Практика для некроманта - Дарья Михайловна Сорокина
17.2
– … это Квелд. Он все-таки переродился. Синд не поверил подруге. Такое просто невозможно! Он перевел взгляд на пульсирующее дерево и посмотрел на него иначе. Как истинный некромант смотрит на воскрешенное существо. Сквозь мертвую черную кору проступали отчетливые очертания сердца, и оно билось в глубине, разгоняя мощную жизненную энергию по всему стволу к корням и кончикам ветвей. У парня перехватило дыхание. Он не готов уничтожить последнюю надежду Натт вновь увидеть брата. Когда Фирс спас некромантку от мстительного келпи, он мгновенно стал героем для всех в академии, для родителей Натт, да и для нее самой. Но за это спасение Форсворда никто не поблагодарит. Всю оставшуюся жизнь подруга будет подсознательно винить его за это. Да лучше он умрёт прямо здесь и станет пищей для Треонде, чем так. Синд демонстративно отбросил в сторону кровоотвод и поднял руки сдаваясь. – И я не могу уничтожить эту филактерию, Натт, я тоже любил Квелда– признался он, и Мёрке посмотрела на друга с благодарностью – Плохи наши дела, – невесело улыбнулась девушка. – Потому что вот он уж точно прикончит нас обоих. Она наблюдала как ветви, восстановились после атак Синда, как они уже готовились к новому рывку. Ребятам не сбежать, не дать отпор. Но странное чувство, она была рада, что друг отказался сражаться, а просто взял ее за руку и улыбнулся. – Вместе, – сказал он. Натт могла лишь догадываться, что их ждет. Треонде убьёт двух некромантов, поглотит их души, пожрёт сердца, или покалечит, пленит. Для студентов не было ни одного хорошего расклада, но отчего-то сейчас ей не было страшно. Друг рядом, он больше не злился и даже готов разделить с ней невеселую судьбу. – Вместе, – повторила Мёрке. Смертоносные ветви, набравшие силу, снова устремились к Синду и Натт. В последний момент парень обнял подругу, прижал к груди и закрыл собой. Снаружи Виллма и Лита не теряли надежды прорваться к волшебникам, они неистово продолжали ломать ловушку, отказываясь сдаваться. Барс с отчаянным рычанием набрасывалась на ветви, но они вновь и вновь откидывали ее обратно в снег. Кошка не сдавалась, отряхивалась в бесконтрольной ярости и опять ныряла в гущу ветвей и шипов. Синд зажмурился. Он все ждал, когда дерево пронзит его насквозь, и надеялся, что этой жертвы будет достаточно для нежити, и Натт успеет сбежать. Время тянулось мучительно долго, а Треонде не торопилось, парень даже один глаз приоткрыл. Слишком уж сильно дерево тянуло с расправой. Но то, что он увидел, не поддавалось никакой логике и противоречило всем знаниями некромантов. Ветви дерева больше не походили на когтистые лапы, они скорее напоминали человеческие руки, которые гладили Мёрке по волосам, утирали слёзы и забирали боль. Его же Треонде ласково потрепало по плечу, как это когда-то делал старший Мёрке. – Квелд? – спросил Синд у нежити, и легкий утвердительный треск был ему ответом. Когда Натт перестала плакать, то на мёртвом дереве в самый разгар зимы начали набухать сочные почки и шарообразные плоды. В центре леса распустился раскидистый платан.
17.3
Девушка взяла клятву с друга никому не говорить о случившемся. Она не знала, как Деард Рё’Тен отреагирует на воскресшего Квелда. Некромантка ещё сама не до конца все осознала, просто чувствовала, что это брат. Иначе быть не могло. Его сердце билось так сильно и жизнеутверждающе, что пульсацию можно было ощутить за пол-леса. Огромных трудов девушке стоило попрощаться со старшим братом. Она долго и жадно обнимала шершавую кору, плакала от счастья и от невыстраданных слёз утраты. Все смешалось в этот миг. Но сейчас прощание не было горьким. Она уходила, чтобы поскорее вернуться к нему. – Натт, надо ехать, – поторапливал Синд. – Холодает, да и с наступлением тьмы сюда может нагрянуть кто и что угодно. Исы например. Магия Треонд… то есть Квелда уже вызывает оттепель на этой поляне. Пойдём. Она кивала, не отрываясь от ствола. Кора сильно царапала лицо, и уже брат осторожно отстранил её ветвями, намекая, что Синд прав, и скоро в лесу станет по-настоящему опасно. Натт пришлось послушаться. И это было так приятно, снова ощутить его родную заботу. Обернулась напоследок. Платан стоял, затерянный в темном лесу. Ни единой дороги не вело к нему, даже их следы уже успело припорошить. Сейчас он уже не казался старым и дряхлым, наоборот, словно помолодел и стал в разы ниже окружающих его сосен, словно прятался от любопытных глаз. Среди остальных угрюмых деревьев, он виделся Натт юношей, который никак не хотел подчиняться неукротимой силе зимы. Снег у его корней подтаял, обнажая зеленый мох, а сам он излучал мощную силу и обаяние весны. Обратно студенты возвращались, не торопясь. Мёрке нужно было много обдумать, да и Виллма порядком устала от сражения и слегка прихрамывала. Девушка виновато поглаживала питомицу Хассела, надеясь, хоть как-то облегчить её боль. – Йеден непременно поможет тебе, – забывшись сказала она, и Виллма тут же угрожающе зарычала. – Ты уж думай, что говоришь, Натт, Йеден зверюшек не лечит у нас. Он из них ожившие чучела делает. Хотя… из этой Сорплатской кошки вышло бы отличное умертвие. Кис-кис. Хочешь стать нежитью? Я бы тебя приручил. Виллма даже хромать перестала и ускорилась, а Натт не могла не улыбаться. Друг шутит, брат вернулся, Хассел нежен и внимателен. Все, наконец-то налаживалось, вот только… Натт задумчиво посмотрела на свой пораненный палец. – Я все равно не пойму, как Квелд переродился. Разлом был уничтожен во время прошлого ритуала, с сердцем я ничего не успела сделать, его Хассел быстро забрал и спрятал. Но он же не некромант, как это вышло? Неужто, моя кровь пробудила брата?
