Мурный лохмач (СИ) - Преображенская Маргарита

Казалось бы, от псевдопостанца должно было остаться только мокрое место, но всё случилось наоборот. Алый оборотень неожиданно принял удар, словно вобрав его в себя, а потом вернул его своему противнику усиленным тысячекратно, словно до этого накопил в себе силу, отнятую у Хозяина Потустороннего Парижа с помощью флёр-де-сель, или каким-то непостижимым образом ранее напитался ею. Возвращая удар, оборотень будто отдал всего себя, чтобы уничтожить противника. Энергия, направленная на наместника Противоположности Жизни, разрушала алую структуру тела, пока оборотень не исчез совсем, оставив после себя только алые отметина на брусчатке.

– Что этот парень творит?! – пробормотал Шарман, поражённый всем этим до глубины души.

От такого удара и без того ослабленный Ле Гран Фушюз будто взорвался, рассеиваясь сонмом мелких частиц, которые таяли в воздухе, превращаясь струйки чёрного тумана, а потом и вовсе в ничто. Через мгновение из невредимых некромантов на площади остался только Люрор де Куку, а у его ног лежал посох Хозяина Потустороннего Парижа.

– Мы победили?! – спрашивали друг друга повстанцы, не веря своим глазам.

ГЛАВА IX. Чем дело кончится? Чем сердце успокоится?

Все вокруг замерли, надеясь, что Противоположность Жизни объявит свой новый выбор, назначив наместника, но ничего не происходило. Люрор тоже ждал развязки, затаив дыхание и с огромным трудом заставив себя не прикасаться к символу власти у его ног. Всё получилось так, как он и планировал. Ле Гран Фушюз развеял себя своей же силой, повстанцы одержали победу (здесь и моральная победа тоже приобретала огромную ценность), но всё это не имело никакого значения, пока Противоположность Жизни не обозначит свой выбор, а она всегда реагировала непредсказуемо. Когда многие мятежники уже поверили в успех, сверху, будто прямо с неба, спустился чёрный вихрь, срывающий брусчатку, раскидывая в разные стороны камни, как снаряды.

Механизмы, заключившие некромантов в провалах, дали сбой, поэтому носители силы некросферы начали медленно выбираться на поверхность, с суеверным ужасом глядя на вихрь. Тот бушевал по центру площади, будто вобрав в себя посох. Внутри вихря кружилась кромешность чистой тьмы.

– Оцепить площадь! – донёсся голос Хозяина Потустороннего Мира откуда-то из глубины вихря. – Арестовать всех и доставить во Дворец Правосудия!

Получилось, что даже в изменённом состоянии, став тёмным бестелесным призраком, Ле Гран Фушюз остался «живее всех живых». Возможно, кому-то в веках в дальнейшем удастся повторить это, ведь «история повторяется сначала в виде трагедии, потом в виде фарса», как скажет позже Гегель. Некроманты пошли в атаку, и их не остановил, а только раззадорил, мощный взрыв, созданный подрывниками повстанцев.

– Отступаем! – скомандовал Шарман.

Казалось бы, битва проиграна, ведь побед со словом «почти» не бывает, но каждый мятежник, да и каждый обитатель Потустороннего Парижа, ставший очевидцем восстания, или просто услышавший о нём со слов очевидцев, теперь был уверен, что победа возможна, а, значит, попытки завоевать настоящую победу будут продолжаться. Ле Гран Фушюз прекрасно понимал это и злился ещё больше. Искажающее Перо Смерти внесло сумятицу в действия его врагов, исполнив обещание, но это только усугубило ситуацию, в конечном итоге, обернувшись проблемами для него. Пока Противоположность Жизни по-прежнему поддерживала своего наместника, но Ле Гран Фушюз чувствовал, что это «пока» не вечно, положение стало ещё более шатким, чем прежде, и это сводило его с ума.

***

Кромешники и некроманты обыскивали город, буквально заглядывая под каждый камень, но как найти тех, кто невидим? Ле Гран Фушюз отдал приказ задерживать всех подозрительных лиц, попутно передав своим алхимикам для анализа камни с алыми отпечатками, оставшимися от «главаря» повстанцев, а учёным – указание: разгадать трюк с невидимостью. Люрор де Куку руководил операцией, тем самым получив возможность аккуратно подчищать улики, неосторожно оставленные мятежниками, методично арестовывать осведомителей наместника и направлять кромешников так, чтобы те не добрались до особенно тайных мест, где могли скрываться повстанцы, а скрывались они очень хорошо и без помощи первого советника. Впрочем, двое из них всё-таки нуждались в помощи, тем более, что каждый из этих двоих был симпатичен Люрору, как личность. Хотя, дело, конечно, было не столько в симпатии, сколько в цели, к которой двигался первый советник, а эти двое были нужны для её достижения.

Сначала Люрор наведался в монастырь Валь-де-Грас. Здание монастыря, выполненное в концепции римских барочных церквей ордена иезуитов, покоряло сердца и умы своей величественной красотой. Выдвинутый портик с коринфскими колоннами и треугольным фронтоном, напоминал о Древнем Риме и его храмах, но в этом прекрасном сооружении Люрор не мог найти Бога, потому что единственным Богом, а вернее сказать, работодателем, которого знали некроманты, была Противоположность Жизни. В то время когда живые молились, высказывая у икон и идолов свои надежды и чаяния, умоляя о чём-то, жалуясь или каясь, некроманты могли только работать, ведь они и так были наделены большой силой, а значит, сами должны решать свои проблемы.

Просить что-то у работодательницы, или жаловаться ей было крайне опасно. И Люрор никогда не жаловался и ничего не просил, продолжая неустанно идти к своей цели, даже когда приходилось двигаться вперёд только на одном волевом усилии, потому что всё внутри было выжжено неудачами и разочарованиями, а верить за неимением Бога можно было только в себя. В обители было обманчиво спокойно и тихо. Под сводами монастыря Люрора встретил призрак настоятеля, аббата де Эвре. В чёрной сутане и с вечно склонённой головой, призрак являл сбой образчик покорной благостности, вводя своим внешним видом в заблуждение всех монахов, прихожан церкви при монастыре и даже кромешников. Он проводил Люрора до скромной кельи, где скрывался тот, с кем первого советника связывало давнее знакомство, омрачённое проклятием, которое наложил некромант.

– Я всё сделал, как вы приказали, Ваше Высокоужастие: не выпускал его из кельи, не взирая на все его недовольство! Он грозился выломать дверь и отрубить мне голову! – отчитывался настоятель, семеня рядом с первым советником. – Как вы понимаете, всё это очень опасно, мятежники, или кромешники, а ещё хуже, если сам шевалье де Кадавр, могут вот-вот добраться сюда, поэтому я прошу об увеличении оплаты.

– Ваш труд будет достойно вознаграждён, не сомневайтесь! – пообещал первый советник.

Часто, к сожалению, а в данном случае, к счастью, большинство живых и мёртвых были до неприличия продажны. Тем не менее, результат достигнут: Принц Без Коня не участвовал в восстании, хотя всей душой рвался на поле боя. Причиной его отсутствия в рядах повстанцев был приказ Люрора де Куку держать принца в келье. Такое решение первый советник принял после того, как выяснилось, что дата появления девушки, которой суждено перевернуть ход истории Потустороннего Парижа, откладывается на неопределённый срок. Рисковать Принцем было опасно. Он и его талант побеждать, тоже был одним из козырей в большой игре (Люрор планировал, что именно Принц поведёт за собой мятежников), а тратить козыри на ходы, вероятность успеха которых оставалась под вопросом, Люрор позволить себе не мог.