Наложница правящей семьи - Анастасия Вкусная
Задумалась – меня ведь могут и не позвать. Это Дэннидан посадил за один стол со всей семьей, а Кэрридан всегда держал на расстоянии от них.
– Рози, позови кого-нибудь, чтобы помогли привести себя в порядок. И распорядись накрыть ужин для нас с Кэрриданом у меня.
Эммы теперь нет, никто не подскажет и не станет навязывать свое мнение. Нужно срочно брать все в собственные руки. И как там говорил Шастодан арш Параваль – если не можешь вести себя правильно, учись извиняться? Вот этим и займусь – не хочу вместе с арш Паравалем- младшим и Эммой идти под суд или что там с ними будет, но и скрывать свой проступок бесконечно не смогу. Рано или поздно это закончится тем, что появится кто-то из Сопротивления и начнет шантажировать меня. Значит, нужно постараться быть чрезвычайно интересной Кэрридану, чтобы рука не поднялась. В прошлый же раз это отлично сработало.
Рози одарила еще одним удивленным сверх меры взглядом, но ушла выполнять просьбу. Я тем временем побежала в душ, времени не так уж много. Надеюсь, Кэрр не изменит своей привычке и появится у меня, когда и стол будет накрыт, и я полностью готова. Мои помощницы появились, едва вышла из ванной. Уложили волосы, сделали вечерний макияж и еще кое-что из быстрых процедур. Выпроводила их и полезла в шкаф, на ту полку, с которой обычно выуживала одежду Эмма, когда собирала меня на ночь к хозяину. Пепельно-розовый шелковый комплект с роскошными кружевами отлично подойдет. Тем более я его еще ни разу не надевала. И никакого белья. Если Кэрридан иногда и думает не головой, то это именно то, что мне сейчас нужно.
Собиралась, смотрела в зеркало и ясно видела, как приближающееся свидание делает меня все привлекательнее. И дело вовсе не в умелых руках помощниц или красивой одежде. Я жду его, жду, как мужчину. Пока Кэрр был в бегах, легко отрицала, что мое тело скучает по нему. Но теперь, когда он совсем рядом, это становится глупостью. Я хочу его, хочу его ласк, его близости, его страсти. И его прощения. Эту ночь мы проведем вместе, и перед тем, как получить наказание от его руки, я хочу знать, о чем стану молить, если мне вообще это позволят. Больше не вижу ни единого шанса сбежать – если Сопротивление не помогло, то никто не поможет. Но хочу знать, есть здесь жизнь для меня дальше. И придется ли терпеть ее, как прежде, или все изменилось настолько, что я готова принять такую судьбу? Когда-то сама подписала договор и стала наложницей по принуждению. Возможно, наконец-то смогу смириться с этим, потому что мужчина, которому принадлежу, больше не пугает меня. А вызывает совсем иные чувства, которые пока не могу до конца определить и назвать. Но наверняка разберусь, если Кэрридан простит. Если… Наверное, будет очень глупо умереть в тот момент, когда мы снова встретились после разлуки, и я кое-что поняла. Про нас и про свои чувства, и многое из того, что говорила Эмма. Хотя, может, дело действительно в опыте – меньше страхов и сомнений, и я могу обдумывать, взвешивать и принимать логичные, адекватные решения.
Еще раз посмотрела на себя в зеркало – далека от логики и адекватности эта девушка с горящими предвкушением глазами, жаждущая восхищения своего любовника. Гораздо ближе она к абсолютному безумству – признанию в собственном предательстве, в соучастии в заговоре. На самом деле желание сказать Кэрридану правду вряд ли станет решающим, скорее всего, смелости я наберусь не скоро. Возможно, он и сам все узнает быстрее, ведь будет расследование, проверка всех домочадцев на лояльность. А может, Эмма расскажет – сама или при специфическом допросе. Холодок страха пополз по позвоночнику – Кэрр точно все узнает и очень скоро. Хватит тешить себя пустыми надеждами – наш секс не сможет стать оправданием. Меня накажут и очень жестоко, наравне с остальными. Готова была расплакаться от ужаса и безысходности, когда услышала, как открывается дверь.
Кэрридан
После изматывающего совещания вернулся к Дэвине – запомнил, как сильно она не хотела просыпаться в одиночестве. Обнаружил накрытый стол и девчонку явно готовую к ужину с продолжением. Замер в замешательстве у порога, накрыло чувство нереальности – она что, решила меня соблазнить? Снова? Прошлый раз живо встал перед глазами, и кровь устремилась туда, куда ей и положено на романтическом свидании, в которое, похоже, превращается наш вечер.
Дэвина радостной птичкой подбежала, взяла за руки и потянула в сторону стола. Как же она безумно хороша – обожаю, когда наряжается для меня. Усадила за стол, а сама тут же залезла на колени и прильнула в долгом поцелуе. Продолжил недоумевать, но где-то глубоко внутри. Внешне же предпочел купаться в ее ласке и внимании.
– Все в порядке? – прошептала в губы.
– Да. Отец дома. Все хорошо. Или будет со временем.
Потом мы поужинали. Кровь мне сейчас нужна гораздо чаще и в больших количествах, чтобы восстановиться как можно скорее. И Дэвина позаботилась и об этом сполна. Или отдала правильные распоряжения, что тоже не лишний талант для наложницы. Сама она почти ничего не ела, вела себя как-то дергано, все время жалась ко мне, искала зрительного контакта, растерянно улыбалась. Наверное, пытается справиться со стрессом, быть ближе к тому, кто защитит.
– Дэвина, кто обидел тебя, пока меня не было? – нужно решить эту проблему и наказать виновных.
– Никто, – испуганно сжалась. – Я просто соскучилась, – поторопилась пояснить; снова взяла мою руку, чуть сжала. – Никто не обижал, просто… Все делали вид, что ничего не произошло, а я не могла. Не могла смотреть на этих лицемеров, и…
– Не продолжай, – мягко перебил ее. – У нас другие законы. Члены семьи служат главе, это нормально.
– Но Дэннидан сам себя назначил!
– Это не так. Отца задержали по очень серьезному обвинению. Меня тоже пытались, но я сбежал и скрывался. Дэнн остался единственным мужчиной семьи, кто мог взять на себя управление. И он взял.
– Но ведь все было сделано намеренно.
– Да. Ну и что? Для членов семьи это не играет роли.
– Не понимаю…
– И не надо. Ты нравишься мне такой. Бунтаркой, иной, не похожей на наших женщин.
Дэвина наконец-то улыбнулась, снова залезла на колени. Гладила мои исцарапанные щеки, покрытые густой щетиной. Смотрела так, будто я что-то значу для нее. Вспомнил, как в самом начале хотел видеть вот такой ее взгляд. Чтобы сходила по мне с ума как десятки других,
