Глаза Авроры - Дарья Норок
Я еле как поднялся на ноги. Низ живота не переставал ныть, отчего мне пришлось идти до валявшегося на полу телефона слегка согнувшись. Написав Рейчел, что у меня сегодня не получится с ней встретиться, я поехал прямиком к дому Авроры. Мне не хотелось попадаться на глаза ни ей, ни Люку, но я чувствовал, что просто обязан прочитать эту книгу.
Вспотевшими руками я нажал на звонок, надеясь, что дома никого не будет.
«Еще одну встречу с Люком я явно не переживу».
Нажав на звонок второй раз, я начал немного успокаиваться. Только после третьего раза я все же решился отпереть дверь своим ключом. В квартире была тишина — дома никого не было. Но даже так я старался ступать по паркету как можно тише. Это было инстинктивным желанием не обнаруживать себя.
Мой кабинет остался точно в таком же виде, как и в тот день, когда я уехал отсюда с сумками. За исключением отсутствующих ноутбука и бумаг, лежавших раньше на столе. Подойдя к шкафу, я стал просматривать книги. Многие из них я знал. Это были классические произведения прошлых столетий. Ни на одной не было моего имени. Быть не могло, что именно моей книги не было в доме. В то время пока я повторно просматривал полки, в голову пришла одна мысль: раз уж Авроре так понравилась книга, то, значит, она должна была быть в ее вещах. Так оно и было. Я нашел книгу в ее тумбочке у кровати. На твердой обложке был черно-белый голубь, пикирующий на город. Большими буквами было выведено название: «Последний полет».
Я забрал книгу и ушел, как будто бы меня и вовсе тут не было.
Пришел ответ от Рейчел: «Очень жаль! Надеюсь, мы скоро увидимся!».
Я вернулся к себе домой с бешено стучащим сердцем. Сев на кресло, я сразу же начал читать. Изумление перерастало в шок, шок — в стыд. Это было описание моего детства. Были раскрыты все мелочи. То, как меня бил отец, то, как начала пить мать, издевательства в школе, все мои унижения и промахи. Я читал взахлеб, то холодея от ужаса, то вспыхивая от стыда. Читал весь вечер и всю ночь. Глаза жутко щипало от усталости, но я не останавливался ни на минуту. Только под утро я дошел до финала. Конец был банален и прост. Мама умирает, а мои мучения заканчиваются в тот момент, когда я кидаю горсть земли на крышку ее гроба.
Возможно, книга была действительно интересна только Авроре, но для меня этот текст стал откровением. Получается, я описал все свое детство и юношество в одной книге, а всю последующую жизнь — в другой. Но, как оказалось, во второй книге была не моя жизнь. Где гарантии того, что и мое детство не фальшивка?
Меня знал только один человек настолько, что смог бы рассказать обо мне если не все, то большую часть моей жизни — Аврора.
Резкая боль стрельнула у меня где-то под черепом. Схватившись за голову и закрыв глаза, я старался не шевелиться, так как даже малейшее движение отдавалось острой болью в висках и затылке. Вспышки образов снова начали появляться перед глазами. Я увидел кричащую на Люка Аврору, которая держала меня за руку, в то время как я в приятном оцепенении лежал в кресле. Ее белые волосы были коротко острижены, а на лице не было ни грамма косметики. Она плакала и говорила: «Ну пожалуйста, ради меня!» В нос ударил запах гари и каких-то химикатов. Воспоминание, а это было точно оно, медленно исчезало. А с ним и тошнотворная вонь. Осталось чувство загнанности, жуткой тоски и стыда. А после чувство любви и благодарности резко обрушилось на меня громадной волной, полностью накрыв меня так, что стало тяжело дышать. Всей душой меня потянуло к Авроре. Как же она страдала тогда! Мне хотелось поговорить с ней, и было абсолютно наплевать на то, что после этого со мной сделает Люк.
Я вновь отправился к ее дому. На этот раз надеясь, что она окажется там. По пути я чуть не попал в аварию из-за того, что на секунду отвлекся. Посмотрев в зеркало, я увидел свои красные глаза. Я был похож на маньяка. Именно в этот момент автомобиль слегка снесло в сторону. Мне повезло, так как я успел вырулить и остановиться с краю обочины. Мимо промчавшаяся машина возмущенно просигналила мне. Разозлившись сам на себя, я несколько раз ударил ладонями по щекам. Это помогло мне сосредоточиться и направить все свое внимание на дорогу.
На этот раз я не стал заезжать на подземную парковку, а бросил автомобиль вдоль бордюра — так было ближе. Я не стал стучаться и звонить, а сразу открыл дверь своим ключом. Войдя, я услышал звук работающего телевизора, что обрадовало меня. С Авророй мы столкнулись в столовой. Увидев меня, она на секунду испугалась и замерла.
— Что ты тут делаешь?
Ее глаза были опухшими и красными, а грязные волосы собраны в пучок.
— Хотел поговорить.
— Ты сказал достаточно! Люк все мне рассказал! — вскрикнула она.
Я снова почувствовал стыд. Она говорила с болью и обидой в голосе, вот-вот готовая сорваться на плач.
— Убирайся!
— Ты можешь хотя бы рассказать мне кое-что?
Похоже, что моя настойчивость только раздражала ее. Она подошла ко мне ближе.
— Что тебе еще надо от меня? — со злостью выплюнула она мне в лицо.
— Я тебе рассказывал про свое детство?
— Детство? Серьезно? Ты пришел поговорить про это?
Аврора истерично захохотала. У меня мурашки пробежали от того, сколько злости и в то же время боли было в ее смехе. Она развернулась и пошла на кухню.
— Пошел вон отсюда! — не глядя на меня, крикнула она.
Я упрямо последовал за ней.
— Погоди! Я серьезно. Мне нужно знать, что я говорил тебе.
Она резко развернулась и сложила трясущиеся руки у себя на груди.
— Да как ты можешь так мучить меня! — Она говорила шепотом, в то время как на ее глазах наворачивались слезы. — Ты пришел поиздеваться?
— Я говорю совершенно серьезно. Пожалуйста, не плачь. Я действительно хочу узнать про свое детство,
