Анна Гаврилова - Золотой ключик для Насти
— Креатин, а ты в магию веришь?
Юноша замялся, надул и без того пухлые губы.
— Конечно…
— А как думаешь, маги умеют регенерировать отрубленные конечности?
— Чего? — Креатин аж подпрыгнул. Прижал к груди холщёвый мешочек, судя по реакции, ворованный. Так-так, а это уже интересно… Заметив мой взгляд, юноша потупился. — Я не крал. Эту вещь… брат дал.
— А что там?
— Не скажу!!!
Креатин почему-то обиделся и отвернулся. А ведь на мой вопрос о регенерации так и не ответил, зараза. Хотя, с чего я решила, будто юнец знает?
— Ой!
Рука дёрнулась, будто кто-то толкнул под локоть, кольцо само собой скользнуло на палец и… ничего не случилось. Я тут же попыталась проявить благоразумие, избавиться от него, только местная бижутерия словно приклеилась. Прислушалась к ощущениям — средний палец правой руки, на котором эта зараза обосновалась, чуть занемел и похолодел. Когда попробовала повторить попытку, кольцо попросту исчезло.
Чёрт, кажется, я влипла.
Возвратившийся Косарь в два счёта соорудил костёр, приготовил нехитрую похлёбку из летних опят, каких-то кореньев и горстки отнятого у лошадей овса. Я в которой раз утвердилась в мысли, что Креатин ненормальный — как можно запасти еду для лошадей, которым и подножного корма достаточно, и не позаботиться о пище для себя любимого? Косарь, кажется, эти мысли разделял. Сам юноша напоминал недовольного воробья, с отвращением черпал свежевыструганной ложкой и опасливо косился на нас.
Сумерки сгустились довольно быстро, костёр отбрасывал на стены зловещие отблески. Косарь о чём-то расспрашивал Креатина, тот хмурился, отвечал по большей части невпопад. А я всё пыталась нащупать на пальце колечко, но безделушка так и не появилась. И что теперь будет?
Чёрт! Чувствую себя недоделанным хоббитом!
Очень хотелось рассказать о своей находке, посоветоваться с Косарем, но меня будто кто-то за язык держал. Ой, не к добру…
Ещё неуютней было от взглядов, которыми то и дело удостаивал Креатин. Я даже засомневалась — а так ли безобиден наш новый спутник. Психи ведь разными бывают. Может сейчас Креатин тихий, как лёгкий ветерок, а потом в мозгу что-то перемкнёт и милый юноша превратится в кровавого маньяка… А может и я уже того, умом тронулась? То могилы мерещатся, то кольца…
— Косарь, ты утром о каком-то проклятии говорил? — напомнила я, некрасиво перебив разговор. Глаза Креатина блеснули страхом, а вешенский детина заметно поморщился.
— Ну, было…
— И?.. — подтолкнула я.
— Нет! — выпалил Креатин. — Накличешь!
— Ой да ладно, — протянул здоровяк. — Чё там кликать? Всё равно ж бабья сказка. Значит так… Триста лет назад, жила в этих краях девица одна. Хорошая была, красивая. Все окрестные парни порог обивали, сватались. Да только матушка ейная жадней иной драконихи была, всех ухажёров в три шеи гнала.
И вот однажды, когда матушка на ярмарку уехала, явился к порогу молодой маг. И так он девице приглянулся, что без вопросов в дом позвала. Накормила, напоила и честь девичью отдала. А поутру он и говорит:
— Сильно ты мне понравилась, да вот жениться не могу.
Девица в слёзы:
— Как же так, я ж люблю тебя всем сердцем!
Он и отвечает:
— Прости, не могу. Законы у нас, у магов, не как у людей. Но ты мне тоже страсть как приглянулась, так что вот тебе колечко, ежели совсем плохо будет, надень на палец, да обо мне вспомни.
И в воздухе растаял.
Через месяц матушка девицу за столичного торговца просватала. И как девка ни старалась, отвертеться от замужества не смогла. Только перед самой свадьбой подарок магов на палец надела, подумала о нём… и ничего не случилось. Не пришел возлюбленный.
После брачной ночи девкин позор открылся. Молодой муж выпорол её до полусмерти, опосля запил. А мужева родня погрузила её в телегу и обратно отправила. Только дома ещё хуже сделалось — всё село над брошенкой потешалось, а матушка каждый день скалкой охаживала. Не выдержала молодая, померла. Перед смертью снова магов подарочек надела, а он опять не явился.
Кольцо с её руки, как ни пытались, так снять и не смогли. Говорят, даже палец резали, а он того… этого… не отрезался короче. Вот такая история.
— Э… А горы эти причём? — удивилась я.
— Так девка магова ожила, из могилы выбралась и сюда ушла. Говорят, до сих пор по пещерам бродит и за обиду свою мстит: мужиков сама сжирает, а на девок и баб змей науськивает.
— Враки, — пробубнил Креатин. — Не может простая упыриха змеями управлять.
Я поперхнулась воздухом — хороший аргумент, главное логичный. А юнец насупился, начал всерьёз критиковать Косареву байку:
— Вот сам посуди! Упырихи змеями управлять не умеют — это раз. В Ремвиде магов отродясь не водилось — это два. Да и с чего люди взяли, что упыриха в горы подалась? Они всегда близ погоста селятся!
— Так маг тот из Горанга забрёл, — без тени улыбки парировал Косарь. — И змей упыриха науськивает — так люди говорят, а люди врать не станут. А что до гор… так ведь баба! У них ветер в голове! Решила, что не хочет на погосте жить, вот и пошла в горы.
— Глупости! — выпалил Креатин. — Ни один маг не станет с женщиной водиться! Во-первых, это запрещено. Во-вторых, во-вторых… Совет Магов его за такое четвертует!
— Четвертует — не четвертует, а девку маг обесчестил! Иначе почему её столичный муж выпорол и выгнал? От доброты душевной?
— Мужичьё… — пробормотал Креатин, закатывая глаза.
Я отползла подальше. И, на всякий случай, сделала вид, что я не с ними.
В тысячный раз пощупала палец — кольца как небывало, но внутреннее чувство подсказывало — оно на месте. Чёрт, во что же я всё-таки вляпалась?
К моменту, когда разговор перешел с упыриц на женщин вообще, я благоразумно лежала на тюфяке и притворялась спящей. Участвовать в таких спорах — глупо, а вот подслушивать — одно удовольствие.
— Все бабы — зло! — выдал заученную фразу Креатин. Правда голос прозвучал беззлобно, так что в женоненавистничестве юношу подозревать рано.
