Плач волка (ЛП) - Бриггз Патриция
Чарльз остановил Анну примерно в тридцати ярдах с подветренной стороны, где она могла спрятаться за деревьями. Как только они встали, Уолтер распластался на земле у ног Анны, как будто был ее преданным домашним псом… который весил примерно столько же, сколько средний черный медведь, и мог устроить огромный бардак.
Уолтер был настолько ей предан, что Чарльз не стал возражать против его присутствия. Он продолжал вспоминать слова Уолтера: «Я наконец могу уснуть». Он знал о том, что ветерана преследуют воспоминания о смерти и убийствах. Если Анне удалось дать Уолтеру немного покоя, Чарльз только рад этому.
Он свирепо уставился на хижину, злясь на свой испуг. Прошло много времени с тех пор, как он так боялся. Чарльз привык беспокоиться о Сэмюэле, своем отце, совсем недавно волновался об Анне, но не о себе. Воспоминание о том, как ведьма заставила его слушаться ее, как будто была его альфой, разбило его уверенность в себе большой порцией реальности.
Чарльз слегка потрепал Анну по плечу. Она не такая хрупкая, какой казалась, ни один оборотень не был хрупким. И старый солдат умел выживать, что Чарльза немного утешало.
— Я не смогу напасть на нее в лоб, — сказал ей Чарльз. — Если попадусь ей на глаза, она снова меня поймает. Для связи с альфой расстояние имеет значение, как и прямой взгляд и прикосновение.
Ни Уолтер, ни Анна не являлись членами стаи его отца, поэтому у них нет никакой связи с Асилом. Волчица Анны связана с Чарльзом, и это делало ее такой же уязвимой, как и любого одинокого волка. Но он знал, что ведьмам обычно требуется некоторое время, чтобы завладеть одиноким волком.
Его она подчинила почти мгновенно.
Чарлз ненавидел ведьм. Способности других магов его не так сильно беспокоили. Друиды влияли на мир природы: погоду, растения и некоторых животных. Волшебники играли с неживыми предметами. Но ведьмы использовали разум и тело. Любой разум и тело. Они играли с живыми или теми, кто когда-то были живыми. Белые ведьмы не так уж плохи, хотя, возможно, это только потому что у большинства из них меньше магии, чем у него. Но черные ведьмы набирали силу, убивая или мучая все подряд, от мух до людей.
— Хорошо, — спокойно ответила Анна, как будто сталкивалась с ведьмами каждый день. — Если они здесь, ты сразишься с ее волком… И, возможно, с Асилом. Тебе будет чем заняться.
Несколько часов отдыха, много еды и медленный, легкий темп этим утром помогли Чарльзу прийти в себя. Это даст ему сил расправиться с питомцами ведьмы.
Анна слегка дрожала под его рукой, от нетерпения или нервов. И отреагировала на ночной кошмар, как будто это было нападение на него, а не на нее, хотя именно она перестала дышать.
Уолтер поднял глаза, и Чарльз увидел в его взгляде решимость защитить ее любыми способами. Братцу волку неприятно видеть это в глазах другого мужчины, но при сложившихся обстоятельствах Уолтер мог лучше защитить ее, чем Чарльз.
— Я собираюсь провести небольшую разведку. И хотел бы, чтобы ты подождала здесь, хорошо?
— Я подожду, — пообещала Анна.
— Наберись терпения, это может занять некоторое время.
Хижина располагалась впритык к лесу, перед ней и сбоку было расчищено двадцать футов. Чарльз не спрятался бы в таком месте от оборотней, но сомневался, что ведьма вообще его боялась. И он не дал ей никаких причин его страшиться.
К его удивлению, Уолтер последовал за ним, прячась в тени. Чарльз узнал о его приближении только по запаху. Духи леса действительно приняли Уолтера как своего и защищали. Дедушка Чарльза тоже мог так же оставаться невидимым для посторонних глаз.
В двух шагах от хижины Чарльз понял, что она пуста. Когда Уолтер появился в нескольких ярдах впереди него, медленно виляя хвостом, то его правота подтвердилась. Но все равно только после того как обошел маленькое строение и открыл дверь, отправил Уолтера за Анной.
