Рейчел Хокинс - Проклятая школа
Я услышала за дверью шаги и, кажется, звяканье ключей.
Замок на двери и замок на окне поддались одновременно.
Арчер в последний раз посмотрел на меня. Я обмякла, привалившись к двери. Невозможно было понять выражение его лица, но я с изумлением увидела у него в глазах слезы. Потом он отвернулся и протиснулся в окно — точно в тот момент, когда у меня за спиной распахнулась дверь и я, вся трясясь, рухнула на руки Ванди.
Я сидела на диванчике в кабинете миссис Каснофф с чашкой горячего чая в руках. Судя по запаху, в чашке был не просто чай, но я еще не сделала ни глотка. Зубы так стучали, что я не могла отпить, хотя миссис Каснофф и укутала меня толстым пледом. Я думала, что, наверное, никогда уже не перестану дрожать.
Миссис Каснофф сидела рядом и гладила меня по голове. Непривычный материнский жест в ее исполнении скорее пугал, чем успокаивал. Ванди прислонилась к двери, потирая шею. Долгое время все молчали.
Потом миссис Каснофф сказала:
— Ты уверена, что это был знак «Ока»?
Она уже в третий раз спрашивала. Я только кивнула и снова попробовала поднести трясущуюся чашку к губам.
Миссис Каснофф вздохнула, словно столетняя старуха.
— Но как? — в третий раз спросила она. — Как мог один из наших оказаться «Оком»?
Я закрыла глаза и наконец-то сделала глоток. Я была права: в чай подлили спиртного. В желудке стало горячо, но дрожь не прошла.
Как? — думала я. Ну вот как?!
Я пробовала сама себе ответить на этот вопрос. Может, он встретил их в прошлом году, когда на время уезжал из «Гекаты»? Беда в том, что ответ на вопрос требовал применить логику, а мой мозг был в тот момент к логике абсолютно неспособен.
Арчер — из «Ока». Арчер хотел меня убить.
Я бесконечно повторяла это про себя. Как-то отстраненно думала: узнать бы, Арчер специально подружился со мной, притворялся, будто я ему нравлюсь, лишь бы подобраться ко мне поближе? Для этого же начал встречаться с Элоди?
Я потерла рукой грудь, прямо над сердцем. Миссис Каснофф с тревогой наблюдала за мной.
— Он тебя ранил?
— Нет, — ответила я. — Не ранил.
По крайней мере, не там, где видно.
— Похоже, несколько хороших ударов тебе все же досталось.
Ванди кивнула на мою правую руку, посиневшую и распухшую после соприкосновения с челюстью Арчера.
Я подняла глаза на учительницу. Вяло произнесла:
— Да… Спасибо за ваши прекрасные уроки. Мне очень пригодилось.
— Никак не могу понять, — ошеломленно проговорила миссис Каснофф. — Почему мы ничего не знали? Мы должны были почувствовать! Кто-нибудь должен был заметить знак…
Я покачала головой.
— Знак был скрыт. Он проявился только потому… — Потому что на мне были Алисины чары. Но мне не хотелось рассказывать об Алисе. — Я наложила на себя защитные чары. — Врала я, как всегда, убого, но преподавательницы еще не отошли от потрясения и потому ничего не заметили. — Знак проявился, когда я прикоснулась к нему.
Миссис Каснофф посмотрела на меня.
— Ты к нему прикоснулась?
Я почувствовала, что у меня горят щеки. Мало того, что мой любимый оказался убийцей, так еще меня сейчас начнут воспитывать за аморальное поведение в подвале.
К счастью, тут вошел мистер Фергюсон, учитель-оборотень, отряхивая от дождя тяжелое кожаное пальто. Рядом с ним вышагивали громадный ирландский волкодав и золотистая пума. Пока я их рассматривала, волкодав поднялся на задние лапы и обернулся старшеклассником Грегори Дэвидсоном. Пума была Тейлор. Впервые с тех пор, как Бет ей рассказала, кто мой отец, Тейлор смотрела на меня без злости. Мне даже почудилось в ее глазах сочувствие.
— Пропал бесследно, миссис Каснофф, — доложил мистер Фергюсон. — Мы весь остров обыскали.
Миссис Каснофф вздохнула.
— Мои следящие чары тоже ничего не обнаружили. Он словно растаял в воздухе!
Она помассировала себе виски.
— Прежде всего необходимо уведомить Совет. Несомненно, твоему отцу будет интересно узнать о проникновении в школу вражеского лазутчика. Затем, разумеется, нужно будет обновить и усилить охранные заклинания и оповестить о случившемся всех учеников.
На последних словах голос директрисы сорвался, и к моему ужасу, она уронила лицо в ладони, издав при этом звук, очень похожий на всхлип.
Я стащила с себя плед и закутала миссис Каснофф.
— Все будет хорошо…
Глаза у нее блестели от непролитых слез.
— Прости меня, Софи… Я должна была прислушаться к тебе.
Услышь я такие слова от миссис Каснофф всего несколько часов назад, я бы в пляс пустилась от радости. А сейчас только грустно улыбнулась.
— Ничего страшного, не расстраивайтесь.
Одно хорошо: может быть, благодаря всему этому Дженна сможет вернуться. Правда, этот единственный клочок счастья был похоронен под грудой компоста из обиды, печали и злости. Я мечтала, чтобы моя правота подтвердилась, но не таким же способом!
Миссис Каснофф, Фергюсон и Ванди принялись обсуждать план завтрашнего собрания, а я пошла к себе. Хотя я и скучала по Дженне, но сегодня была рада остаться наконец в одиночестве.
Возле лестницы меня перехватил Кэл.
— Я в порядке! — Я показала ему руку. — Все само заживет!
— Не в том дело. Миссис Каснофф хочет, чтобы ты пока что никуда одна не ходила. Пока мы не найдем Арчера.
Я вздохнула.
— И что, будете провожать меня до комнаты?
Он кивнул.
— Отлично!
Я потащилась вверх по лестнице, держась за гладкие полированные перила. Я начинала понимать смысл выражения «ноет сердце». Все у меня ныло, как во время тяжелого гриппа, только не в теле, а в душе. Я так устала…
Я уже задумалась: а не пересмотреть ли мне свое решение никогда в жизни не залезать в те жуткие ванны, — как вдруг услышала голос Элоди.
— Софи?
Я обернулась. Элоди стояла посреди холла. Лицо у нее было бледное, и она впервые не казалась потрясающей красавицей.
— Что происходит? — спросила она. — Говорят, вроде Арчер напал на тебя в подвале, или что-то такое. Я нигде не могу его найти!
Только что мне казалось, что боль в груди не может стать сильнее, и вот она распустилась колючим репейником.
Я сказала Кэлу:
— Подождите минутку!
Взяла Элоди за руку и повела ее в ближайшую гостиную. Усадила на диван, сама села рядом и рассказала обо всем, что случилось — только умолчала о том, что мы с Арчером целовались. Ограничилась рассказом о драке и о татуировке у него над сердцем.
Примерно на середине Элоди начала качать головой. В глазах у нее стояли слезы. Я продолжала говорить, и слезы перелились через край, потекли по щекам, капая на колени и оставляя темные пятнышки на синей форменной юбке.
