Софья Прокофьева - Кольцо призрака
– Была уже одна такая… Тоже думала оставить нас с голой жопой. Лет двести назад, не меньше. А жарища, дрянь какая-то цветет, пыльца летит. Весь исчесался. Так ведь… Оказалась в дерьме, как и положено. А зуб-то у нее стал серый!
Внезапно жизнь вернулась в его глаза. В тот же миг он весь сгустился, тяжелея, и блеснула молния, впаянная в черную куртку. Лицо его припадочно исказилось. Он ухватил Анну за руки, заломил их за спину, прижал ее к стене. Квадратным коленом бесстыдно уперся ей в живот, теперь она не могла даже пошевельнуться. Его руки рванулись вверх и вцепились ей в рот, разрывая, раздирая его. Он выворачивал ей губы, царапал десны. Анна застонала, пытаясь высвободиться, отвернуть лицо. Но он запустил свои толстые пальцы еще глубже ей в рот и копошился там. Анна почувствовала тошнотворный вкус не то меди, не ржавой селедки.
– Зуб покажи, сука! – Лапоть задыхался, с трудом выталкивая слова. – Где зуб серый? Положено! У всех, всегда. Почему нет зуба? Зуб подавай!
Анна изо всех сил укусила его мягкий, шевелящийся во рту палец. Лапоть по-бабьи взвизгнул и отскочил, тряся рукой. Ноги Анны подгибались, она прикрыла рот ладонью.
– У-у… Задушить хотел! Не отдам тебе Андрюшу! Нет! – исступленно простонала Анна.
– Да кто тебе его давал, дура, сдвинулась совсем? – посасывая палец, прохрипел Лапоть. – Укусила. Баба бешеная!
– Гад, гадина, паскуда! Ты же его губишь! – Анна шипела, приблизив к нему лицо. Она уже ничего не боялась, только сдерживалась, чтоб не вцепиться в него ногтями. – Сутенер! Прилипала. Ты. Ты. Сутенер! – Она с наслаждением повторила это слово. – Без Андрюши ты нуль без палочки, пустышка! Влюблен ты в него, что ли? Педик проклятый! Педик! – Анна захохотала, и вытянутое вертикальное эхо гулко подхватило ее безумный смех. Не помня себя, она плюнула Лаптю в лицо.
– Молодец, девочка! – Лапоть с удовольствием причмокнул. – Хвалю! Это подарок, кто понимает. На память, на память! – Он и не думал утирать щеку. – Женщина – венец творенья, всегда утверждал и буду! – Он с комической важностью развел руками, почтительно шаркнул толстой подошвой. – Однако дела, они не ждут. Прощайте, Анна! Черт, а может зайти? Любопытно все-таки. Посмотреть, как ты там будешь с подружкой своей разбираться. А, ладно, некогда. Андрей все равно ушел.
Он застучал вниз по лестнице.
– Стой! – Анна рванулась вдогонку, схватила его за скользкий рукав. – Как ушел? Почему?
– Ставит горчичник Александре, – второпях хохотнул Лапоть. – Болеет она!
– Какой горчичник? Стой!
– А такой. Не понимаешь разве? – Лапоть легко разогнул пальцы Анны, высвобождаясь. – Все, дорогая, иди отдыхай!
Но Анна уже не слушала его. Она бросилась вверх по ступенькам. Ее нагнал визгливый голос Лаптя.
– Аня, Анютка! Ну и хамка же ты! Даже до свидания не сказала. А я бы пальчики поцеловал, заслужила. Да ведь не дашь. Ну, беги, беги, жучка!..
Ключ никак не попадал в скважину. Ну, наконец-то.
– После одиннадцати… Обязаны, – скрипнул янтарный локоть.
Анна не вникала в слова. Стоя в темном коридоре, она вдруг оробела перед дверью, засомневалась, постучать или нет.
«Постучу для смеха», – решила она. Ее бил какой-то мелкий тряс. Постучала, как чужая. Никто не ответил.
