Людмила Сурская - Шумеры
В субботу она опять вспомнила про список из госпиталя, утром достав его, она отправилась по следующему в столбике адресу. Дверь открыл мужик лет сорока или чуть больше. Коренастый, плотный и как показалось Людмиле под "мухой". Нет, конечно, нельзя сказать, что дверь была так уж гостеприимно распахнута перед ней. Нет, но она отворилась сразу же по нажатию ей кнопки.
— Я ничего не покупаю, — попытался он захлопнуть перед её носом дверь, принимая за назойливого продавца.
Она не отшатнулась: что за беда, красных физиономий никогда не видела, а быстро сунула в щель ногу.
— Вы ошиблись, я ничего не продаю. Мне нужен Пилюгин Юрий Николаевич. Я с телевидения. Вот моё удостоверение, — сказала она максимально приветливо.
Мужику пришлось вновь открыть дверь. Но выражение лица его не изменилось.
— Это я, но о войне говорить не хочу, и вспоминать об этом не желаю.
— Меня интересует не война, а ваше ранение. — Поняв, что это не Эдик, не подходил ни рост, ни телосложение. И татуировка на плече не походила на ту, что украшала Эдика. Не то расположение и совсем иной рисунок. Не уходить же просто так, раз пришла. Люда, решила просто пообщаться. — Разрешите пройти. Мне важен этот разговор.
Он не спускал с неё насторожённых глаз.
— Не знаю, у меня не порядок, я живу один.
— Пожалуйста.
— Будь по-вашему. Входите.
Она огляделась: квартира, похоже, ещё родительская. С тех пор в ней, скорее всего, и не производился ремонт. Старые, допотопные, вытертые обои. Осыпающаяся штукатурка, облупленная краска. Он провёл её в комнату, вероятно самую приличную. Выкинув из кресла какие-то свои вещи, предложил:
— Садитесь.
— Спасибо.
— О чём вы хотели поговорить?
— Я знаю о вашем ранении, и хотела бы, чтоб вы рассказали, как повлияло это на жизнь.
— О какой жизни вы говорите. Её просто нет. Я существую только, как рабочий механизм.
Работаю, как вол и неплохо. А дальше, ничего, ни помнить, ни сосуществовать, никакого желания нет.
— Я до вас встречалась с семьёй, где глава семьи имел в войну с фашистами ещё хуже вашего ранение. Там яички были срезаны напрочь, но я перед собой видела светящуюся счастьем пару.
— Сам я после ранения не рискнул, а женщины такой около меня до этого не было.
— Раз есть примеры другого отношения и к проблеме и к жизни, надо пробовать…
Он потупясь промолчал.
— Я пришлю женщину, которая поможет вам навести порядок и отремонтировать квартиру. Она не столько любительница ремонтов, сколько это даёт ей возможность жить. Она классно навострилась работать, сначала на знакомых и у неё здорово это получилось. Дорого она не берёт. У неё чудный сын, одиннадцатилетний малец, он ходит на подработки с ней. Делают они аккуратно и чисто. Я сама пользовалась её услугами. Очень чуткая и необычной доброты женщина. Запишите — Надя и Семён Зотовы. Это моя студенческая подруга. Уверяю вас, не пожалеете.
Просмотрев в маршрутке в список и поняв, что поворот "газели", как раз выкрутил на нужную ей улицу, она решила зайти ещё и в третий номер по списку. Дом был старый и обшарпанный. Подъезд с облупившейся побелкой и накрашенный в несколько слоёв краской. Обтянутые двери и перила без подлокотников. Дверь открыла убитая горем женщина вся в чёрном одеянии.
— Вам кого?
— Полунина Анатолия Евгеньевича.
— Зачем он вам? — спросила она устало.
— Я с телевидения хотела бы поговорить с ним, — бодренько отрапортовала Люда.
Она отступила пропуская гостью.
— Проходите…
Проводив Люду в чистенькую опрятную комнату с укрытым полотенцем зеркалом и портретом молодого парня в чёрной рамке с такой же лентой на углу, она присела на стул.
— Вот говорите, — всхлипнув, показала она на портрет.
Люда без приглашения шлёпнулась рядом.
— Что случилось?
Женщина вытерла глаза и дрожащим и совершенно бесцветным голосом сказала:
— Покончил одним махом с этой проклятой жизнью. Своей и моей тоже. Как теперь жить не знаю. Одна растила, думала утешением на старость будет, а вон как вышло. Жаль, что с ним в один гроб лечь нельзя.
— Это из-за ранения? — осторожно спросила Люда.
— Вы до ужаса правы. Только и твердил: "Зачем они меня спасали, зачем спасали… Мне такая жизнь не нужна". Теперь всё. А я? Как жить мне?
— Жаль. Секс это не вся жизнь и потом человек может приспособиться ко всему. Он запрограммирован на борьбу и выживание. Хотя, как это не страшно, а рычаги управления жизнью и смертью заложены в самом человеке.
Женщина соглашаясь кивнула.
— Наверное, так.
— Простите, я пойду, — поднялась Люда.
Женщина проводила её до выхода. Сбегала не оглядываясь, знала — стоит.
Ей опять захотелось пройтись. Лучше пешком протопать три остановки, чем лезть в эту консервную банку-маршрутку или спускаться в подземку. Человек насколько силён, настолько и слаб. Жизнь и смерть всегда качаются на одних весах. Капля слабости перетянула жизнь. Не смотря на то, что после последней командировки генеральный, как ей, кажется, проявляет к ней не совсем служебный интерес, она не поменяет Эдика на него. К тому же для неё непонятен такой поворот его настроения и смешно вспоминать, как он нагло себя вёл с ней в самом начале, а сейчас вдруг складывает лапки. С чего бы такой разворот, ведь он так убедительно рассказывал о девушках его вкуса? "А может, на счёт генерального я ошибаюсь. И парень подчищает, всего-то на всего, своё не совсем вежливое обращение со мной. Чего я, правда, навоображала. Ведь он однажды уже намекнул мне о моём зашкаливающем самомнении. Как бы там не было, а с чего-то взял и пригласил на концерт Леонтьева, на завтра, а я отказалась. Пусть знает, что никто из-за него, салаги, умирать не собирается и в его обществе не нуждается. Хотя кто его знает. Пожалеть меня такую убогую, после той последней поездки, тоже мог". Она ходила по гастроному, покупала продукты, не глядя, опускала их в пакет. Задавала продавцам вопросы, плохо слушая ответ, расплачиваясь, забывала забрать сдачу. Добравшись домой заторопилась с ужином, скоро должен прийти Эд. Вспомнив про него, бросила взгляд на мобильник. "Кретинка, забыла зарядить". Не успела включить в сеть, как ожил телефон. Конечно же, вызванивал Эд.
— С тобой всё о, кей?
— Да, я забыла зарядить телефон.
— Где ты была целый день, если только сейчас доползла до зарядки?
— Ходила по своим делам. Немного устала.
— Малыш, только не говори, что мне сегодня не стоит приходить…
— Нет, нет. Я тебя очень жду. Уже готовлю ужин.
— И что на сей раз, надеюсь, не мясо с ананасом, я его терпеть не могу.
