Эйвери Уильямс - Невозможное завтра
Новое предложение с того самого неотслеживаемого адреса и старое предложение от «Стерлинг Букс» из Лондона. Оно пришло мгновением раньше, в то же время, как я видела Рида, печатающего на телефоне.
Рид поднимает глаза и ловит мой взгляд. Улыбка, которая направлена на меня, пронизана злом.
А завтра я буду на его винодельне. В его сфере влияния. Там, где он может наставить Бог знает какие ловушки для меня.
Один из нас выиграет. И прямо сейчас я не уверена, что это буду я.
Глава 32
Всю дорогу до винодельни «Зеркало» Лейла превозносит эпическую крутость Рида и Ребекки Брайану, которого не так уж легко убедить.
– Для меня они выглядят как дети, которые пытаются делать вид, что они какие-то другие. Что за странные шмотки вообще? – говорит он.
– Стало запрещено выражать себя через моду? – парирует она, потрясая волосами с пурпурными прядями. – Мне нравится, когда люди не такие, как многие другие. В противном случае – как скучно было бы жить?
– Моя жизнь заполнена и без подтяжек и галстуков-бабочек, и этой дурацкой шляпы, что носит Рид.
С заднего сиденья я молча подбадриваю Брайана, смотрю из окна, скрывая свое веселье, делая вид, что наслаждаюсь залитым солнцем пейзажем поздней осени.
– Это котелок, – объясняет Лейла. – И это необычно.
– И показушно, – парирует он.
Она на мгновение поворачивается, чтобы взглянуть на него, и мне хочется мягко вернуть ее внимание обратно к извилистой дороге.
– Что? – спрашивает Брайан. – Я бы нравился тебе больше, если бы носил такую глупую шляпу? – Он поворачивает зеркало вниз, оглядывая себя. – Или, быть может, цилиндр? Может, мне стоит носить в школу фрак? – Он ловит мой взгляд в отражении и подмигивает.
Лейла пытается сохранить серьезное выражение лица, но ей не удается. Ее смех заразителен.
– Пытаюсь представить тебя в цилиндре, – бормочет она.
– Ну а что? – сетует Брайан. – Если Риду такое к лицу, то и мне пойдет.
– Лейла, дорога? Может, посмотришь на нее, – говорю я с заднего сиденья.
Мы почти проезжаем мимо знака «Винодельня "Зеркало"», буквы едва различимы на ярком солнце.
Дорога сворачивает на гравий с глубокими колдобинами, отчего Хонда Лейлы тревожно содрогается. Брайан хватается за ручку над окном с пассажирской стороны, за что получает напряженный взгляд от своей девушки.
– Не доверяешь моему стилю вождения? – спрашивает она, крутя руль, чтобы избежать камня посреди дороги.
– Конечно, доверяю, – говорит он.
– Тогда перестань хвататься за эту дерьмовую ручку, – она указывает на его руку.
– Да, мэм.
Когда мы, наконец, доезжаем до главного дома, я вижу только две других машины: Фольксваген Ноя и внедорожник Рида цвета красного яблока.
– Мать Шанталь не отпустила бы ее, – объясняет Лейла, паркуя Хонду и крася губы новым слоем блеска, смотря в зеркало заднего вида.
– Родители Рида и Ребекки здесь? – спрашиваю я. Это было одним из условий Морганов. Они не были слишком взволнованы, что несовершеннолетние проведут ночь на винном заводе, но телефонный разговор с миссис Сойер, казалось, успокоил их страхи. Мать Рида уверила их, что никакого алкоголя не ожидается, что домашний пансион пойдет только на пользу и что винодельня – прекрасный повод обучить нас местной агрокультуре. Под конец разговора миссис Морган записалась на посещение «Зеркала» с мужем в ближайший июнь.
– Не думаю, – говорит Лейла, открывая дверь. – Не то чтобы это имело значение для матери Шанталь. Когда-нибудь эта девчонка взбеленится, попомни мои слова. Бритая голова, тусовки с панками. Все, что только можно пожелать.
Я сдерживаю улыбку, которая появляется в уголке рта. Должна признать, идея сдержанной, величавой Шанталь, кричащей в толпе перед сценой на каком-нибудь рок-концерте, выглядит привлекательной в некоем комичном смысле.
– Наконец-то, – говорит Рид, его руки раскрываются в широком жесте приветствия, когда он подходит к машине, гравий хрустит у него под ногами. – Вы приехали последние. – На нем пара бридж для конного спорта, заправленных в высокие кожаные сапоги, похожие на мои собственные. Я лишь надеюсь, что в них не спрятан нож. Кир не вооружался годами, напоминаю я себе. Вот только по той причине, что Джаред всегда был рядом, чтобы защитить.
Мы достаем сумки с вещами из багажника автомобиля Лейлы и следуем за Ридом к дому, вид из которого выходит на виноградники. Виноградные лозы в буйном цвете поздней осени, алом и золотисто-оранжевом, отчего холмы словно объяты пламенем.
– Добро пожаловать в «Зеркало», – говорит Рид, показывая на дом. – Построен в 1892 году.
Здание, признаться, великолепно, трехэтажное, в Викторианском стиле с верандой, белая обшивка сияет в вечернем солнце. Флюгер на конце остроконечной крыши лениво вращается под легким ветерком.
– Ты вырос здесь? – спрашивает Лейла. – Счастливчик.
– Ага, – отвечает он. – Хотя мы многое здесь убрали несколько лет назад. Полная модернизация.
Мы поднимаемся по высокой деревянной лестнице на крытую веранду, и Рид открывает дверь. Он прав: внутри ничего из исторического интерьера, как я могла бы представить. Пустынно и современно – в стиле Кира. Справа стойка администратора из нержавеющей стали, от ее сияющей поверхности отражаются широкие ламинатные доски пола шоколадного цвета. На ней стоит табличка с названием сети гостиницы, написанным гротескным шрифтом. Толстые коврики в геометрическом порядке покрывают полы, на стенах холла множество зеркал в рамах. Куда бы я ни посмотрела, везде вижу свое отражение. Пугающий эффект.
– Зачем столько зеркал? – спрашивает Лейла, останавливаясь около одного из них и приглаживая волосы.
– Ну, это место называется «Зеркало», гений, – весело отвечает Брайан.
– А. Точно.
– Здесь сейчас есть гости? – спрашиваю я, подходя к высокому окну, что выходит на виноградники, чувствую, как вес местоположения гостиницы давит на меня.
– Только мы. – Рид белозубо улыбается. – Мы всегда закрываемся на зиму. Это место целиком и полностью в нашем распоряжении.
– Я думала, твои родители тоже тут? – Мой голос слаб, когда я задаю вопрос.
– Они в Беркли. Отец согласился выступить на конференции виноделов сегодня вечером. Думаю, без них нам будет намного веселее. – Он подмигивает, и я дрожу. Вот только что он запланировал?
– Пошлите, – говорит он, все остальные в большой комнате.
Рид ведет нас по короткому коридору, на белых стенах тоже висит несколько зеркал. Даже без освещения тут достаточно светло.
