Личная ведьма Тёмного (СИ) - Алена Игоревна
— Может, я человека убила? — Дерзнула я.
— Не, тогда б ты тут не сидела. Это крыло для пройдох, вроде меня. Мелкие воришки, пьянчуги. Ну, так что натворила? На пьяницу не похожа.
— Побила стражника. — Призналась и стыдливо закусила губу.
Отис засмеялся и застучал ладонью по решётке. Смеялся он долго, то переходя на хрип, то вереща, как резаный порось.
— Ну, куколка, даёшь! Ты получаешь моё уважение, без разговоров!
Отис сунул лицо между прутьев, и я разглядела крупный нос картофелиной, высокий лоб и впалые щёки. Он был чуть старше меня, но жизнь знатно его потрепала.
— А ты, Отис?
— М?
— Почему ты здесь?
— А, — он небрежно махнул рукой, — стащил кошель у одного толстосума. И был пойман за руку.
Я прижалась спиной к металлу решётки и сползла вниз. Платье было безнадёжно испачкано, но это уже нисколько меня не заботило. Главное — выбраться отсюда и найти Ронтагура.
— Ты говорил, что меня отпустят. Когда это случится?
— Не знаю. — Зашуршала одежда. Отис присел рядом, по другую сторону решётки. — Недельку-другую посидишь, а там точно отпустят. Они всегда так делают — камеры надо освобождать, желающих сюда попасть просто тьма.
— Желающих? — Я удивлённо вскинул бровь и повернулась лицом к Отису.
— Так ты не местная?
Я мотнула головой.
— Не местная. — Повторила словами, сообразив, что Отис может не разглядеть в темноте моих жестов.
— Здесь есть крыша и еда. Условия не роскошные, согласен, но всё лучше, чем спать под дождём и питаться крысами.
— Значит, ты намеренно сделал так, чтобы тебя поймали на воровстве?
Я содрогнулась при мысли об этом и постаралась другими глазами взглянуть на свою тюрьму. Камера была действительно убогой. Как же плохо должно житься людям, что они по доброй воле соглашаются провести в этом месте неделю или две? Да ещё и почитают за радость!
— Ты из богатеев, да? Понял по шуршанию твоих юбок — их слишком много для нищей.
— Я просто ошибка. — Я не узнала собственный хриплый голос. — Как ваш король допустил всё это? Неужели Ронтагур не может ничего предпринять?
— Он пытается… — Отис заскрёб ногтями по голове. — Хромор поставляет нам карсу для работы в полях. Этмор снабжает артефактами. Додея и Наверия — провиантом. Но никто не делает это бесплатно, куколка. Поговаривают, что казна пуста. А если денег нет у короля, откуда они у простых людей?
Какой смысл от этих карсу, если ни один крестьянин не может себе позволить выкупить их? Аренда за пользование животным так высока, что продажа урожая не окупает её. Артефакты и подавно роскошь, которая доступна только сливкам общества. Уж точно не отребью, вроде меня. Минкос перестаёт быть, куколка. Скоро это государство развалится к Тёмному!
— Я постараюсь помочь. — Зачем-то пообещала я, хотя пока мало представляла, о какой помощи идёт речь. — Мне бы только выбраться.
— Выберешься! Выпустят, и гуляй на все четыре!
— Но мне нужен Ронтагур. Я обязана с ним поговорить.
Отис задумался, но вопросов задавать не стал. Вскоре я услышала, как он поднялся, а затем зашуршало Сено — Отис лёг спать.
— Райф. Тебе нужен Райф. — Сказал он, неожиданно нарушив тишину. — Если у тебя есть, что обменять, то он выпустит тебя раньше. Но не соглашайся платить телом — местные ребята не слишком нежны.
Я снова содрогнулась и сглотнула вязкую слюну. Забравшись с ногами на свою кучку сена, я прислонилась к стене и постаралась поспать.
Загремела жестяная посуда. Один из стражников шёл впереди, прислонив металлическую дубину к решёткам. Звук выходил ужасающе громкий и пугающий. Я подскочила, держась за сердце.
— Обед, куколка. — Весело закричал Отис.
Райф. Мне нужен этот чёртов Райф, и я даже знала, чем ему заплачу.
Рука моя сжимала перстень Сибила, который спрятался в складках платья. Перемещать он больше не мог — я попыталась, но, вероятно, перстень был заряжен лишь на один раз. Он был дорог мне, как память о добром старике, но на кону стояло нечто более важное.
— Жратва! — Кричал стражник и швырял миски с едой в каждую камеру. — Жратва! Жратва!
— Эй, Райф, тут одна барышня хочет с тобой побеседовать. — Силуэт Отиса в слабом освещении темницы скользнул к решётке и сгрёб двумя руками свою порцию еды. — Что у нас сегодня? Не может быть! Эй, Райф, это что — морковь? Сто лет не ел моркови! Куколка, ты глянь, у меня в похлёбке целый кусок моркови!
— Заткнись, Отис. От тебя много шуму. — Прогремел Райф. — Ну, ты чтоль беседовать хотела?
Его огромная фигура появилась у моей камеры. Я осторожно подошла, стараясь встать так близко, чтобы наш разговор никто не услышал.
— Я слышала, вы можете помочь выбраться…чуточку раньше.
— Ну. — Нахмурился Райф.
— Мне бы это очень помогло. — Я состроила самую очаровательную морду, которую только умела. — Конечно, не бесплатно. Я заплачу.
Райф оглядел меня с ног до головы липким взглядом, но кажется, не слишком прельстился. Однако и этого мне хватило, чтобы брезгливо шагнуть назад.
— Нет, плата будет другой. — Отчеканила я и вытащила перстень. — Этого хватит?
Глаза Райфа жадно заблестели. Видимо, жалование конвоира не слишком располагало к роскошной жизни.
— Могу немного подсобить. Когда хочешь идти?
— Сегодня. — Сказала, не моргнув.
— Сегодня… Дай гляну. — Райф протянул в камеру огромную лапу, и я с опаской вложила в неё перстень. Не то, чтобы этот громила вызывал доверие, но другого варианта всё равно не было.
Райф сжал кулак, сунул перстень в карман и пошёл дальше, даже не удостоив меня местной похлёбкой.
— Эй! Куда ты пошёл? Вернись! Это моё!
Громила ничего не ответил, и я беспомощно наблюдала за тем как он, насвистывая, продолжает свой обход.
30
Солнце успело прокатиться по небосводу, окрасить грязные полы камеры прямоугольниками света и снова пропасть за горизонтом. Наступила ночь, тёмная и прохладная. Лишь два факела горели где-то в начале коридора, даруя толику света.
Я пыталась достучаться до Аргока, чтобы он скрасил моё пребывание в заточении, но зверёныш не откликался.
Иногда со мной заговаривал Отис, и каждый наш разговор неминуемо открывал всё более печальные подробности о жизни людей в Минкосе. Мир магии слишком жесток для тех, кто этой магией не обладает. Многие были не против вернуть времена, когда Минкос придерживался магической доктрины, как и прочие государства. Но Ронтагур держал курс, который взял ещё его отец: они оба были уверены, что магия — это блажь. Однако, когда остальные твои соседи используют эту блажь напропалую, ты становишься
