Тайный брак 2 (СИ) - Мишина Соня

― Хочешь сказать, ты сомневаешься в моей любви? ― В груди у Эйлерта стало пусто и холодно. Он вдруг вспомнил, что сама Синеглазка любимым его ни разу не называла. И он спросил, борясь с гадким, липким страхом, зародившимся внезапно под самым сердцем. – А сама-то ты меня хоть немного любишь, жена?

22. Анналейса

Что знала она про любовь? Ни много ни мало ― как все. Видела, как любили друг друга отец и мать, и для себя хотела того же. Но между тем понимала: одной любви для счастья недостаточно. Может, аристократам и позволительно думать только о влечении, отдаваться на волю чувств. Простым людям следует рассчитывать, как молодая семья выживать будет, на что хозяйство вести, детей поднимать.

С детства она готовилась к тому, что жениха ей выбирать если и позволят, то из определенного круга, из числа мастеровых. Будут смотреть, чтобы и сам работник был отменный, и из семейства зажиточного. Однако все пошло не так. Родителей не стало слишком рано: Лейса заневеститься не успела. Опекун же с замужеством не торопил ― считал, что разумная и серьезная названая дочь сама решит, когда ей время настанет.

Анналейса тоже не спешила. Не хотела, чтобы новоиспеченный муж смотрел на её младшую сестру и няню как на обузу. Да и сердечко молчало, не ёкало, не пустилось вскачь ни разу ― сколько ни танцевала она с парнями на празднике весеннего равноденствия, сколько ни прыгала через костер в ночь, когда зацветал в шарсольских лесах цветок любви ― ферн.

Впервые всколыхнулось в ней женское, томно-сладкое, как раз когда незнакомый маг-боевик своего коня остановил, заглянул ей в глаза, послал ласковую усмешку… Дальше все закрутилось-завертелось, события понеслись одно за другим, не давая времени выдохнуть, подумать, разобраться в себе.

И вот теперь муж, которого она почти не знает, стоит, смотрит на нее потемневшими до черноты глазами. Столько всего в них читается! Усталость, горечь потерь. Серьезность ― такая, которой раньше не было. А еще знакомое ― тоскливое, безмолвно-обреченное. Только раньше Эйлерт остаться в живых не ожидал, а теперь будто отчаялся, разуверился, что счастье для него возможно.

Анналейса осознала, что упрек ее прозвучал несправедливо. Поспешила исправиться.

― Прости, Эйлерт! Я не то хотела сказать! Не сомневаюсь я в тебе, просто пытаюсь объяснить, что с тем, кого любишь, не надо поступать так, будто он тебе вражина проклятая или игрушка на ниточках! ― Она распалилась, вскочила со стула. Сделала пару шагов навстречу мужу, протянула руку, желая примириться.

Муж ее руку не принял, не пожал. Наоборот, отодвинулся, замкнулся еще больше.

― Ты не ответила, ― напомнил глухим голосом.

Анналейса и хотела бы ответить, вот только не знала ― как.

― Я тебе верной и преданной женой всегда буду, ― произнесла, начиная растерянно теребить поясок своего платья. ― Брачные клятвы для меня святы.

― Я не о том спрашиваю, ― продолжал стоять на своем Эйлерт. ― Хочу уяснить для себя раз и навсегда: стоит ли мне надеяться, что однажды сердце моей королевы растает, и она подарит мне не только свою верность, но еще и тепло, нежность и ласку?

― Как же я могу сказать, Эйлерт, какие у меня к тебе чувства, если добрую часть своей жизни не помню ― благодаря твоим же усилиям?! Сколько у меня из памяти выпало? Неделя? Месяц? Сколько всего произошло между нами за это время? ― Лейса бросила теребить пояс, шагнула к мужу еще ближе. ― Хочешь услышать правдивый ответ? Тогда не дави, не торопи! Дай заново с собственной жизнью познакомиться!

Эйлерт закрыл глаза. Снова открыл. Отвел взгляд. Провел по лбу рукой, взъерошил отросшие волосы.

― Возвращайся к столу, ― предложил коротко. Помог снова усесться и сам устроился напротив.

Почти в тот же миг раздался стук в дверь гостиной, а когда Эйлерт разрешил войти ― через порог переступил маг-маршал Оден.

