Сон в тысячу лет (СИ) - Елена Кондрацкая
— Ты особенная, Мико. Дороже всех сокровищ этого мира. Сияющая Богиня привела тебя в земли Истока, да, быть может, она избрала странный, непонятный нам путь, но главное, что ты теперь здесь.
Мико снова взглянула на небо, по которому плыли барашки облаков. Туда, куда укажет им ветер. Опустила взгляд и встретилась с янтарными глазами Акиры.
— Ты меня любишь? — прошептала она с такой надеждой в голосе, будто от ответа зависела её жизнь.
— Да. — Улыбнулся Акира.
— А если бы я не была особенной?
Акира рассмеялся.
— Что за вопросы, Мико?
— Просто ответь. — Она дрожала.
— На что?
— Если бы я не была особенной, ты бы меня всё равно любил? Такую.
Акира снисходительно склонил голову набок и легонько щёлкнул Мико по носу.
— Конечно, Мико. Конечно, я бы тебя любил. Для ёкая не важно, кто именно перед ним: пол, красота, оттенок кожи — всё это не имеет никакого значения. Любовь сильнее разума, сильнее нашей воли, это словно нить, которая протягивается от сердца к сердцу, такая крепкая, что даже смерть не может её оборвать. Были случаи, когда бессмертные ёкаи десятки смертных жизней ждали возвращения своих любимых, держась за нить, что вела их к тем, кого они однажды повстречали.
— И они снова встречались?
Улыбка Акиры стала печальной.
— По-разному. Ёкаям, в отличие от людей, не доступно перерождение. Мы рождаемся и умираем лишь один раз, можем жить тысячи лет, а после смерти становимся частью Вечности. Поэтому часто, если один из пары ёкаев умирает, второй отправляется за ним.
— Ест плоды золотого гинкго? — прошептала Мико.
— О, ты знаешь об этом. — Акира кивнул. — Есть разные способы, но да, многие выбирают гинкго.
Вот как. Значит, если Акира или Рэйден умрут, то не вернутся в другой жизни. У них есть только она возможность. Возможность, которая, если повезёт, может длиться вечность, но всё же.
— Не бойся, в ближайшее время я не собираюсь умирать. — Акира что-то прочитал на лице Мико и невесомым касанием прильнул губами к её лбу. — Я не оставлю тебя.
Мико благодарно улыбнулась и положила голову на грудь Акире, но тревога не улеглась. Она вновь вспомнила умирающего духа среди скал, и сердце её болезненно сжалось. Ей казалось, что мир распадается на осколки, рушится, уходя из-под ног, а она ничего не может с этим сделать, не может даже понять, почему это происходит, и что именно происходит. Странное, необъяснимое чувство надвигающейся катастрофы, в центр которой её всё больше и больше затягивало. Но стоило Мико открыть глаза, вынырнуть из бушующего океана тревог, как она видела спокойный, залитый солнцем сад, слышала пение птиц и размеренный стук сердца Акиры. Он обнимал её, закрывая от всего мира, оставляя в тишине своего тепла, и Мико снова закрывала глаза, на этот раз, чтобы раствориться в нём.
Акира баюкал её в своих объятиях будто маленькую, слегка покачиваясь и напевая под нос тихую бессловесную мелодию. Мико хотела ему всё рассказать, поделиться переживаниями, что копились внутри, рассказать о Рэйдене и о лесном духе, но губы оставались сомкнутыми, и Мико не могла до конца разобрать было ли дело в сделке или в чём-то ещё. Она молчала, и радовалась, что он рядом с ней, что она не одна встретит приближающуюся бурю, пусть и существовавшую только в её воображении.
Мико не заметила, как задремала, убаюканная бархатным голосом, пением птиц и ароматами летнего сада.
Ей снился дом, одно из немногих счастливых воспоминаний, которые остались от прошлой жизни. Они с Хотару лежали в поле и наблюдали за облаками. До смерти родителей оставалось ровно полгода.
— Если не выйдем замуж до конца года, давай убежим, — сказала Хотару небу. — Хару едет на большую землю и зовёт меня с собой.
— Хару? Сын самурая Минамото? — Мико повернула голову и удивлённо посмотрела на сестру. — Думаешь, отец его опустит?
— Он хочет сбежать. Мы тоже можем.
Мико фыркнула.
— Лучше бы он тебя замуж позвал.
— Ему не до девчонок. В голове одни путешествия. Он собирается пройти весь Первый материк и добраться до Янтарного моря. Если я скажу, что ты поедешь с нами, он не будет возражать. Может быть, там найдём женихов. Я слышала, что на западе мужчины… менее избирательны. Говорят, у них женщины сражаются наравне с мужчинами. Ты точно придёшься им по вскусу.
Мико усмехнулась. Хотару говорила горячо и совершенно искренне, без злобы или желания уколоть. Пожалуй, это было одни из немногих искренних её слов, близких к тому, что можно назвать заботой.
— Если мы сбежим, родители будут переживать, — сказала Мико. — А ещё я слышала, что на большоей земле водятся свои ёкаи, разгуливают свободно целыми стаями и нападают на людей.
— Но ты же умеешь махать мечом. Ты нас защитишь. — Хотару села и обхватила колени руками. Замолчала, посмотрела на свои пальцы, делая вид, что занята разглядыванием ногтей, и тихо добавила. — Я без тебя не убегу.
— Почему? — Мико тоже села.
— Потому что если убегать, то вместе. Мы же сёстры.
Мико погладила её по спине, и Хотару положила голову ей на плечо.
— Я никогда не желала твоей смерти. И я, правда, рада, что он спас тебя тогда.
Мико вздрогнула и посмотрела на сестру. Этого Хотару никогда не говорила.
— О чём ты?
— Тогда, в лесу. Когда ёкай пытался утащить тебя.
Мико непонимающе замотала головой. Мир качнулся, Мико завалилась на спину. Поле исчезло, и на его месте вырос влажный, поросший мхом лес, а Мико вновь стала маленькой девочкой. Один глаз заливала кровь, второй слепило солнце, пробивающееся сквозь листву. А воздух заполнял солоноватый запах крови и сладкий, медовый аромат магии. Перед Мико как и прежде стояла, заслоняя собой, высокая затемненная солнцем фигура отца.
Нет.
Мико замерла.
Это был не отец.
Фигура расправила огромные крылья, а Мико потеряла сознание.
Мико вздрогнула, просыпаясь. Она всё ещё лежала на руках Акиры, а он всё это время сидел, не шелохнувшись, чтобы не потревожить её сон. Не двигаясь, Мико смотрела, как лепесток сливы медленно оседает на кончик травинки и замирает, словно наконец нашёл своё пристанище. Почему она не помнила этого раньше? И отчего вспомнила теперь? Дело ли
