Молли Харпер - Основы флирта с обнаженным оборотнем
– И мне, – согласился Купер, вздыхая так, будто привязанность ко мне была каким-то несчастьем.
Два часа езды до Долины Полумесяца получились в лучшем случае утомительными. Мы втроем едва уместились в кабине грузовика. Самсон никак не мог угомониться и настаивал, что бегом они уже давно добрались бы до места. Купер пытался задавать вопросы о дедушке, но создавалось впечатление, будто перед выходом в бой генерал просил о кратком инструктаже. Ответы Самсона были не очень-то полезными, так как он, похоже, прибежал к Куперу спонтанно, предварительно не позаботившись углублением в детали.
– Как мама? – наконец спросил Купер.
– Переживает. Несколько часов просидела в больнице с Попсом, – ответил Самсон. – Твое появление ее обрадует. Она беспокоится за тебя, знаешь ли. Говорит, при последней встрече ты выглядел слишком тощим. Удивительно, что, когда я уходил, она не попыталась примотать к моей спине ветчину.
– А что Мэгги? – спросил Купер. Самсон закатил глаза.
– Ты же ее знаешь. Горбатого могила исправит. Но она глубоко потрясена. Не думаю, что ей хватит силёнок снова накинуться на твои коленки.
Я задохнулась.
– Ты говорил, это были твои палец и ухо.
– И коленные чашечки, – пробормотал Купер.
– И еще веки, обе ягодицы и тот раз, когда она ухватила тебя за горло, - жизнерадостно напомнил ему Самсон. – Тогда он пытался сказать ей, что она должна покинуть долину и пойти в колледж. Полагаю, отредактированной телевизионной версией ее ответа было нечто вроде «Пошел в жопу, ты мне больше не хренов альфа. Нечего мне говорить, что я должна уйти из долбаной стаи. А теперь, чеши отсюда, пока я тебя не разорвала… » Что? Весело тогда было.
– И вы все стояли вокруг и наблюдали, как она пытается его расчленить? – Я сердито посмотрела на Самсона.
Тот пожал плечами.
– Куп не позволил бы нам прийти ему на выручку.
– Я думала, альфе полагается безграничная власть. Почему же Купер не приказал ей прекратить откусывать части его тела?
– Потому что не хотел, – ответил Самсон, бросив взгляд на кузена. Купер не сводил глаз с дороги. – Он просто стоял и терпел, как бы давая ей разрешение. Попробуй совершить подобное кто-то другой, инстинкт не позволил бы ему напасть на альфу, действующего или нет. Но для Мэгги всегда двери открыты.
Купер свирепо смотрел в окно. Самсона, очевидно, тишина только поощряла, поэтому я расспросила его о том, как они с Купером росли. Каждый раз, когда Самсон начинал рассказывать, Купер бросал на него сердитый взгляд, и рассказчик умолкал. Поэтому Самсон поменялся ролями и расспросил меня, откуда я родом, почему уехала так далеко от дома. Я выдала им краткую, не слишком урезанную версию своего детства с Эшем и Саффрон.
Уверена, Купер считал, что я выдумала эту историю, дабы выставить его самого в более выгодном свете. К сожалению, невозможно выдумать, что твоего отца загребли за нарушение общественного порядка на концерте Раффи[34]. Эш полагал, что после песни «Детеныш белуги» дети станут менее чувствительны к ужасам китобойного промысла. И вскочил по сцену на бис, чтобы так и сказать.
– Неожиданно очень многое в твоей натуре становится понятным, – заметил Купер, вытирая глаза, пока мы проезжали мимо указателя, обозначающего границу деревни. Самсон сложился пополам и ловил ртом воздух.
– Знаешь, я не смеялась над твоей душещипательной историей, – напомнила я Куперу.
– Это умора, сама прекрасно знаешь, – отозвался он. – Затем ты и рассказала, чтобы мне полегчало, и я на время отвлекся от мыслей о дедушке. Вот одна из причин, почему я тебя люблю.
– Любишь меня, потому что я готова унизить себя, чтобы тебя развлечь? – уточнила я.
– У вас черт ногу сломит, – фыркнул Самсон. – Мне нравится.
Мы подкатили к небольшому зданию из шлакобетона с вывеской «Клиника», и я бросила грузовик на стоянке. Самсон выбрался наружу, но Купер остался на месте.
Он взял мое лицо в ладони, запрокидывая подбородок так, чтобы я смотрела ему прямо в глаза, пока он говорил.
– Я. Люблю. Тебя.
– Как думаешь, насколько плохо все будет? – Я резко картинно ужаснулась в попытке скрыть запорхавших в животе бабочек размером с Мотру[35]. Он любил меня. Купер Грэхем, один из самых красивых, невероятных, обескураживающих людей на планете, любил меня. И это меня не пугало. Я улыбнулась. – Что дальше? Речь про Криспинов день[36]?
Купер раздраженно фыркнул:
– Мо!
– Ладно, ладно. Я тоже люблю тебя, Купер.
– Простите, меня сейчас стошнит, – хмыкнул в открытую пассажирскую дверь Самсон. – Пошли, Купер.
Морщась, Купер вслед за мной вылез наружу со стороны водителя. Сжав меня за руку, он пересек обледенелую стоянку и вошел в больницу. Я шагала прямо за ним, Самсон прикрывал тылы.
Внезапно в мою сторону уставились дюжина пар глаз, разговоры умолкли – все семейство Купера с нескрываемым шоком таращилось на нас, стоявших в дверном проеме.
Как неловко.
Глава 14
Медуза против человека-волка
Я ожидала, что все представители стаи окажутся высокими и крепкими, как Купер и Самсон, но в этом волчьем генеалогическом древе был представлен широкий спектр форм и размеров. Одни смуглые и миниатюрные, как Эви; другие почти белокожие со светло-каштановыми волосами и голубыми глазами. Должно быть, именно это имел в виду Купер, когда говорил о разбавлении кровей. Там присутствовало столько генетических штаммов, что удивительно, как волчья магия вообще передалась. Однако на свет появились несколько прекрасных индивидов.
Прекрасных, но определенно не человеческих. На фоне наших соседей по Гранди я всегда особо выделяла Купера, хотя считала, что причиной тому была его невероятно привлекательность… или тот факт, что он бесил меня гораздо больше остальных местных жителей. Теперь, когда я увидела стаю целиком, разница была очевидной, и мне стало не по себе. Плоды даже «тупиковых ветвей» двигались плавно и целенаправленно. Глаза членов стаи подмечали все вокруг, обрабатывали и раскладывали по полочкам информацию, которая могла быть использована позже. И они рылись в коробке с пончиками так, будто углеводы скоро объявят вне закона.
- Попс! - на всю толпу прогремел Самсон, таща за собой меня и Купера. - Гляди, кого принесла нелегкая, чтобы немного вправить тебе мозги.
Из многолюдной, оформленной в ярких тонах приемной Самсон втолкнул нас в небольшую смотровую комнату. Родственники Купера слишком усердно старались создать видимость, будто ведут обычную светскую беседу. Как если бы режиссер заорал «И… шум на заднем плане!» стайке совершенно бездарных статистов.
