Марина Рубцова - Дыхание волка
Я вспомнил случай в пещере, когда Снежане пришлось просидеть там целый день. В холоде и страхе, что я ее не найду. У меня не было времени подумать над этой ситуацией после гибели Тины, но теперь понимаю, кого следует винить в смерти девушки. Если бы Соня не закрыла Снежку в пещере, мне не пришлось бы выбирать: отправлять на поиски своей пары или идти на встречу к Даймону.
Черт!
— Дарен, я простила ее. И ты должен, — настаивала Снежана.
И я сдался.
— У тебя всего один шанс, Соня, — рыкнул я, развернувшись к ней. — Сделаешь еще хоть одну глупость — отправишься в изгнание. Ты меня поняла?
Та склонила голову, соглашаясь на мои условия.
— И еще, запомни, что ты здесь только благодаря Снежане. А теперь поговорим о Даймоне Ривера. Он наша главная проблема. Снежок, иди сюда.
Я усадил ее на кровать и начал рассказ. С того момента, как Снежану укусил оборотень. Рассказала о том, как попал на территорию бурых, разыскивая омегу. О том, как убил его и как оказался в плену. О том, как пришлось разорвать связь со своей парой, чтобы спасти ей жизнь.
— И все-таки я беспокоюсь о безопасности Снежаны, — сознался я. Подошел к столу, присел на край. — Даймон дал о себе знать в тот момент, когда я отметил ее. Это настораживает, даже несмотря на то, что связи между нами больше нет. Уверен, что он не остановится. Однажды Даймон уже попытался убить Снежану, второго раза я не допущу! В стае безопасно, никто из бурых сюда не сунется, но за пределами нашей границы по-прежнему опасно. Снежана, — я посмотрел на нее, — с сегодняшнего дня ты не должна покидать территорию стаи одна. Если тебе что-то нужно, скажи мне или Эйдану. Я хочу, чтобы все были предельно внимательны. Неизвестно, что на уме у Даймона, и какой сюрприз он может нам преподнести. Эйдан, усиль охрану на въезде. И да, собери стаю на площади.
— А мне что делать? — спросила Соня, которая во время разговора тихо стояла в сторонке.
— Иди с братом. Мы сейчас подойдем.
— Хорошо.
Двойняшки ушли. Я помог Снежане встать, взял ее лицо в ладони и несколько секунд пристально смотрел в темные пленяющие глаза.
— Все будет хорошо, — уверенно прошептал. — Я сумею тебя защитить. А теперь пойдем, нас уже ждут.
На площади собралась толпа. Оборотни перешептывались, но увидев меня и Снежану, притихли. И только далекие раскаты грома нарушали повисшую в воздухе тишину. Я поднял голову к унылому небу, цвета тлена, затянутому грозовыми тучами, которые готовились пролиться дождем, и решил поторопиться.
— Я собрал вас здесь, чтобы представить свою пару. — Я взял Снежку за руку, чувствуя, как ей сейчас необходима моя поддержка. Девушка очень волновалась, судя по учащенному сердцебиению. — Она — человек, и каждый, кто посмеет причинить ей боль, будет наказан. Также, начиная с сегодняшнего дня, запрещено выходить за границу нашей территории. Никаких походов в город, никаких пробежек за пределами стаи. Это понятно?
— Но почему, Альфа?! — выкрикнул кто-то из толпы. — Нам грозит опасность?
— Это просто меры предосторожности. Пока это все, что вам нужно знать.
— Но как же так?.. К чему все это?! Нам угрожают?!
Не хотелось поднимать панику, поэтому решил пока не говорить о конфликте с соседями, хотя, многие могли уже обо всем догадаться.
«Альфа, у нас проблемы», — голос Рика в моей голове оторвал меня от размышлений.
«Что случилось?» — поинтересовался я, осматриваясь.
Толпа все еще гудела, но я уже не слышал вопросов.
«Во время утренней пробежки ребята обнаружили на нашей территории, у пещеры, два тела…», — доложил Рик.
— О нет, — прошептал себе под нос я.
— Что случилось, Дарен? — поинтересовалась Снежана.
«Два тела? Не может быть! — мысленно выдохнул я. — Кто?»
«Тебе лучше прийти сюда».
Дурное предчувствие сдавило сердце. Я бросился к реке, позабыв обо всем. Еще две смерти — это уже слишком.
— Дарен! Что случилось? Дарен! — Снежкин голос отрезвил меня, когда я практически уже был на месте.
Оказывается, она все это время шла за мной в лес, звала, а я не слышал.
— Что? — в ее взгляде промелькнул испуг.
Я молча взял мою пару за руку и потащил за собой. Заметив Рика у пещеры, пошел к нему.
— О, Вселенная! — вскрикнула Снежана, увидев тела.
Отпустив ее руку, я подбежал к ним и, глянув на лица, отчаянно зарычал. Смотрел на них и не мог поверить глазам. Отрицал, то, что они мне являли.
Даймон, мать его… Как он посмел поднять руку на них?!! Это ведь он. Я знал это наверняка.
Руки сжались в кулаки, ярость наполнила каждую клеточку тела. Уничтожала все, кроме безумного желания растерзать, порвать в клочья, убить тварь, что покусилась на самое дорогое… Зверь был со мной солидарен.
Оборотню не единожды за свою жизнь приходилось ощущать физическую боль, но эта — душевная, не шла с ней ни в какое сравнение. От нее не избавиться, не вырвать из сердца…
Кончики пальцев зажгло, ногти стали удлиняться, превращаясь в когти, раня ладони до крови. Я взвыл от пустоты, образовавшейся внутри. Начал взметать в воздух землю. Крушить все, что попадалось на пути: камни, кустарники и даже молодые деревья. Вырывал их с корнями, не думая о последствиях своего отчаяния.
Гнев, пропитавший все мое существо, не оставлял выбора. Я готов был прямо сейчас отправиться в стаю Даймона и оторвать этому уроду его чертову башку! Но уйти, оставив тела не погребенными, не мог. Только это меня останавливало. А еще голос Снежаны…
— Дарен, не надо! — кричала она. — Остановись, пожалуйста. Ты причиняешь себе боль.
Но душу настолько разрывала тоска, что я не мог выполнить ее просьбу. Нужно было выпустить ярость. Освободиться от боли… Зверь взял надо мной верх, и спустя несколько секунд я обратиться в волка. Бросился в лес, но успел расслышать позади мольбу моей пары:
— Дарен, пожалуйста! Позволь мне помочь тебе!
Волк остановился и, жалобно поскуливая, обернулся. В ее глазах застыли слезы, и я понял, что своими действиями причиняю ей боль. И вот ее руки уже обнимают меня, точнее зверя, гладят и ласкают. А голос шепчет ласковые слова:
— Все будет хорошо. Ты справишься. Я помогу тебе, любимый. Пожалуйста, успокойся. Пожалуйста…
Кажется, полегчало. Тело начало обратную трансформацию. И вот я уже лежу в объятиях Снежаны совершенно обнаженный.
— Я не могу смотреть на твои страдания, — прошептала она, тембр ее голоса смягчил мою боль. — Кем эти люди были для тебя? Почему тебе так больно. Кто они?
Я прижался к моей маленькой девочке, уткнувшись носом в волосы, и прошептал:
