Волчий дурман. Не моя луна - Елена Синякова

И было неясно, помогли лекарства или загадочные слова Деда.

А я не могла перестать любоваться их дружбой.

Стаей.

Тем, насколько сильно парни были привязаны друг к другу.

Теперь они не дежурили по очереди ночами и днями у кровати Килана, отправляя даже дядю Калиба, чтобы он занимался своими делами и не переживал так сильно: они были рядом все и сразу.

Проснувшись рано утром, я первым делом шла проверять Килана и широко улыбалась, когда видела, как все парни спали вокруг Кила просто штабелями — нос к носу, спина к спине.

Скай, как всегда, спал на левом боку, почти уткнувшись в грудь Килана, потому что сполз с подушки, на которой лежала рука Кила с трубочкой от капельницы.

Между Скаем и Киланом крепко и сладко спала Кирти, обняв ручками торс своего брата.

За спиной Кила спал Дилан, умудрившись закинуть ногу на бедро друга.

А потом Воланд, который закинул одну руку на высокую спинку кровати и дышал в затылок Дилана.

С ними же был еще Райли — из рода серых волков, младший племянник Деда, который жил неблизко и сразу же приехал, когда узнал, что Килану стало плохо, взяв на работе небольшой вынужденный отпуск.

Красивый мужчина с очаровательной улыбкой и добрыми глазами.

А еще он был полицейским, и, как я поняла из разговоров мужчин, именно он решал все проблемы, если наша дружная и чересчур буйная компания в очередной раз попадала в полицейский участок.

Они дружно сопели, измотавшись от болезни Кила так, словно разделили ее на мелкие кусочки между собой, чтобы только ему дышалось легче.

Это была особенность стаи.

Волчья необходимость не просто знать, что твои некровные братья рядом, но и чувствовать это физически.

Для парней это было нечто само собой разумеющееся — заботиться друг о друге.

Так же легко и естественно, как дышать.

Они даже не замечали этого за собой.

А я обратила внимание еще на дне рождения Рейгана, и их отношения запали мне глубоко в сердце.

То, как парни делились друг с другом едой, хотя ее было в достатке.

Как они могли пить из одного бокала, если кому-то было лень идти за своим.

Как они всегда даже сидели так, чтобы плечи были рядом, а то и вовсе могли заваливаться друг на друга.

И ведь никто не вопил, никто не злился, что ему помешали.

Когда-то мой папа говорил, что стая — это одна душа на всех.

Это великое благословение, которое невозможно вымолить или создать искусственным путем.

Стая или есть, или ее нет.

Можно было оставаться командой и работать вместе, но не быть стаей.

И даже среди волколаков никто не мог объяснить, как она появляется и что нужно сделать, чтобы чувствовать вот это особенное единство и абсолютное доверие друг к другу.

Парням повезло.

Удивляло еще то, с какой бесконечной любовью и терпением относились ко всем проделкам парней старшие волки — дядя Калиб, Рейган-Дед и дядя Касл.

Они не разделяли парней на родных и друзей сына.

Для них все они были сыновьями, и неважно, какая кровь текла в их жилах.

В доме дяди Калиба всегда было шумно, весело и находилась еда и ночлег для всех, кто вошел и захотел остаться.

Разве можно было не обожать эту семью?

Килан пришел в себя окончательно к концу недели.

Благодаря отважной Лоле, которая умудрялась гонять этих больших мужчин, словно заправский командир, и стае, которая встала плечом к плечу, чтобы другу стало легче.

А я наконец смогла спать спокойно, зная, что с ним все хорошо.

То, что привычно нахальный и обаятельный Килан вернулся в строй, я поняла ранним утром, когда увидела его на пороге своей спальни.

Как всегда, полуобнаженного, мощного и с тем безудержным огнем во взгляде, по которому успела даже заскучать.

— Привет, — он улыбнулся и застыл на пороге, но окинул таким взглядом, что захотелось скорее накинуть халат поверх пижамы.

— Привет, — кивнула я и застыла на краю кровати, потому что не знала, что может произойти дальше.

Килан не двигался.

Не накидывался на меня.

Но в том, как он стоял, было столько невысказанной жажды, что мурашки выступали на теле!

Он был настолько напряжен, что казалось, будто он сейчас закричит.

Что его мышцы начнут разрываться в желании сделать так много, что он хотел, но сдерживал себя.

Сдерживал, потому что помнил, что пообещал мне.

И пока свое слово держал.

— Я могу войти?

— Да.

Килан удивленно приподнял брови, и его улыбка стала шире, оттого что он, видимо, не ожидал получить от меня ответ так быстро и без особых раздумий.

Мужчина сделал несколько порывистых шагов ко мне, но вместо того, чтобы присесть на кровати рядом или в кресло, которое стояло тоже близко, он опустился на корточки передо мной, глядя теперь своими красивыми темными глазами близко-близко.

А я затаила дыхание, совершенно не к месту вспомнив наш поцелуй, когда я пришла сама, чтобы поблагодарить за цветок.

Не знаю, как это отразилось на мне, но Килан вдруг зарычал. Низко и хрипло. Но сам себя оборвал и плотно закрыл глаза, чтобы задышать тяжело и отрывисто.

— …Извини, я не хотела тебя смущать, — пробормотала я, на что Килан нервно хохотнул и скованно повел мощными обнаженными плечами.

— Это совсем по-другому называется, девочка.

Я покосилась вниз, чтобы убедиться в том, что Килан возбужден.

Сильно возбужден!

Эта его способность заводиться с пол-оборота вводила меня в полный ступор, когда щеки начинали краснеть, а в голову лезло еще больше