении земноводных существ, которые тихо ненавидят тебя, а может и вовсе замышляют какую-нибудь пакость. Как по мне, то жизнь в угнетении способна толкнуть на что угодно.

— Грай, — тихо сказала я, продолжая созерцать спокойные темные волны побережья, — ты хорошо знаком с местным кланом плывчи?

Было интересно, ответит ли раб-бунтарь правду. Можно ли ему доверять вообще? Я читала только самые поверхностные мысли и резонно опасалась проникать глубже, не желая слишком напрягать свои рецепторы. Но мысли чужих разумов — если они не испытывали сильных эмоций, — в основном витали вокруг простейших вещей. Физические потребности, ассоциации и впечатления от окружающей обстановки…

Однако мой вопрос удачно вызвал у Грая приличный всплеск эмоций. Я ощутила на затылке его огненный взгляд, а затем от него повеяло тихим ментальным шепотом:

«…признаться или промолчать?.. она узнает… доверие… нужно доверие… не стоит того… признаться…»

— Да, — решился-таки заявить Грай и неохотно добавил: — Госпожа. Мы общаемся.

— Ты рассказывал им обо мне?

— Рассказывал…

— О чем именно?

Раб тяжело вздохнул и принялся уныло перечислять:

— О том, что Гайя Чудо-Юдо — госпожа довольно своеобразная. С рабами в основном миртошничает…

— Миртошничает..?

— Обращается бережно. И самым страшным наказанием пока была лишь изоляция одного раба из провинившихся, которого отправили в Пещеры забыванцев. А главное — госпожа Чудо-Юдо обращается с жертвой плывчи, как с гостьей, а не рабыней.

— Спасибо за правду, Грай, — кивнула я и сунула руки в карманы грязного комбинезона, который так и не сменила после зверинца.

Комментировать неоднозначный поступок раба не стала. Вообще-то мотивы этого странного нетипичного космозонга были мне более-менее ясны. Если плывчи его вырастили и воспитали, то он по умолчанию считает их своим народом. И это нормальная естественная реакция в ответ на многолетнюю заботу.

Переговорив с Муирне, предводитель клана плывчи первым подошёл ко мне. И неожиданно поклонился.

— Госпожа Гайя очень добра к бедной Муирне. Старейшине, премудрому Бойре, будет полезно познакомиться с вами.

— А мне ещё полезнее, — пробормотала я, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу.

От влажного ветра становилось всё прохладней, и вдобавок переполненный мочевой пузырь требовал поскорее отправиться в туалет. Но я была готова скорее уписаться на месте, чем проворонить того, кто может научить эффективно контролировать боль.

Коройре широко развел руки и медленно взмахнул ими трижды над головой. Одна из скал, облизанных до блеска соленой водой и бледно-сиреневым светом, шевельнулась. От нее отделилась массивная клякса и бесшумно нырнула в воду. Только при ее приближении я смогла разглядеть, что это не клякса, а человекообразная фигура верхом на мягком гибком теле морского существа. Того самого, с рожками-шишечками на круглой голове, образ которого я обнаружила в голове Лау.

Тупорожка.

Подумать только, социопат сравнил меня с животным, похожим на рогатого тюленя или ламантина!

На спине тупорожки крепилось на ремнях примитивное сиденье, на котором восседал удивительного облика дед. Как и другие плывчи он был почти голым, с повязкой из водорослей на стратегически интимных местах. Но его волосы..! Такого же типичного серо-зеленого цвета, они были столь длинными, что прикрывали не только тело хозяина, но и частично спину и хвостовые ласты живого транспорта.

Из воды старейшина выходить не стал. Даже с тупорожки не слез. Просто сидел на желеобразной туше и хмуро следил за моим приближением.

Его взгляд был… неоднозначным. Так смотрят на дверь кабинета, в котором засел самодур-начальник с непредсказуемым характером. Саму дверь вроде и не боишься вовсе, а открывать и узнавать, что там скрывается за ней, катастрофически не хочется.

— Чистого океана, премудрый Бойре, — кивнула я, вспомнив, как назвала старейшину Муирне.

Длинноволосый дед изломил бровь с подчёркнутым скепсисом. Влажно-серая в полумраке, будто высеченная из камня с глубокими трещинами-морщинами, его физиономия дрогнула, когда плотно сжатый рот разомкнулся и проскрипел дребезжащим голосом неприветливое:

— Чистого океана… госпожа. Чего вам понадобилось от старого немощника? — а вслед за словами раздалось задумчиво-вопросительное ментальное эхо: «… решила загубить ещё одну деву моими руками?..»

— Вы не кажетесь немощным, — заметила я.

— Так звала меня Мар Задаки. И дочка ее, Муй. Им нравилось, вот и назвался сразу. Вдруг вам тоже пригодится.

— Не пригодится. Премудрый Бойре звучит лучше.

Старейшина-плывчи неопределенно хмыкнул («…хитрая, умная…») и сварливо повторил:

— Чего вам понадобилось?

— Мне нужна ваша мудрость. Не зря же вас премудрым называют?.. — я выждала паузу, но собеседник промолчал, даже мысленно, и тогда прямо сказала: — Научите меня контролировать боль!

По каменной физиономии премудрого Бойре разлилось потрясение. Он даже вздрогнул и, вероятно, непроизвольно сжал мышцы ног, отчего тупорожка дернулась вперёд.

— Что… — начал он и резко умолк, но сразу же продолжил более спокойным тоном: — Что вам известно о нашей боли?