Анна открыла дверь и вошла. В комнате холодно, ярко-светло, пахнет паленым. Андрея нет. Одна Мариша. Стоит спиной к ней у открытой форточки. Тонкая прядь пепельных волос упала на плечо. Анна боковым зрением увидела на полу свою косынку, прожженную посередке, в горчичном абажуре чернела дыра, сухо осыпаясь по краям.
– Почему так долго? – не оборачиваясь, ровным голосом спросила Мариша.
– Разве долго? – Анна неспокойно оглядела комнату.
Мариша отступила от окна. Лицо осунулось, взгляд замкнутый, закрытый, смотрит в сторону.
– Андрюша не сказал, еще вернется? – спросила Анна и вдруг замолчала, словно задохнувшись. Она увидела, молния на юбке Мариши расстегнута и в прорехе открылось что-то беспомощно-розовое. Анна вздрогнула, как если бы это была рваная рана. Она, смутившись, отвела глаза, но Мариша успела перехватить ее потрясенный взгляд. Мариша рывком потянула молнию, застегнула.
– Чего смотришь? Думаешь, я с твоим… – срывающимся голосом проговорила Мариша. – Нет, ты подумала, что я с твоим любовником?..
– Мариша, что ты, хорошо, хорошо. Ничего я не подумала. Я тебе верю, – беспорядочно проговорила Анна.
– Веришь? Ах, ты мне веришь? – насмешливо протянула Мариша. Облокотившись о стол, не заметила, что рюмка, упав, по дуге покатилась к краю стола. Вдруг, не сдержавшись, сорвалась на внезапный крик. – Еще бы ты мне не верила!
– Конечно. Только не кричи. Что ты так переживаешь? – неловко сорвалось у Анны.
– А я и не переживаю, – презрительно пожала детскими плечами Мариша. – С чего бы мне переживать? Интересно… – она все вглядывалась в лицо Анны. На губах омертвелая улыбка. – Только не похоже что-то. Может, вовсе ты мне и не веришь. Просто тебе все равно. Нет, тебе не все равно. А… Ты этого хотела!
– Окстись! Чего я хотела? Ты что? – вскрикнула Анна, сама почувствовав, что слова ее звучат фальшиво, неубедительно, и Мариша это понимает. – Погоди, дай хоть шубу сниму.
Крючки не поддавались, или это сцеплялись и не могли расцепиться пальцы Анны. Наконец сбросила шубу на диван.
– Форточку закрой. Дует же!
– О здоровье моем беспокоишься?.. – хохотнула Мариша. Но тут же заговорила, забыв об Анне, сведя узкие атласные брови. – И еще эта сволочь, ну, этот, слуга его, какого-то яду сыпанул мне в рюмку. Отраву. Наркотик, точно. Слуга его, подонок, сволочь.
Анна застыла на миг. Да, слуга, как Мариша догадалась. Точно, слуга.
– Задурил, обмен, квартира, – как в бреду торопилась Мариша, – а я, дура, уши развесила. Расположилась, вот, думаю, бывают же люди. Да ничего я не думала, все, как отшибло. Яд, наркотик… Лучше бы он меня отравил.
– Что ты, глотни воды, на!
Мариша послушно глотнула и тут же струей выплюнула воду под ноги Анне. Она, давясь, раскашлялась.
– Еще говорит: «Тронут, не ожидал».
Что-то непоправимо оборвалось в душе Анны. Значит, значит…
Мариша закусила губу, лицо ее исказилось.
– Погоди, что ж теперь будет? Что ж теперь? – беспорядочно повторяла Анна. – Как же, Мариша…
– И знала, мне идти некуда. Вот куда мне идти? От братца получила блядищу… Куда мне идти, говори! – исступленно завопила Мариша.
В стену с торжеством застучал звонкий кулак. Мариша осеклась, рухнула на стул, застонала, обхватив голову руками.
– Что он мне подсыпал в вино? Постой, может, ты сама и подсыпала?
– Ты что, что ты говоришь?
Мариша вдруг вскочила, со страхом оглядела мягкое сиденье стула.
