Моя мачеха - землянка 2 - Ольга Ивановна Коротаева
Валанте уже сменил ипостась и бросился на соперника. Такет ответил со всей яростью. Он насмерть бился с главой клана Оллэн, рвал когтями его крылья, вонзал в плоть зубы и пьянел от кровавой мести. За Луниан. За отца. Но больше всего за свою хали, к которой иха посмел прикоснуться.
Когда алая пелена спала, Такет понял, что всё кончено. Он стоял, прижимая к земле бездыханного дракона, а из груди вырывалось победное пламя. Вокруг творилось безумие, воины с криками скрещивали мечи, маги метали друг в друга ингары, драконы рвали друг друга зубами и когтями.
Юркие лини ловко избегали сражения, а после и вовсе исчезли, лишь камень, лежащий неподалёку, потихоньку утрачивал золотистое свечение. Скорее всего, они ушли туда, где сейчас Роза. Мысль о хали привела в чувство. Такет взял под контроль своего зверя и принял человеческий облик.
Когда король Луниана ступил на землю, иха уже сломили последнее сопротивление. Многие воины и маги после поражения Валанте перешли на сторону победителей и помогали теснить упрямцев, не желающих принять своё поражение.
Такет приблизился к застывшему камню, который ещё недавно сиял магией сердца Сусайи, и вздохнул. Почему волосы Розы стали белыми? Сколько же боли она испытала, что даже поседела? Оттого, что его хали страдала, а он ничего не мог сделать, было очень горько. Сервиан был прав, не стоило отпускать эту женщину. Но как он мог удерживать рядом ту, что стремилась помочь своему ребёнку?
Если повернуть время вспять, он бы снова принял такое же решение. Потому что не было другого пути. Но теперь, когда судьба вновь столкнула его с Розой, Такет был готов сражаться за свою любовь. Он победит любого, кто бросит вызов, и боялся проиграть лишь одному существу.
Своей хали.
Ведь его до сих пор грызли сомнения.
— Ваше Величество, — услышал он звонкий девичий голос.
Оторвав взгляд от камня, поднял голову. Перед королём стояла Кнэссэ, и она уже ничем не напоминала лини, с которой он встречался на приёме Сервиана. Похудевшая, с впавшими глазами и заострёнными чертами, тем не менее она не выглядела измождённой. Наоборот, дочь Валанте будто светилась изнутри. Изнеженная девушка, которая напоминала красивую лиану, стремившуюся обвить ствол сильного дерева, обрела свой стержень.
— Перед вами королева Сусайи, — смело заявила она и гордо приосанилась. — Я требую, чтобы вы вывели войска и впредь не нарушали границ.
Такет выгнул бровь, но промолчал. От короля не укрылось ни как дрожали руки самопровозглашённой королевы, ни как серебрились бисеринки пота на её высоком лбу. Кнэссэ храбрилась изо всех сил, но не могла скрыть свой страх. И тем не менее действовала отчаянно, смело и напористо. А ещё напрасно.
— Как можно нарушить границы, если их нет? — холодно поинтересовался он и величественно добавил: — Кнэссэ, я обещал тебе выгодное замужество и сдержу слово. Не бойся, ты не пострадаешь из-за того, что клана Оллэн больше нет.
Девушка побледнела, но головы не опустила.
— Я не оставлю Сусайю. Планета избрала меня истинной лини. Вам придётся признать, что я…
— Королева? — перебил Такет и дёрнул уголком губ. — В колонии есть только наместник.
— Если у Сусайи не будет королевы, — отчаянно выпалила она, — то не будет её и у Луниана!
Такет насторожился.
— Где Роза? Говори!
Кнэссэ скрестила руки на груди и покосилась на короля.
— Зачем мне это?
— Решила идти по стопам отца? — зло прошипел Такет.
— Валанте хотел занять ваш трон, — покачала головой девушка. — А я прошу то, что принадлежит мне по праву магии. Вы сами видели! Я желаю возродить клан истинных лини. И Роза хочет того же, — понизила она голос. — Помните лини, которую вы встретили у корабля землян?
Король замер, ощутив укол в сердце.
— Сейчас самое время вернуть Сусайе суверенитет, — ощутив его слабину, поторопилась Кнэссэ. — Одно ваше слово, Ваше Величество, и я скажу, где она вас ждёт. Вы так далеко зашли, чтобы обрести свою хали, неужели теперь остановитесь?
Пробормотав проклятье, Такет сделал шаг, приближаясь к лини вплотную.
— Ты же знаешь, что одно моё слово за независимость этой планеты породит вторую волну межклановой розни? Не говоря о том, что на Сусайю кинутся иха, которые захотят воспользоваться моментом… и молодой неразумной королевой. Ты готова стать лёгкой добычей?
Кнэссэ побелела, как полотно, но решимости на её лице не убавилось. Король вздохнул и прошептал:
— Нам обоим придётся пойти на уступки, девочка. Со своей стороны обещаю, что в благодарность за спасение моей хали объявлю наместником твоего мужа.
— Я не…
— Жениха можешь выбрать сама, — холодно перебил Такет. — Иногда я буду прилетать и проверять, как получается править планетой у одной дерзкой лини. Это всё, что я готов дать, Кнэссэ. И это всё, что ты готова принять, хоть и не спешишь признать это.
Девушка сжимала и разжимала кулаки, шумно дышала и зло щурилась, будто собиралась вцепиться королю в лицо. Но вдруг поникла, вмиг растеряв всю наглость, и пролепетала:
— Роза ушла через сорей. Я проследила за ней… Направление на восход. Как увидите рощицу маэры, спускайтесь. И передайте ей… — Она тряхнула волосами и на миг стала собой прежней, надменной и безразличной к чувствам других. — Ничего!
Развернувшись, стремительно удалилась к месту, где раньше стоял храм. Сейчас от него осталась лишь гора камней, у которой испуганно жались друг к другу чудом уцелевшие провидицы.
Дочь Валанте подняла руки и направила ладони к земле, в которой тут же образовалась воронка сорея. Женщины прыгали в неё одна за другой. Последней исчезла Кнэссэ. Такет подумал, что, возможно, из неё получится достойная наместница и Сусайя начнёт процветать.
Миг, и в белёсое небо взвился огромный дракон.
Глава 53
Мы вышли на поверхность в небольшой рощице молодых деревьев болотного цвета. Священная маэра, как говорила провидица Расах, они вымирали на Сусайе. Но в этом месте росли тонкие стволы с корой, мягкой на ощупь. Планета возрождалась с появлением истинных лини.
Сорей, через который мы прилетели, исчез на глазах. Миг, и от воронки в земле не осталось и следа. Что-то оборвалось внутри. Возникло чувство, что я больше никогда не увижу подобного чуда. Словно Сусайя прощалась со мной.
Наверное, мой отказ принять магию, которую предлагала
