Невеста Стального принца (СИ) - Чернованова Валерия Михайловна
— Мои наины? — рассматривая нас, усмехнулся великан-хальдаг — жгучий брюнет с пронзительными черными глазами и такими широкими плечами, что даже де Горт по сравнению с ним казался тщедушным мальчишкой. — Нет, не мои. Что будем делать с ними, Коготь? Отпустим? Или, может, мне следует оставить тебя с этими леди наедине?
Волк рыкнул, нетерпеливо переступая с лапы на лапу. Из оскалившейся пасти стекала слюна и падала в снег, оставляя в нем глубокие вмятины.
Стальной меж тем изобразил шутовской поклон и с усмешкой продолжил:
— Прошу меня извинить, леди, но вынужден вас оставить. Мой вейр горит желанием лично пообщаться с прекрасными наинами герцога, а мне надо искать своих собственных красавиц. Коготь, сильно не увлекайся! — напоследок приказал волку титулованный гад.
Не дай бог Харрасу такого короля.
— Истинно мужской поступок, — бросила я в спину удаляющемуся «рыцарю».
А тот, резко обернувшись и метнув в меня злой взгляд, поморщился, после чего ядовито выплюнул:
— С этой, Коготь, можешь развлечься. Ни в чем себе не отказывай!
Отрывисто рыкнув, волк приник к земле, явно собираясь на нас наброситься. На нас, парализованных ужасом, скованных усталостью и холодом. Прыжок — я зажмурилась, чувствуя, как сердце останавливается после последнего оглушительного удара, но вот боль от клыков и когтей так и не испытала.
Рык оборвался, сменившись оглушительным визгом. Открыв глаза, схватилась за свое многострадальное сердце. По снегу катались, сцепившись в яростной схватке, два вейра: отморозок Коготь и мой любимый, храбрый, драгоценный Морсик.
До этого момента я считала Морса крупной зверюгой, но по сравнению с белоснежным бандитом Когтем вейр Мэдока больше походил на моську, имевшую неосторожность напасть на слона.
Утрирую, конечно, но мой мальчик явно уступал размерами этому монстру, и у меня сердце разрывалось, когда острые клыки волка вонзались в Морока.
Гертруду бы сюда сейчас. Тогда бы на одну моську здесь стало больше. Она бы быстренько заклевала этого мерзавца. Обоих мерзавцев.
— Прикажи ему прекратить! — громко, срывая до хрипа голос, прокричала я. — Он же убьет его!
«Рыцарь» не ушел, видимо, решил задержаться, чтобы посмотреть на кровавую схватку.
— Что ж, леди, на охоте случается всякое. И такое тоже — гибнут животные, — криво ухмыльнулся подонок. — Или вы решили, что это продолжение праздничного бала?
На какое-то мгновение вейры расцепились, и Паулина у меня за спиной слабенько пискнула. Теперь с клыков волка стекала кровь, а не слюна, кровь Морока, и от этого зрелища у меня внутри все цепенело, а сердце в груди уже стучало как сумасшедшее.
— Это же хладнокровное убийство! — наконец и у де Морсан прорезался голос. — Сейчас же его отзовите! Когда совет хальдагов узнает…
— Узнает о чем? Это честная схватка, леди. Вейр де Горта защищает наин хозяина и будет это делать до последнего своего вздоха.
Хальдаг стоял, прислонившись плечом к дереву, скрестив на груди руки, и усмехался.
Сволочь стальная.
— Ждать которого, к слову, осталось недолго. Смотрите, леди, это из-за вас он умирает. Не были бы вы такими беспомощно-слабыми… Тоже мне королевы, — презрительно сплюнул себе под ноги Истинный.
Вейры кружили друг перед другом, готовясь к новой схватке. Озлобленный волк и отчаянно храбрый дог. Морс прихрамывал, шерсть Когтя была перепачкана в крови, но понять, кому она принадлежит, ранен ли и он тоже, я не могла.
Я тогда вообще плохо соображала. Все смешалось. Страх за вейра, невыносимый холод, пронзавший меня насквозь, бурлившая во мне ненависть, к которой примешивалось и другое чувство, что-то смутно напоминавшее голод. Тихий, едва ощутимый, и тем не менее мне никак не удавалось от него избавиться. Я чувствовала, как по жилам отморозка-хальдага течет магия, сила, которой у него было явно в избытке. Может, если заберу немного, то и его порождение, этот волчара, станет слабее? Но хальдаг — не шварра и запросто может понять, что кто-то посягает на его магию.
