Почетное гражданство (СИ) - Гусина Дарья

— Чернявая, — сказал демон. — Ты такая глупая баба! За что тебе даровали столько магии?

— Лучше скажи, как мне, глупой, открыть Врата, запечатанные Эптом?

— А зачем тебе их открывать?

— Как зачем? Чтобы вернуться на Ондиган.

— Ты глупая СОВСЕМ. Ты можешь создать портал в любом месте в любое время. Ты же берёшь искры из ауры. Рискованно, конечно, если помнишь, где начинается истощение, то не так уж.

— Так просто? — растерялась я.

— Говорю же, глупая. Я пойду с тобой.

— Зачем?

— Хочу повоевать ещё. Мне скучно.

— Ты успел заскучать за пару недель? Откуда у тебя всё это? Дом, вещи.

— У меня есть кое-какие особые качества, чернявая. Я же демон.

— Исполняешь желания?

— Убиваю.

Голос Буушгана прозвучал холодно, и я сразу ему поверила. Почему я всё время забываю, какая это опасная тварь? Он обманчиво прост и наигранно пошловат, делает вид, что я интересую его как девушка, всё для смеха… или нет? Он хладнокровно резал горла эльфам на поле сражения, как иные хозяйки курам. И даже во сне может мне навредить, если захочет.

— Здесь, в этом мире… — начала я.

— Не напоминай мне, что я могу и чего я не могу делать в этом мире, сладкая моя, — ледяным тоном сказал демон. — Я несколько десятков лет следил за вами, людьми. Деньги, власть, похоть. Смерть вам к лицу. А я её верный слуга.

Я кивнула, отведя взгляд:

— Я, пожалуй, пойду.

— Подожди, — демон опять завис надо мной, на этот раз хотя бы не предпринимая никаких попыток меня полапать. — Коснись моего лба.

Я подчинилась, прислушиваясь к волнам его памяти. Теперь всё ясно.

— Я пойду с тобой.

— Нет. Я тебя… боюсь.

— Правильно делаешь. Как хочешь, — он лёг и прикрыл глаза.

— Что это за звук?

— Это? Ниэна поёт. В яви. Она готовит еду и скоро придёт меня будить.

— Ты нашёл её? Она… с тобой. Ты … с ней?

Буушган усмехнулся:

— Она ещё не отошла от чёрной магии. Но она мне… по душе, которой, как вы считаете, у меня нет. Я демон. Почему бы мне обзавестись собственной жрицей? Раз девица, которая мне нравится, выбрала себе другого, я возьму то, что само ко мне в руки идёт.

— Ну ты и жук, — сказала я и проснулась.

… Лим выпустила меня вечером следующего дня, как и обещала. Отперла дверь и вжалась в стенку, виновато гладя. Я вышла с деловитым видом, чмокнула мелюзину в щёчку (ну кто может обижаться на Лим, кормящую мать и просто замечательного человека?), пошла к лестнице, затем повернулась и спросила:

— Деньги есть?

— Да, — промямлила мелюзина. — Золото.

— А местные деньги?

— А, бумажки? Есть, у Бадынов.

Орчата, смотревшие в столовой какое-то автомобильное шоу, при виде меня чуть ли не вытянулись по струнке. Двое девушек из рода Бадыновых готовили еду. Третья нянчила малыша. К разочарованию всей компании, я отказалась разделить с ними ужин, вконец расстроив Лим, потребовала денег, забрала всё, что оставил на хозяйство Эпт (даже вытрясла монеты из карманов Игоря – ничего, ещё наменяют, местный ювелир на Бадынов род просто молится) и отправилась за покупками в круглосуточный супермаркет на трассе. Поев на ходу, накупила одежды, предметы первой необходимости, еды и специй. Пришлось брать самое нужное, чтобы всё уместилось в большой рюкзак. Было не до кофе и шоколада, зато я уже знала, какие пряности наиболее ценимы у нечисти. Из одежды купила кожаную куртку(даже с неким подобием бахромы) на овчинной подкладке, теплые брюки из хлопка и свитер грубой, крупной вязки – всё будто бы на Ондигане сделано.

