Бри Деспейн - Темное божество
"Хорошо". Эйприл положила свой карандаш. "Джуд говорит, что Даниэль оказывает плохое влияние на тебя".
"Что еще говорил Джуд в эти дни?" Спросила я.
Она вздохнула. "Он расстроен, что ваш папа продолжает пытаться заставить его дружить с Даниэлем. Ваш папа говорит, что Джуд должен просто простить и забыть, и быть счастлив за Даниэля," Эйприл покачала головой. "Я не понимаю этого. Я имею в виду, что его настоящий сын Джуд. Почему он хочет, чтобы Даниэль был здесь?"
"Я не знаю," пробормотала я. Я мысленно вернулась к той книге в моей спальне. "Джуд что-нибудь еще говорил? "Спросила я, задаваясь вопросом, сколько Эйприл действительно знает обо всем этом.
Эйприл пожала плечами. "Он пригласил меня на выставку Моне в университете завтра вечером".
"Это мило". Я осмотрела другую сломанную пастель. Она была столь же бесполезна, как первая.
"Да, но моя мама не разрешит мне пойти, потому что это находится в городе. Она стала, внезапно очень сильно заботится обо мне после этого случая с Джессикой Дей". Эйприл потерла свою переносицу. "Я думаю, что мы просто посмотрим кино у меня дома. Ты тоже можешь приехать, если хочешь".
"Нет. Но все равно спасибо". Я видела достаточно Джуда и Эйприл, прижимающихся друг к другу, мне этого хватило на всю жизнь.
Эйприл вытащила свою коробку пастелей, и пододвинула ее ко мне. "Ты можешь взять мои, если хочешь". Эйприл чуть улыбнулась. "Я действительно рада, что тебе уже лучше".
"Спасибо," сказала я. Но оглянулась на Даниэля. Его пристальный взгляд был устремлен далеко от нас, но по выражению его лица, казалось, что он слушал всю нашу беседу с другой стороны кабинета. От этого мне совсем не стало лучше.
ПОЗЖЕ В ТОТ ЖЕ САМЫЙ ДЕНЬ
Даниэль попросил меня провести свои перерывы на обед и после школы с ним и Барлоу. Я сомневалась, что, то предложение было еще в силе — или что он на самом деле ожидал, что я останусь — и я осталась в библиотеке, когда прозвенел звонок на обед, отклонив предложение Эйприл присоединиться к ней и Джуду в кафе. Я оставалась там, пока не пришло время возвращаться с обеда. Когда пятый урок был закончен, я вылетела из кабинета так быстро, как могла.
"Подожди, Грэйс," крикнул Пит Брэдшоу, когда я приблизилась к своему шкафчику.
"Эй, Пит". Я замедлила свой темп.
"Ты в порядке?" спросил он. "Я позвал тебя трижды, прежде, чем ты заметила".
"Извини. Вероятно, я просто задумалась". Я поставила свой рюкзак, и повернулась к своему шкафчику. "Ты что-то хотел?"
"На самом деле, я хотел дать тебе кое-что". Он вытащил коробку из полиэтиленового пакета. "Пончики".
Он вручил их мне. "Они уже остыли. Я принес их вчера, но тебя не было".
"Спасибо… гм… Но зачем?"
"Ну, ты все еще должна мне дюжину до дня Благодарения. Таким образом, я подумал, что если я вручу тебе эти, ты будешь иметь дополнительную обязанность передо мной". Пит сразу же включил свою улыбку" тройная угроза".
"Обязаннось, чтобы сделать, что?" спросила я застенчиво.
Пит наклонился вперед. Его голос был низок, когда он говорил. "Что-то действительно происходит между тобой и тем парнем Кэлби, или вы просто друзья?"
Что-то между нами происходит? Теперь я знала, что обо мне говорили люди.
"Не волнуйся," сказала я, "я даже не думаю, что мы — друзья".
"Хорошо". Он откинулся назад на своих пятках. "Таким образом, эти пончики, как предполагается, заставят тебя почувствовать себя достаточно виноватой, чтобы пойти на Рождество со мной на танцы".
"Рождественские танцы?" О танцах я не думала. Разве люди, которые знают секреты преисподней, идут на танцы? "Мм, да. Я хотела бы пойти," сказала я. "При одном условии".
"Каком?"
"Помогите мне съесть эти пончики, или я никогда не влезу в свое платье". Пит засмеялся. Я открыла коробку, и он взял три пончика.
"Я могу проводить тебя до класса?" спросил он, когда я закрывала коробку в своем шкафчике.
Я улыбнулась. Это было так удивительно, что он спрашивал. "Конечно", ответила я, а затем прижала свои учебники к груди и представила, что я одета в клетчатую коротенькую юбку и оксфордские ботинки. Пит обернул свою руку вокруг моей талии, когда мы шли по коридору. Он кивнул более чем нескольким шутливо-выглядящим людям, когда мы пошли.
Пит казался настолько уверенным, настолько нормальным, настолько хорошим. Он просто то, что мне нужно, подумала я, когда наблюдала за ним — но я не могла не заметить, что кто — то наблюдает за мной.
В СРЕДУ СЛЕДУЮЩЕЙ НЕДЕЛИ, КАК РАЗ ПЕРЕД ОБЕДОМ
Я сидела рядом с Эйприл в художественном кабинете, работая над предварительным эскизом старой фотографии для своего портфолио. Это, в конечном счете, будет портрет Джуда, ловящего рыбу позади каюты дедушки Крэмера.
Мне нравилось, как выцвела с одной стороны фотография, и блестела как ореол над склоненной головой Джуда. Но сейчас, я работала карандашом, изображая схематические основы и определение отрицательных и положительных мест. На картине было больше тени, чем я думала, и графит моего карандаша был стерт до бесполезного куска, но я избегала
точилки позади комнаты, потому что место Даниэля составляло всего три фута от нее.
За несколько минут до звонка, г. Барлоу подошел к столу Даниэля.
"Смотри, как дымится Линн", толкнула меня Эйприл.
Линн Бишоп впилась взглядом в Даниэля, когда г. Барлоу стоял около него, наблюдая, как он рисует. Она смотрела, словно пыталась выжечь дыру в спине Даниэля своими глазами.
"Похоже, что у Барлоу есть новый фаворит. Бедная Линн," сказала Эйприл с притворным сочувствием. "Ты все равно лучше, чем она. Ты должна послушаться Барлоу, и закончить свой эскиз вашего дома, который ты сдала на прошлой неделе". Она указала на мой рисунок и вздохнула. "Мне нравится и этот. Джуд выглядит таким славным на этой картине".
"Хм," сказала я. Я собрала несколько карандашей, и проскочила к точилке, в то время пока Даниэль был занят.
Я положила карандаш в заточку.
"Стоп!" проревел Барлоу.
Я подскочила, и посмотрел позади себя, но Барлоу говорил с Даниэлем.
Даниэль застыл с кистью в руке. Он посмотрел на Барлоу.
"Оставьте это так," сказал Барлоу.
Я наклонилась немного в сторону, чтобы посмотреть на рисунок Даниэля. Это был автопортрет, когда он был ребенком — задание, которое Барлоу назначил для нас ранее в начале года. Пока, у Даниэля был простой фон, красные оттенки и телесные тона для его лица. Его губы были обрисованы в общих чертах бледно-розого цвета. А так как Даниэль всегда в первую очередь делал самые сложные вещи, он закончил глаза прежде, чем что-нибудь еще. Они были темными, глубокими и смущенными какими, я всегда помнила их.