Тогда уже точно станет ясно, что одна из нас нэймесса, а не наина. Вот только просто стоять и смотреть, как эта клыкастая тварь грызет моего вейра…
Звери, яростно зарычав, сцепились в новой, еще более яростной схватке, заметались по снегу, оставляя на белоснежном покрове брызги крови, и я решилась. Потянулась к магии Истинного, почти коснулась ее, едва ли понимая, как это вообще работает и что сейчас случится.
Не ожидала, что это будет так просто, но в то самое мгновение хальдага скрутило. Он рухнул в снег как подкошенный, как марионетка, у которой подрезали нити. Упал на колени, схватился за голову, и его порождение, вейр, скуля и подвывая, приник к земле, словно разом растерял всю свою ярость и агрессию.
«Ничего себе ты крута, Лиза!» — не без гордости подумала я.
Правда, тут же поняла, что крута не я, а герцог, показавшийся в тот момент меж деревьев и приблизившийся к этой мерзости, своему сопернику. Один, без невест, даже без плаща (вот где потерял, спрашивается!), он, казалось, просто проходил мимо и вот решил к нам присоединиться.
Великан с силой сжимал виски и кривился так, словно у него сейчас одна за другой ломались все кости. В то время как де Горт выглядел абсолютно спокойным, расслабленным, невозмутимым, и от этого, если честно, у меня волосы на голове вставали дыбом. Он просто стоял и смотрел, как корчится в агонии его соперник. Черты лица расслаблены, лишь на лбу пролегла едва заметная складка, а в глазах холод, такой сильный, что морозы Зачарованного леса по сравнению с ним казались едва ощутимыми.
— Мэдок, не надо, — взмолилась Полька, а потом напряженно выкрикнула: — Перестань! Пожалуйста!
— Что значит не надо? — шикнула я на наину, опускаясь на колени перед своим храбрым защитником. — Из-за него чуть не погиб Морок. Миленький, ты как? — обратилась к Морсу.
Вейр тяжело дышал, продолжал порыкивать, но держался стойко и расстилаться ковриком, беря пример с волка, явно не спешил.
— После того, что случилось с наследником Рейкерда, ментальные дуэли запретили, — быстро, глотая слова, заговорила Паулина. — Сойтись в ментальном поединке хальдаги имеют право только в финале охоты. Не сейчас! Сейчас, если не остановится, он может не просто потерять шанс на победу, его наверняка осудят! Мэдок, ну что же ты делаешь? — простонала невеста.
Скользнув ладонью по влажной от крови шерсти вейра, я мысленно ругнулась и поспешила к герцогу.
— Ваше всемогущество. — Я приблизилась к де Горту и вкрадчиво продолжила: — Поставили мерзавца на место, и хватит. Вейру его тоже неплохо досталось, — скосила взгляд на скулящего, прикрывающего морду лапами волка. — А мы в порядке. Правда.
— Он нарушил кодекс, — глухо отозвался Мэдок, даже не глядя в мою сторону. Все его внимание было приковано к сопернику, лицо которого продолжало наливаться кровью.
Такое ощущение, что у него сейчас мозги вскипят. Ну или голова взорвется. Его величество будет вне себя от радости от такого поворота и обязательно осудит де Горта, Рейкерду только дай повод. Мне-то, конечно, неплохо. В том смысле, что не придется ждать привета от жеребчика, который спит и видит, когда я разделаюсь с Истинным. Король тоже рассчитывает в случае чего использовать пятую наину, чтобы отомстить за сына. Что же касается моих надежд и желаний, то я совсем не в восторге от перспективы продолжать участвовать в местных кровавых забавах и была бы рада, если бы наша команда сегодня проиграла.
Мне бы по-хорошему молчать и не рыпаться, но Мэдок не заслужил того, чтобы из-за этого куска… мм… стали его отправили в тюрьму или того хуже — на плаху. Да и вообще, что тогда станет с Гертрудой и Морсом? Что вообще становится с вейрами, когда их хозяева погибают? Вон как Коготь сейчас страдает за компанию со своим создателем.
Беспокойство за дога прогнало последние сомнения, и я коснулась плеча Стального. Дотронулась до него несмело, провела ладонью по тонкой сорочке, льнущей к твердому, будто каменному, телу. Судя по ощущениям, мышцы у де Горта, что стальные канаты. Кажется, будто касаюсь скульптуры из мрамора, а не живого мужчины — хальдага.