Внутри хижины едва хватало места для узкой койки и маленького столика, которые являлись единственной мебелью, если не считать узкого выступа каменной полки над камином. Раскладушка была совершенно новой, на ней все еще висели бирки. Стол выглядел старше хижины.
В очаге тлели угли. Прямо посреди комнаты лежало мертвое животное, что только доказывало, кто здесь обитал: ведьмы и мертвецы шли рука об руку. Некоторые ведьмы не убивали, но они были гораздо менее могущественны, чем их темные сестры.
На дощатом полу разбросаны блестящие новые гвозди и следы от лома. Когда Чарльз подошел к раскладушке, то почувствовал круги силы. Некоторые ведьмы использовали их для создания охранных заклинаний, чтобы сохранить в безопасности то, что они ценили, а другие использовали их, чтобы накопить силы. Поскольку спокойно вошел в хижину и не чувствовал желания уходить, Чарльз мог только предположить, что круг создан для охраны. И это означало, что под полом было больше мертвых существ. Оборотень глубоко вдохнул, но унюхал только мертвое животное на полу и никакой гнили. Либо животное, которое ведьма убила, чтобы нарисовать свой круг, умерло совсем недавно и замерзло от холода, либо у нее имелось заклинание, чтобы замаскировать его запах и отпугнуть падальщиков.
Ведьмы умели маскировать все, что хотели.
Бран сказал, что Чарльз мог бы стать ведьмаком, если бы прошел обучение. Отец не настаивал на этом, но и не отговаривал — ведьмак в стае дал бы ему еще больше власти. Но более тонкая магия народа его матери больше подходила Чарльзу, и он никогда не сожалел о выбранном пути до этого момента, когда стоял посреди этой хижины, запятнанной злом.
Запах от спального мешка на раскладушке был достаточно свежим, и Чарльз понял, что ведьма спала там прошлой ночью. На столе стояли остатки толстой черной свечи, которая пахла больше кровью, чем воском, и ступка с небольшим количеством пепла на дне. Оборотень понял, что там остатки волос Анны. Ведьме нужно было что-то личное, чтобы проникнуть в сны Анны.
— Что это? — тихим голосом спросила Анна из дверного проема.
Чарльз сразу почувствовал себя лучше в ее присутствии, как будто она каким-то образом уменьшила зло, которое просочилось в дерево и кирпич.
Когда-нибудь он скажет ей про это и увидит недоумение и неверие в ее глазах. Он знал ее достаточно хорошо, чтобы предсказать ее реакцию.
Чарльз проследил за ее взглядом на выпотрошенное и освежеванное тело, лежащее перед камином.
— Думаю, это енот. По крайней мере, он так пахнет. — От него также пахло болью, и на полу остались следы когтей, вероятно, после того как его прибили гвоздями к полу. Чарльз не хотел говорить, что енот, вероятно, не был мертв, когда ведьма его изуродовала.
— Что она пыталась сделать? — Анна осталась в дверном проеме, а Уолтер устроился позади нее. Ни один из них не горел желанием войти внутрь.
Чарльз пожал плечами.
— Понятия не имею. Возможно, это необходимо для усиления заклинания, которое она наложила на тебя прошлой ночью. Темная ведьма черпает силу в чужой боли и страданиях.
Анна выглядела так, словно ее стошнит.
— Есть монстры похуже, чем оборотень.
— Да, — согласился он. — Не все ведьмы используют подобное, но трудно быть хорошей ведьмой.
На полу рядом с енотом стояла чаша для гадания, все еще наполненная водой. В хижине было ненамного теплее, чем снаружи, если бы чаша долго стояла на полу, то вода уже превратилась бы в лед. Они едва разминулись с ведьмой.
Чарльз нехотя прикоснулся к мертвому животному, чтобы посмотреть, как давно она причинила ему страдания. Его плоть все еще была…
Животное слабо шевельнулось. Чарльз выхватил нож и перерезал несчастному шею так быстро, как только смог, испытывая тошноту от осознания того, что оно все еще было живо. Ничто не должно переживать такие пытки. Чарльз более внимательно осмотрел половицы. Возможно, причина, по которой нет запаха гнили, заключалась в том, что что-то внизу закрепляло круг силы и тоже не было мертвым.
Уолтер зарычал, и Чарльз был с ним согласен.
— Она оставила его в живых, — прошептала Анна.