Я вышла из торгового центра, перешла через трассу и углубилась в небольшую рощицу. Итак, последнее (тут уж нет места эвфемизмам, типа «крайнее») средство мага – это его волосы. В моём случае – это единственное средство, ибо мне предстоит дело, которое чуть меня однажды не убило. Чтобы вытащить искры из своей ауры, нужно эту ауру… целенаправленно истончить. Когда я практиковала это в последний раз, открывая портал на Севере (что было не таким уж сложным делом, поскольку Врата не были запечатаны), со мной была Серпента. Сейчас я одна. В памяти всплывали не совсем приятные ощущения, которые сопровождали мою попытку удержать в воздухе эльфийскую боевую телегу во время бегства от Блеза. Опять же, тогда у меня был Полоз. Не знаю, помог ли он мне в тот почти роковой для меня момент, но от мысли, что сейчас со мной нет ни одной магической «игрушки», было очень неприятно. В памяти демона «говорилось», что использование волос позволяет магу сэкономить искры. Волосы – сами по себе естественные накопители магии, но работать с ними сложнее, чем со шнурками или верёвочками.

Сойдя с трассы, я принялась оглядываться. Ощущение чужого, внимательного взгляда усилилось. Я вздохнула и постаралась успокоиться: я в своём мире, где магии очень мало, угрожать мне могут лишь обычные опасности, которые сейчас меня мало волнуют. Переодевшись в кустиках в тёплую одежду, я ещё раз проверила рюкзак и перебросила на грудь прядь волос. За время моих скитаний они отросли. Это хорошо. Ну что ж, первый узелок. В голове знакомо зашумело, возникло желание прилечь на землю и поспать. Борясь с ним, я продолжала плести узел…

… К моей несказанной радости, первая же телега, что остановилась рядом со мной на тракте, оказалась семейной повозкой молодого мага из Обры. К этому времени я уже отчаялась «поймать попутку». Кто же согласится посреди ночи брать пассажиром неизвестно откуда взявшуюся девицу? Или у меня на лице было написано, что я только что пробила портал в чашу драконьих деревьев недалеко от гнезда ферьеров (те с удивлением смотрели на улепётывающую по сугробам меня, но, впечатлившись сотворённой мной магией, преследовать не стали)? По тракту я шла почти сутки. Один раз чуть не стала добычей гозов, в том месте, где был порвано защитное Плетение – запаниковала, ударила наобум искрами, отогнав нечисть, а потом чуть не сомлела от истощения.

К Северным Вратам, запечатанным Эптом (надёжно, я проверяла) меня вынесло ожидаемо – рядом с ними ткань между мирами была наиболее тонкой, это хорошо знали Первые. Две незаметные кочки на расстоянии в два десятка локтей. Но никто и никогда не строил рядом с ними жилищ.

С магом ехали его хохотушка-жена и очень серьёзный молодой человек возраста Огунда.

— На юг? — спросил маг, сразу распознав во мне коллегу. — Я тоже.

— А что нечисть? — спросила я.

— Тот лесной народ, что живёт возле осаждённого замка и на пути следования войска, за нас, — бросил маг. — Вроде как. Но это же нечисть.

Я понимающе кивнула. Знаем, плавали.

— Ничего, — успокаивающе сказала девушка, — у нас вот что есть!

И она гордо продемонстрировала мне холщовый мешочек, пахнущий сушёным имбирём.

— Отдали за них всё, что у нас было, специи нынче очень дороги, — невесело усмехнулся маг. — В дороге никогда не знаешь, с чем придётся встретиться… или кем. Но мы в стороне от войны оставаться не хотим. Уж если эта война даже нечисти не по душе! Хотя лесные жители всегда рады, когда «большой народ» друг друга крошит.

Тут уж с магом согласились все. Я сама видела, как сначала попрятавшаяся по чащобам нечисть выползала на поле битвы у Грозового и утаскивала трупы под носом у могильщиков. Кстати, о битве. Путешествуя в обозе Кэльрэдина после сражения, я старалась запоминать дорогу к замку. Но тогда всё вокруг было лишь слегка припорошено снегом, нынче же повсюду лежали глубокие сугробы. Снега не было лишь на тракте, который защищался от него особыми Плетениями, да кое-где в лесу, на звериных тропах, где серая магия нечисти оберегала лесное зверьё.

Тракт тоже заметало – в тех местах, где были нарушены магические границы. Магу приходилось разгребать наносы, но, к счастью, это случалось не так часто. Мы несколько раз встречали на пути мастеров с ближних станций, проверяющих тракт, однако их было мало – война требовала всё больше знатоков магического искусства. Мастера передавали нам последние вести: Кэльрэдин в всё ещё в осаде и держится изо всех сил – падение замка означает гибель для всех, кто успел в нём спрятаться, и хоть сам Властитель почти не восприимчив к тёмному волшебству, от острой стали ему не спастись. Смерть его означает хаос и потерю контроля над многими аспектами власти. Чёрные маги-отступники выступили целыми отрядами – у них странные и страшные силы. Говорят, Гайдэ Митрэдоон собственноручно убила (и продолжает убивать) столько народа из средних и серых рас, что стала Чёрным Источником для своих людей.