Магия вооружает (ЛП) - Эндрюс Илона

Факел прилип к стене, окутанный паутиной. Огонь не сработал. Огонь почти всегда срабатывал.

Я огляделась. Бросать что- тяжелое тоже не годится — паутины здесь слишком много, а стены достаточно прочные, мне было бы сложно пробиться через них.

Думай же, думай, думай. .

Мой взгляд остановился на посохе.

Я подошла к столу и схватила телефон. Телефонные линии всегда странно вели себя. Иногда они работали во время магии, а иногда нет. В трубке щелкнуло один, два раза, и я услышала гудок. Я выудила из бумажника карточку и набрала номер.

— Алло, — произнес на русском знакомый голос, выдававший своим тоном усталость. — Yesli ehto ne catastropha. .

Что ж, если подумать, с моей стороны это, действительно, выглядело как «катастрофа».

— Привет, — начала я. — Это Андреа.

— О, здравствуй. — Его голос тут же оживился. — Как дела?

— У меня все отлично. Как нельзя лучше. Эй, послушай, у меня здесь есть посох, который, как я подумала, может тебя заинтересовать. Он около шести с половиной футов высотой, частично из дерева, частично из кости. На древке надпись и усатое лицо. Любопытно?

Роман на секунду замолчал. Когда он вернулся на линию, его голос был спокойным.

— Ты можешь прочитать написанное?

— Некоторые буквы похожи на руны, а некоторые на кириллицу. Давай попробую, верхняя буква, если смотреть прямо, выглядит как цифра четыре, затем «Е», потом «Р», потом что-то похожее на заглавную «Н», только в нижнем регистре. .

— Ты сейчас держишь посох в руках? — Голос Романа был по-прежнему очень спокойным.

— Нет, он в футляре.

— Не трогай посох. Это очень плохой посох.

— Принято к сведению.

— Где ты?

— Я нахожусь в подсобном помещении склада. В который я проникла нелегально, и теперь заперта в каком-то странном защитном барьере. Похоже на паутину, сделанную из слизи. Если бы ты пришел и помог мне с этой странной сетью, посох — твой.

— Говори адрес.

Я продиктовала ему адрес.

— Скоро буду. Не трогай посох. Не трогай сеть. Не трогай ничего, пока я не доберусь туда.

Я повесила трубку. Темный, пугающий служитель Абсолютного Зла шел, чтобы спасти меня. Странным образом эта мысль не вызвала во мне тепло и трепет.

*** *** ***

Я только закончила просматривать последнюю коробку с документами, как дверь склада отворилась, и голос Романа позвал:

— Андреа?

— Я здесь, — крикнула я в ответ. — Не касайся паутины!

Я встала и подошла к двери офиса. Большое складское пространство с полками, раскинулось передо мной, окутанное сетью, словно шторами. Я едва могла его разглядеть. С того места, где я стояла, парень был просто неясным силуэтом в противоположном дверном проеме.

— Хорошо, хорошо, я понял. — Силуэт что-то пробормотал по-русски. Со стороны Романа раздался глухой рев.

Голос волхва повысился, напевая заклятия и перекликаясь с ревом.

Паутина задрожала. Сеть потянулась к Роману, выгибаясь, как если бы ее тянули назад.

Пение Романа набирало силу: слова лились неестественно громко, хлестали и прорезались сквозь рев, словно живой поток силы.

Завеса паутины туго натянулась и разорвалась. Роман стоял посередине, широко раскинув руки, его чёрная мантия развевалась, словно ее подхватывал призрачный ветер. В правой руке он держал деревянный посох с головой чудовищной птицы. Птичий клюв был широко раскрыт, настолько сильно, что в него мог бы пройти даже арбуз, а внутри зияла кромешная тьма. Паутина жемчужного цвета, скручиваясь в узел, втягивалась в этот гротескный рот.

Пол склада содрогнулся. Роман продолжал смотреть прямо вверх, заклинания лились из его рта, отдаваясь вибрацией силы с каждым словом. Вокруг его черных ботинок клубились потоки чистой тьмы. Что-то смотрело на меня сквозь нее. Что-то древнее, злобное и холодное.

Температура в комнате упала. Я вздрогнула и увидела, как облако пара вылетает из моего рта.

Хор глубоких мужских голосов вторил в унисон пению Романа. Паутина продолжала залетать в клюв посоха.

