Сталь и шелк. Акт второй - Алиса Рудницкая
– ...а про Хранителей он нехорошее думает, – понимающе подхватила я и вздохнула.
Идти на встречу с Ярэном Корном не хотелось. Я талантливо избегала его всю неделю, это ведь опасно. Я не в своем теле, запятнана этой запретной магией, за которую сразу казнят. Вдруг, наслушавшись сплетен о наших с Эби странностях и приключениях, посмотрит более внимательно, и как-нибудь да заметит, поймет...
Но не пойти я не могла.
Глава 25. Яна (2)
Эйнар тоже за нами увязался, так что дружной троицей мы брели по притихшей академии в поисках... хотя бы того, кто скажет, где можно найти Хранителя.
– Вы не слышали, где его вообще поселили? - спросила я.
– Я думала, что в гостевой башне, но оказалось, что так она внутри неотремонтированная и стоит – ну, после того, как Гранит ее снес, – пожала плечами Брусника. Она выглядела уставшей, куталась в нелепый бардовый кардиган... такая – обычная-обычная. Но во время тренировок я видела, как ее магическая сущность проглядывает сквозь эту обманчивую простоту... и заставляет сердце замирать от лицезрения чуда.
– В административном крыле тоже вряд ли.... Хотя...почему бы не держать врага поближе? – а Эйнар, в противовес Бруснике, казался необычным – даже с этим небрежным хвостиком, завязанным, чтобы волосы при работе не мешали, серой футболкой вполне земного вида и свободными брюками. В меру экзотичным неформалом и надменным аристократом одновременно.... Интересно, этот неественно белый, его натуральный цвет, или красится?
Черт. Конечно, Яна, давай, любуйся парнем, вместо того, чтобы соображать, где искать этого проклятого Хранителя.
Просто это было бессмысленно. Не могли же мы открывать каждую дверь – особенно, учитывая, что большая их часть надежно заперта – в надежде наткнуться на покои, выделенные Хранителю. Может вообще над ним поиздевались и в старое общежитие поселили? Или в новое – вон, например, в синем комната пустует, после того, как из академии выгнали несчастно сообщника Фрино, которому просто не повезло быть тупым, жестоким и бездарным одновременно. А может Альбо вообще не с Ярэном Корном, а превратился в птицу и сидит где на крыше, перышки проветривает.
– Неужели нет никакого заклинания для облегчения поисков? – попыталась вспомнить я.
– Я знаю одно, – вздохнула Брусника. – Пробовала, но ничего не вышло.
– Давай еще раз... – начал было Эйнар, но вдруг замер, уставившись в витражное окно. – Ну вот, прелестные леди, и не зачем было так беспокоиться.
Я пригляделась – сквозь синее стекло и в полумраке разобрать что-то было сложно, но можно. Нашлась пропажа – действительно, шествовала по улице рядом с Ярэном Корном, пускающим кольца белесого дыма.
Мы целеустремленно направились на перехват. Пока оббежали половину замка, чтобы добраться до наружной двери, прошло минут десять, но Альбо с Хранителем так с места и не сдвинулись – погрузились видно в беседу. И самое странное, что, судя по лицу нашего птицеоборотня – приятную.
– А, Альбо, кажется, твои друзья решили вырвать тебя из когтей злобного Хранителя, – по-доброму насмешливо улыбнулся нам Ярэн.
– Нам просто нужно тренироваться, выступление совсем скоро, – выступила вперед Брусника.
Страдальческий лик Альбо наглядно показал, что он думает про эти бесполезные тренировки.
– От меня все равно нет толка. Хочу помочь – но не могу. Мама всегда говорила, что я слишком глупый. Я правда слишком глупый. И слабый, – протараторил Альбо, но не похоже, чтобы он из-за этой своей мнимой глупости переживал. Вот раздражают такие люди – проще всего сказать: я дурак, ничего не знаю, ничего не могу. Но ведь настоящие дураки, наоборот, – “все могут”.
– Ерунда, – кажется, Ярэн был со мной согласен. – Все еще считаешь, что мнению твоей матушки стоит так слепо доверять? Нилда была талантливейшей женщиной. То, как она обращалась с птицами...
Хранитель покачал головой, призадумался, в воспоминания, должно быть, погрузившись. Я так и не поняла, чего на его лице было больше – ужаса или восхищения. Альбо насупился.
– Может, пойдем уже в общежитие? – Эйнар вспомнил про свою любимую позу скучающего аристократа: по-женски аккуратные ногти рассматривал, только пилочки для полноты образа не хватало.
Но мысль высказал верную.
– Доброй ночи, – я мило попрощалась с Хранителем – ну и что, что и не здоровалась. Альбо уже захапал за руку Бруснику.
– Удачи на соревнованиях, ребята.
Вот прямо само воплощение благожелательности этот Ярэн. Но насчет птиц он интересную мысль подал – мне отчаянно не хватало в нашем выступление еще какого-то элемента.
– А Нилда это кто? – полюбопытничала Брусника, когда мы отошли подальше.
– Моя бабка, – Альбо расплылся в широкой улыбке. – Оказывается, она тоже была Хранителем, и господин Корн хорошо ее знал.
– Ты ведь говорил, что Хранители ее убили, – удивилась я.
– Убили-убили, – закивал Альбо – потому что считали, что она – господин Корн, так сказал – их идеалы предала. А он не согласен. Он много чего мне сказал, но я вам не скажу. Это семейное дело. Скучаю по дому.
Я нахмурилась. Альбо словно сказал, что то очень неправильное, чуждое... для всех – мы с Брусникой обменялись недоуменными взглядами, а Эйнар, шедший чуть в отдалении задумчиво хмыкнул.
Ах да, мы ведь все не скучали по дому – таковы правила пребывания в академии. Я на миг внутренне поежилась от какого-то странного неприятного чувства, но тут Альбо сказал:
– Я тоже с птицами обращаться умею, не только превращаться, но их же здесь нет.
– Где ж ты раньше со своими умениями был, – вздохнула я, сразу переключаясь на насущные проблемы. – Но еще не поздно, дополнить картину еще одним элементом. Главное, сообразить, как именно.
Глава 26. Абигейл
И вот, настал день соревнований.
По жребию выступать нам выпало первыми. Потому, вместо того чтобы со всеми остальными студентами сидеть и ждать открытия, мы спешно одевались, обувались и разминались. С одной стороны – первыми всегда выступать тяжелее всего, как мне сказали. С другой – быстрее выполним свой долг, быстрее пойдем отдыхать на травку, времени поволноваться не останется. Однако все равно все волновались. Ну, может, кроме Текки.
Вообще способности Текки стали для нас небольшим сюрпризом. Мы-то думали, что она ничего не умеет, не понимает и вообще является существом невменяемым. А она взяла… и фактически
