Знак судьбы - Шеннон Майер
– Эдмунд! – взревел я, подбегая и останавливая его в десяти футах от все еще улыбающейся Сиенны. Он развернулся, наши мечи громко лязгнули и скрестились.
Он уставился на меня; его глаза наполнились ненавистью.
– Какое тебе вообще дело? Почему бастарда, который не претендует на трон, волнует все это? – прорычал он, прежде чем снова изо всех сил замахнулся.
Я блокировал его удар и сделал ложный выпад назад, а после бросился на него с головокружительной серией ударов. Лишь один попал в цель, как жаркое разрезав мясистую часть его бедра, – но я получил то, что хотел. Еще несколько ярдов расстояния между ним и Сиенной.
– Меня заботит это потому, что я не хочу, чтобы нашим народом правил монстр с черным сердцем. Все просто.
Готов был поспорить, что Эдмунд сделал шаг назад, чтобы выиграть себе немного времени на перегруппировку. Потом он заметил тело Скарлетт и замер. На секунду я задумался, была ли под всей этой жестокостью хотя бы крохотная часть его прогнившего сердца, которая способна чувствовать.
А затем он пожал плечами.
– Печально. Она была очень полезной… во многих отношениях. Если бы Стирлинг не настаивал на том, чтобы ты занял эту должность, я бы давно сделал ее своим Генералом. И она была хорошей любовницей. Но, увы… мы движемся дальше, верно?
Похоже, очень быстро.
Он начал медленно кружить вокруг меня, словно акула, которой он и был.
– Признаться, я был удивлен, узнав, что она спит с тобой. Ты отличный сторожевой пес, Ники. Тупой, сильный и преданный до мозга костей. Но эти надоедливые моральные устои мешают тебе получать удовольствие. Если бы ты просто подчинился правилам, мог бы получить все, кроме короны. Несомненно, больше, чем заслуживает бастард.
Я одарил его холодной улыбкой.
– Да, но, если бы все получали то, что заслуживают, тебя бы еще младенцем утопили в море, чтобы спасти всех от твоего террора, Эдмунд.
Он зарычал и бросился на меня с мечом наготове, сжимая его обеими руками так, словно хотел вонзить его мне в сердце как кол. Я подумал было принять основной удар его клинка на плечо, в то же время вонзая свой ему в живот, но в последнюю секунду решил переместиться, из-за чего он упал лицом вниз. Меч звякнул о камень и треснул по рукоять, став бесполезным.
Положитесь на Эдмунда! Его собственный меч, который я выбил из его рук, был несокрушимым шедевром, но клинок, который он выхватил у одного из своих павших людей, был низкого качества, потому что… да потому что пошли они к черту, верно? Они были расходным материалом. Как и Уилл. И Скарлетт. И все, кроме Эдмунда, по его мнению.
Я задумался над иронией всего этого. В это время Эдмунд вскочил на ноги, снова безоружный и с лицом, искаженным безумием и яростью.
– Ты правда думаешь, что мне нужен клинок, чтобы убить тебя, братец-бастард. Мне? Мы оба всегда знали, что, если дойдет до этого, я одолею тебя – с мечом или без. Конечно, если считаешь, что тебе во что бы то ни стало нужен твой…
Звуки битвы вокруг нас стихли, и я, вздрогнув, понял, что у нас появились зрители. Обе армии услышали вызов. Бой не на жизнь, а на смерть. Бой, который вмиг покончит со всем этим.
Мне следовало проигнорировать это. Боги ведали, Эдмунд так и поступил бы, но я знал, что это что-то значит. Я был продолжением Уилла. Это возымеет большое значение для правильной, плавной передачи власти. И если потерплю неудачу, я не сомневался, Уилл придет и закончит все за меня.
– Доминик… – позвал Рэйвен с того места, где он и еще несколько человек в дюжине ярдов от него наблюдали за происходящим, в его голосе звучало предупреждение. – Не позволяй ему манипулировать тобой. Просто прикончи его.
– Ты шутишь? – бросил я через плечо, встречаясь взглядом с Гнусным Королем, который скоро умрет. – Я ждал этого всю свою жизнь.
Я отбросил меч в сторону и размял шею, прежде чем подозвать его к себе.
– Вперед, полудурок.
Он ухмыльнулся.
– Опять ты со своими надоедливыми нравоучениями. Настоящий бойскаут.
В мгновение ока он выхватил из сапога метательный нож. Все происходило, как в замедленной съемке. В одно мгновение он поднял руку, наведя смертельный прицел на мою грудь, а в следующее – раздался внезапный треск, за которым последовал вопль боли. Нож упал на землю, и из его запястья хлынула кровь.
Он резко повернул голову, чтобы впиться взглядом в Сиенну, которая с гневным видом стояла рядом, держа в руке кнут.
– Ах ты тварь, – прошипел Эдмунд, нырнув за моим брошенным мечом. Я уже собрался нанести ему удар, когда Сиенна выкрикнула мое имя пронзительным от страха голосом:
– Нет! Она идет за ним… Отойди!
Я услышал, как крылья Охотницы со свистом рассекают воздух, когда она приближалась. Как бы сильно ни хотелось мне собственными руками убить Эдмунда, он умрет сегодня. И этого достаточно.
Визг сверху был оглушительным, и я зажал уши руками. Казалось, небо в это время потемнело. Тело самки-Охотника заслонило солнце, затем она спикировала, обрушилась на Эдмунда и полоснула по его животу своими острыми, как бритва, когтями.
Он взвыл в агонии, когда она улетела, отчаянно хватаясь за живот и безуспешно пытаясь удержать внутренности. Я видел тот самый момент, когда он понял, что это бесполезно. Ему не дожить до следующего дня. Но вместо того, чтобы разбушеваться, он использовал последние силы, чтобы сунуть руку в карман.
– Если мне суждено умереть, я заберу всех вас с собой, – выдавил он, его голос стал слабым и хриплым.
Очередной визг разрезал воздух, Охотница сделала второй выпад. Я наблюдал за глазами Эдмунда, в которых на мгновение отразились шок и ужас, прежде чем она одним чистым ударом снесла ему голову с плеч.
Над полем битвы воцарилась тишина, настолько всеобъемлющая, что, когда птица осмеливалась подать голос, звук был оглушительным.
Вот и все. Эдмунд Гнусный мертв.
Теперь осталось только устранить последствия.
– Доминик, – окликнул меня Уилл. – Щит…
Потребовалось несколько секунд, чтобы его слова дошли до меня, но когда они дошли, кровь застыла в жилах. Я с ужасом посмотрел на небо – наш защитный щит медленно рассеивался.
– Идите в башню, все, сейчас же! – крикнул я, уже чувствуя жар.
Когда мои братья почувствовали первые смертоносные лучи
