И даже смерть не разлучит нас - Наталья Алексеевна Мусникова
Моя сосредоточенность разлетелась на куски от оглушительного звериного вопля, долетевшего со двора. Возившиеся у люстры мужчины вздрогнули, отскочили к стене, тело с глухим стуком упало на пол, нелепо разбросав руки. Папочка любимый, что там творится?! Я шагнула к окну, но непрекращающийся отчаянный вопль доносился уже из коридора. Ещё один миг и дверь в комнату распахнулась, повиснув на одной петле. На пороге, вцепившись в волосы и непрерывно крича, стояла невысокая полнотелая женщина, которую можно было бы назвать даже привлекательной, если бы не гримаса боли и горя, превратившие лицо в жуткую погребальную маску.
- Да заткните же её кто-нибудь!
Появившийся следом за незнакомкой Ричард явно больше переживал за целостность собственных барабанных перепонок, чем сочувствовал несчастной. Я быстро достала пузырёк с успокоительным, откупорила плотно пригнанную крышечку и сунула бутылочку под нос продолжавшей кричать женщине. Незнакомка судорожно вздохнула и умолка, без сил опустившись на пол и время от времени тяжело вздыхая.
- Белль, ты наша спасительница, - Ричард фамильярно (учитывая, что мы оба были на службе, да ещё и на месте преступления) чмокнул меня в щёку, - ещё немного и, клянусь, у меня бы кровь из ушей пошла. Юни, потрудитесь объяснить, кто вы и что здесь делаете?
Незнакомка не отреагировала, тараща остекленевшие глаза на тело лежащей на полу девушки. Хм, а я с успокоительным не ошиблась? Я проверила пузырёк. Нет, всё верно.
- Юни, - Ричард потряс женщину за плечо, - Вы меня слышите?
Бледные искусанные губы женщины дрогнули, шевельнулись чуть приметно:
- Слышу.
- Отлично, - мой супруг вольготно расположился прямо на полу, небрежно подогнув под себя ногу. – Говорить можете?
Покрасневшими опухшими от непролитых слёз глазами юни посмотрела на Ричарда, с трудом сглотнула, прошелестела негромко:
- Это я…
Мой муж стал похож на ловца, почуявшего добычу:
- Что вы?
- Это я… - юни тяжело сглотнула, трясущейся рукой провела по лбу, - это моя вина… Это я…
Дыхание женщины стало прерывистым, по щекам побежали мокрые дорожки.
- Вы убили эту девушку?
Юни так и вскинулась, откуда только силы взялись:
- Да вы что, как вы могли такое подумать?! Чтобы я дочь, родную дочь…
Юни закрыла лицо руками, истерически разрыдалась. Я опять протянула ей пузырёк с успокоительным, то немногое, чем могла ей помочь. Безутешная мать судорожно вздохнула, локтем вытерла слёзы и прошелестела:
- Хотя… вы правы. Это я их убила, это моя вина.
- Их? – Ричард быстро осмотрел комнату, но второго трупа не обнаружил. – И кто второй?
- Тот, - юни слабо качнула головой, поморщилась брезгливо, - обольститель проклятый, Абиган Тейн, будь он проклят. Вскружил моей девочке голову, соблазнил её, напел сладких песен, а как я перестала ей деньги давать, бросил безжалостно. Авиша от отчаяния чуть с ума не сошла, таблеток наглоталась, еле спасти успели. Дочка моя в тень превратилась, сутками лежала, в одну точку глядя, - женщина судорожно всхлипнула, прижала ладонь к губам, - доктор сказал, что, если её из этого состояния не вывести, с ума сойдёт. Я к Тейну пошла, умоляла его вернуться к Авише, денег обещала, унижалась, а он только посмеялся. Сказал, что его моя полоумная дочурка не прельщает, он себе таких куриц безмозглых десяток найдёт, - юни порывисто вздохнула и закончила устало, чуть слышно. – Не выдержала я, схватила статуэтку какую-то и шарахнула его по голове со всей силы. Он упал. Я даже порадовалась, что избавилась от этого подлеца-соблазнителя. Только вот он, мерзавец, даже после смерти отомстить мне сумел, Авиша не смогла без него жить… девочка моя… единственная.
Юни закрыла лицо руками и заплакала, заскулила тоненько и отчаянно, а потом и завыла всё громче и громче, скатываясь в беспросветную безумную истерику. Успокоительное уже не помогало, а более сильных препаратов я с собой не брала, всё-таки на моей службе чаще возникает потребность в скальпеле с пинцетом, чем в облегчающих истерику снадобьях. Положение спас Ричард, он подошёл к бьющейся в рыданиях женщине, задрал ей голову и ткнул указательным пальцем в шею. Юни судорожно и хрипло вдохнула и обмякла, закатив глаза.
- Ты что творишь?! – выпалила я ставшую классикой супружеского общения фразу, истово моля звёзды, чтобы они не подбрасывали мне ещё один труп. Конечно, безутешная мать, потерявшая единственную и горячо любимую дочь будет только рада воссоединиться с ней в вечности, но лично меня не устраивала перспектива стать женой убийцы. Простите великодушно, но такой экстрим не для меня!
Я подхватила безвольно свесившуюся руку юни и мой дар пробудился, являя мне момент убийства. О том, что я могу видеть совершение преступления не только глазами жертвы, но и убийцы, я благоразумно помалкивала, чтобы не наживать себе лишних проблем. Да и не так уж и часто доводилось мне прикасаться к убийце, чаще с жертвами дело приходилось иметь.
Перед моим внутренним взором предстала уже знакомая комната, насмешливо улыбающийся Абиган Тейн, мерзкий, да что там, отвратительный в своём полном триумфе, тянется к бокалу, а трепещущая, ринутая в бездну отчаяния и позора безутешная мать скользит невидящим взглядом вокруг, пытаясь понять, что ей теперь делать. Тот, кто соблазнил её дочь не намерен не только возвращаться к покинутой жертве, но ещё и собирается отправить сломленной девушке уничижительное письмо, которое непременно станет пресловутой соломинкой, сломавшей спину верблюду. Отчаяние юни сменяется гневом, рука её сама собой сжимается на причудливой статуэтке, изящная безделушка опускает вверх, а потом с силой падает на голову ничего не подозревающего соблазнителя. Мужчина падает на пол, женщина выходит, продолжая машинально сжимать в руках ставшую орудием преступления статуэтку. У самого выхода из дома юни приходит в себя и брезгливо выбрасывает окровавленную безделушку в стоящий у входа утилизатор. Перед моими глазами расстилается облако тумана и видение пропадает. Вот и всё, первый убийца из трёх обнаружен, осталось ещё два, хотя лично мне, положа руку на сердце, не очень-то хочется их искать. Абиган Тейн был редкостным мерзавцем и сам сделал всё для того, чтобы его убили. Впрочем, мне убийц искать и не придётся, это дело полиции. Хотя, если судить по отливающим желтизной глазам Ричарда, ему покойный