Мои руки чесались, мне хотелось выпустить когти. Каждый волосок на моем теле встал дыбом.

Склад трясся.

Послышался звон огромного колокола: грозная низкая нота по сравнению с хором и песнопением. Отчаяние накатило на меня густой вязкой волной. Перед глазами порхали образы: холм из трупов на фоне сумерек, ярко-красная кровь, окрашивающая морозный иней, и первобытная темная фигура на холме черепов. .

Краем глаза я увидела, как паутина на стене затрепетала за моей спиной, потянувшись к Роману.

Я упала и прижалась к полу.

Паутина оторвалась от стены и пролетела над моей головой. На секунду она прилипла к дверному косяку кабинета, колыхаясь как парус на сильном ветру, а затем пропала, затянувшись в посох.

Последний кусочек сети исчез в темном клюве. Пение Романа изменилось от угнетающего до успокаивающего. Тьма растаяла, унося с собой звуки мрачного хора и колокола. Верх посоха Романа сомкнулся и сжался.

Я медленно села.

Роман поднял руки, словно принимая овации, и усмехнулся мне, сверкнув белыми зубами:

— Хм? Я хорош, не так ли?

Я захлопала в ладоши. Роман поклонился.

Я поднялась с пола и подошла к темному колдуну.

— Полагаются ли мне объятия за героизм? — Он посмотрел на меня изогнув свои чёрные брови. — Может быть, поцелуй?

Будучи жрецом злого темного бога, Роман казался на удивление нормальным. Либо он очень хорошо скрывал свое зло, либо это, действительно, была для него всего лишь работа. Жрец тьмы — с девяти до пяти. Просто семейный бизнес.

— Без поцелуев? — Роман выглядел огорченным.

А почему бы и нет? Не то, чтобы Рафаэль владел мной или мы все ещё были вместе. С кем-то вроде Романа могло быть намного проще. Мы могли бы начать все с чистого листа. Я посмотрела на темного колдуна. Внимательно посмотрела на него. У него были самые злые глаза, что я видела, темные и полные неведомого огня. Ну, поехали.

Я наклонилась к нему и поцеловала. Его губы накрыли мои. А он неплохо целуется! Не особо требовательно или собственнически, но соблазнительно и почти очаровательно. Тем не менее, я ничего не почувствовала. Ноль, зеро, пустота. Ни огня, ни искры. Ничего такого.

Дурацкий Рафаэль. Мне так хотелось избавиться от мыслей о нем, но, когда он целовал меня, у меня было одно желание: бросить его на кровать и свести с ума. Поцелуй Романа в губы, больше напоминал чмок в щеку.

Мы отстранились. Роман улыбнулся. Что ж, хоть одному из нас это понравилось.

Взгляд Романа остановился на чем-то за моим плечом. Я оглянулась и увидела рыболовную сеть, свисающую с крючка.

— Это может тебя убить, — сказал он. — Лучше встань поближе ко мне.

— Еще ближе, и мы уже будем тереться друг о друга.

— А это мысль… Это тоже может тебя убить. — Он указал на бюст обезьяны. — И это. — Песочные часы. — И эти, — он ткнул пальцем на каменные сферы, — все это может убить любого, если ими правильно воспользоваться. Похоже на неплохой арсенал мага.

Роман оттолкнулся от полки, и приобнял меня за плечо, как бы ограждая от опасности.

— Думаю, мне стоит увидеть тот посох прямо сейчас.

Я повела его в офис.

— Он здесь, за стеклом. Я его не трогала. Внезапно я поняла, что его нет рядом со мной, и оглянулась. Роман стоял в дверном проеме, не отрывая взгляда от посоха, приоткрыв рот.

— Kostyanoi posokh, — прошептал он.

— Чего?

— Костяной посох. На, подержи это! — Роман протянул мне свою палку.

Я покачала головой.

— Не-а. Он кусается. Я сама видела, как он это делает.

— Он будет вести себя хорошо, — пообещал Роман.

Я взяла посох в руки. Его верхушка повернулась и уставилась на меня своими злобными глазами хищника. Клюв приоткрылся на долю дюйма. Я оскалила на него зубы и изобразила, как будто кусаю его. Клюв тут же закрылся.

Роман вытащил мешочек на поясе, достал из него горсть влажной черной земли и швырнул на пол перед стеклом. Затем он опустился на колени, сказал что-то по-русски и зажмурился.