Тахера Мафи - Разрушь меня

— Что, черт возьми, с тобой не так? — Кенджи раздраженно скрещивает руки на груди. — Вы здесь все такие зажатые.

Адам сжимает в руке пистолет. Идет к двери. Идет обратно. Меряет комнату шагами.

— И не беспокойся о брате, — добавляет Кенджи. — Я уверен, что он скоро придет.

Адам не смеется. Он не останавливается. Его челюсть дергается.

— Я не беспокоюсь о брате. Я пытаюсь решить, стоит ли пристрелить тебя сейчас или позже.

— Позже, — говорит Кенджи, падая на диван. — Прямо сейчас я все еще нужен вам.

Адам пытается заговорить, но не успевает.

Дверной щелчок, звуковой сигнал, открытие замка.

Джеймс дома.

Глава 37

— Я рад, что ты так хорошо воспринял это, правда, но Джеймс, это не то, из-за чего стоит так радоваться. Мы будем бежать, спасая наши жизни.

— Но мы будем делать это вместе, — повторяет он в пятый раз, огромная улыбка сияет на его лице. Он сразу же проявил симпатию к Кенджи, даже слишком быстро, и сейчас эта парочка находится в сговоре с целью превратить наше похождение в какую-то сложную миссию. — И я могу помочь!

— Нет, это не…

— Конечно ты можешь!

Адам и Кенджи заговаривают одновременно. Кенджи опомнился первым:

— Почему он не может помочь? Десять лет — достаточный возраст.

— Это не твой брат, — говорит Адам, стараясь контролировать голос. Я знаю, что он сохраняет спокойствие ради брата. — И это не твое дело.

— Я наконец-то могу пойти вместе с вами, — как ни в чем не бывало продолжает Джеймс.

— И я хочу помочь.

Джеймс воспринял новость спокойно. Он даже не вздрогнул, когда Адам объяснил ему истинную причину, почему он дома и почему мы вместе. Я думала, что синяки и разбитое лицо Кенджи испугают его, начнут нервировать, вселять чувство страха в юное сердце, но Джеймс казался устрашающе спокойным.

Мне подумалось, что он, должно быть, видел вещи гораздо хуже этого.

Адам делает несколько глубоких вдохов, прежде чем обратиться к Кенджи:

— Как далеко?

— Пешком? — Кенджи впервые выглядит немного неуверенно. — По крайней мере, несколько часов. Если мы не будем делать глупостей, то должны быть там к вечеру.

— А если возьмем машину?

Кенджи моргает. Его удивление растворяется в огромной улыбке.

— Ну дерьмо, Кент, почему ты раньше не сказал?

— Следи за языком, когда рядом мой брат.

Джеймс закатывает глаза.

— Я слышу слова и похлеще каждый день. Даже Бенни использует бранные слова.

— Бенни? — Адам удивленно поднимает брови.

— Да.

— Что она… — Он останавливается. Передумал. — Это не значит, что тебе нужно это слышать.

— Но мне почти одиннадцать!

— Эй, маленький мужчина, — перебивает его Кенджи. — Это нормально. Это моя вина. Я должен быть более осторожным. Кроме того, тут и дамы присутствуют. — Кенджи подмигивает мне.

Я отворачиваюсь. Осматриваюсь вокруг.

Мне трудно оставлять этот скромный дом, так что я даже не могу представить, что Адам, должно быть, испытывает прямо сейчас. Я думаю, что Джеймс слишком взволнован опасной дорогой впереди, чтобы понять, что происходит. Чтобы по-настоящему понять, что он никогда сюда больше не вернется.

Мы все — беглецы на пути спасения наших жизней.

— Итак, ты угнал машину? — спрашивает Кенджи.

— Танк.

Кенджи заливается смехом.

— КЛАССНО.

— Он, правда, немного заметен в дневное время, — морщится Адам.

— Что значит заметен? — спрашивает Джеймс.

— Дерьмо. — Кенджи встает на ноги.

— Я сказал: следи за своим ртом.

— Ты слышал?

— Слышал что?..

Взгляд Кенджи осматривает все вокруг.

— Есть ли другой способ выбраться отсюда?

Адам встает.

— ДЖЕЙМС…

Джеймс бежит к своему брату. Адам проверяет пистолет. Я закидываю сумку на спину, Адам делает то же самое, затем его вниманием завладевает входная дверь.

— СКОРЕЕ.

— Как близко?

— НЕТ ВРЕМЕНИ.

— Что ты…

— КЕНТ, БЕГИ!

И мы бежим вслед за Адамом в комнату Джеймса. Адам срывает занавеску с одной из стен, являя скрытую дверь, в то же время из гостиной раздаются три выстрела.

Адам стреляет в замок на двери.

Что-то взрывается в пятнадцати футах позади нас. Звук разбивается в моих ушах, вибрирует через тело. Я чуть не падаю от ударной волны. Выстрелы везде. Шаги разносятся по всему дому, но мы уже бежим через выход. Адам берет Джеймса на руки, и мы будто летим через внезапные вспышки света, ослепляющие наш путь по улицам. Дождь прекратился. Дорогие скользкие и грязные. Дети повсюду, яркие цвета маленьких тел, кричащие при нашем приближении. Больше нет смысла быть незаметными.

Они уже нашли нас.

Кенджи отстает, спотыкается, спеша за нами на остатках адреналинового всплеска. Мы забегаем в узкий переулок, и он резко приваливается к стене.

— Мне очень жаль, — запыхавшись, выдавливает он. — Я не могу… Вы можете бросить меня…

— Мы не можем оставить тебя, — кричит Адам, осматриваясь, впитывая окружающую нас среду.

— Это мило, братан, но все в порядке…

— Нам нужно, чтобы ты показал, куда нам идти!

— Вот дерьмо…

— Ты сказал, что поможешь нам.

— Я думал, что ты сказал — есть танк.

— Если ты не заметил, то у нас произошло неожиданное изменение планов.

— Я не могу идти в ногу с вами, Кент. Я едва могу ходить.

— Ты должен попробовать.

— Повстанцы на свободе. Они вооружены и готовы к стрельбе. Объявляется начало комендантского часа. Каждый обязан вернуться в свой дом немедленно. Повстанцы на свободе.

Они вооружены и готовы к стр…

На всех улицах гремит объявление через громкоговорители, наши прижавшиеся друг к другу тела в узком переулке становятся заметными. Некоторые люди видят нас и начинают кричать. Звук приближающихся сапог становится все громче. Выстрелы сбивают с толку.

Мне требуется всего минута, чтобы проанализировать окружающие здания и понять, что мы не в основном жилищном поселке. На улице, где живет Джеймс, нет регулируемых дорог: ряд заброшенных офисных зданий, теснящихся близ друг друга, остатки нашей старой жизни. Я не понимаю, почему он не живет в огражденном поселении, как все остальное население. У меня нет времени на то, чтобы выяснить, почему тут только две возрастные группы — пожилые люди и сироты — и почему они брошены на эту незаконную землю вместе с солдатами, которых не должно здесь быть. Я боюсь искать ответы на собственные вопросы, и сейчас больше всего я опасаюсь за жизнь Джеймса. Я осматривалась, пока мы бежали, и бросала взгляд на его маленькое тело в сильных руках Адама.