― Такки за приглашение, мой король! ― поклонился он с порога. ― Это большая честь для меня ― первым из советников с тобой встретиться. Если позволишь, напомню: наши внутренние войска без командира остались. Этот вопрос необходимо как можно скорее решить, пока между военными за теплое место грызня не началась.

Эйлерт кивнул:

― Решим. Вот отужинаем, потом выполнишь одну мою личную просьбу, а там займемся назначениями.

Дэй Оден в ответ поклонился, уселся третьим за стол, придвинул к себе тарелку, с молчаливого разрешения Эйлерта наполнил ее чуть не до краев: похоже, хорошая магическая драка только разбудила в маг-маршале аппетит.

Лейса даже вздохнула с тайной завистью: ей после сражения с монстрами и разговоров с мужем кусок в горло не лез. Да и мужу, видимо, тоже. Они оба съели совсем по чуть-чуть, а потом сидели, возили вилками по тарелкам, делая вид, что ужинают, и ждали, когда насытится гость.

Наконец, к облегчению Лейсы, дэй Оден отодвинул опустевшую посудину. Сам себе налил бракаренсы, сделал пару больших глотков, вытер черные усы изящной салфеткой с золотым шитьем.

― Так что за просьба, мой король? ― перешел к делу.

Эйлерт, не поднимая глаз от тонкостенного кубка, который вертел в руках, попросил:

― Сними с моей жены заклятие внушения, маг-маршал. Как ты помнишь, его Кьярвел наложил. Сумеешь убрать то, что твой сын наколдовал?

― Сумею. Я все его секретные способы знаю ― сам и учил, ― усмехнулся дэй Оден. Обернулся к Лейсе. ― Позвольте, моя королева, проводить вас на диванчик. Сразу после освобождения от заклятия слабость может накатить, головокружение, опять же, нередко приключается…

― Да у меня с утра голова кругом, ― проворчала Анналейса, но на диван пересела охотно.

Ей не терпелось вернуть все, что у нее было отнято.

― Погляди мне в глаза, Анналейса, ― спокойно приказал, встав напротив, маг-маршал. ― Не отводи взор. Подумай о последнем, что хорошо и точно помнишь до сего дня. Погрузись в те воспоминания полностью, проникнись чувствами, который владели тобой в тот момент…

Лейса вспомнила, как сошла вместе с няней и Маурой на пустой берег с речной барки, как шагнула, робея, но не позволяя себе трусить, в непроглядную тьму пещеры.

И тут воспоминания хлынули потоком ― бурным, полноводным, как река весной. Затопили сердце, заполнили грудь. Лейса захлебнулась ими, закашлялась, но от поданного кубка с водой отмахнулась: не до того!

Как же, оказывается, много она пережила с того дня, как познакомилась с квеллом Лёре! Подруги ― грубоватая, но справедливая Нанна. Кроткая Ювина. Пылкая и заботливая Бастинда. Еще один внезапно открывшийся Дар. Трудное, полное слез расставание с сестрой и няней. Нападение на собственного мужа и бурная ночь с ним же…

― Я помню! Теперь ― все помню! ― воскликнула Лейса потрясенно. ― И очень хочу увидеть подруг! Для начала ― подруг, а потом ― сестру и няню!

― Ступай к подругам. Отдохни до утра. ― Эйлерт кивнул без особой радости. ― А мне пора неотложными государственными делами заняться.

Анналейса видела, что отпускать ее мужу совсем не хочется. Но и сказать ему она пока ничего не могла. Слишком много всего на нее разом навалилось. Самой бы в себе разобраться!

Подруги за то время, пока Анналейсы с ними не было, тоже успели освежиться и переодеться в чистое. Когда молодая королева пришла, они как раз сидели за столом и вдумчиво и неторопливо ужинали, заодно обсуждая почти прошедший день.

― Лейса! ― бросились к ней дружно все четверо. ― А вот и ты!

― Ты же нас вспомнила, да? Вижу, внушение с тебя сняли! ― добавила нетерпеливая Бастинда.

― Вспомнила. Всё вспомнила! ― Лейса попыталась улыбнуться, но слишком много чувств в ней бурлило, и не все они были радостными и приятными. Точнее, как раз таких почитай, что и не было. ― Вы мне расскажете, что на площади было, пока я в храме сидела взаперти?

― И даже покажем! Зря, что ли, я Дар иллюзий развивала? ― пообещала Ювина.

― Но ты сначала ответь: помирилась с мужем? ― влезла с неудобным вопросом прямая, как палка, Нанна.