Поцелованная Тьмой - Полина Корн
– Камилла Флар! Ты должна дать мне объяснения, как ты умудрилась попасть в такую ситуацию, что господину Эйнару ан Тарену пришлось совершить брачный обряд?! – голос отца клокотал, отскакивая от больничных стен.
– Что ты хочешь услышать, папа? – слабо отвечаю, потому что от его слов у меня мигом разболелась голова, наполнившись пульсацией.
– Объяснений! Мы же договорились. Ты станешь участницей отбора, и пройдешь все испытания, как полагается достойной аристократке. Наследник покорен тобой! Я мальком видел его и засвидетельствовал свое почтение, так вот, этот чудесный юноша, узнав во мне твоего отца, тут же стал разливаться соловьем, описывая твою красоту и покладистый характер, – здесь отец задумался, – признаться, я слегка опешил. Не помню, чтоб у тебя было хорошее поведение.
– Папа, ты серьезно? Я чуть не умерла, и не дай Тьма, кому-то пережить то, что пришлось пройти мне, – я обхватила тело руками. Холодно. Как же больно… Почему? На левом запястье огнем зажегся брачный рисунок, белый свет исходил из под кожи, вырывался наружу, заявляя о своем существовании.
– Действительно, господин Флар, – в больничной палате стало как-то совсем тесно с появлением нового персонажа. Ректор Двух Академий, и, кажется, мой супруг, стоял грозно сведя красивые брови на переносице, – Камилле многое не посчастливилось преодолеть в последние дни. Мы уладим конфликт с короной. В конце концов, в правилах к Отбору ясно написано, что девушки должны быть незамужними, бездетными и страстно желать стать второй половинкой Наследника.
Я благодарно взглянула на… Эйнара. Хорош. Демонски, чертовски красив со своими смоляными волосами до плеч, льдистыми глазами, серьезным лицом. А ведь и правда, совсем недавно, я желала стать избранницей Наследника. И он тоже был недурен собой снаружи… Но вот внутри. Гадкий, отвратительный. Я неловко потеряла нить беседы, задумавшись о насущном, а именно о том, как мне быть с двумя не в меру наглыми, напористыми и обворожительными демонами.
Если черноволосый Эйнар ассоциировался у меня с заботой, вниманием и нетерпеливостью, то Азаил теперь открылся в новом свете. Я познала в нем нежного опытного любовника и вечный зуд родовой крови, кажется, стал слабее. Щеки опалило огнем, когда я подумала о прошедшей ночи.
Правое запястье кольнуло острой болью.
– О чем ты подумала, Камилла? – вдруг резко спросил ректор, сделав охотничью стойку.
– Да так, ни о чем…
Аметистовые друзы в лавандовых глазах. Его толчок. Мой стон.
Брачная татуировка вцепилась в запястье, словно кусая.
– Господин Флар, госпожа Флар, можно вас попросить оставить нас с невестой наедине, нам нужно кое-что обсудить, – обманчиво вежливо произнес Эйнар. От его тона у меня внутри все похолодело.
Родители бросили на меня сочувствующий взгляд.
– Доченька, скоро бал в честь первого испытания, встретимся на нем. Отец уже заказал платье, пришлем его в ближайшее время, – быстро попрощалась мама, а папа лишь кивнул, глядя на меня дико разочарованным взглядом, будто я была виновата во всех бедах этого мира.
Когда родители вышли, демон плавно приблизился к моей кровати и взял за правую ладонь.
– Ты думала о другом мужчине, – он констатировал факт, – это Азаил, да? В синих глазах зажглось такое сильно пламя ревности, что я опешила на секунду.
– Какая разница, Эйнар? Я имею право думать о том, о ком хочу. Безмерно благодарна вам.. тебе за спасение, но я этого не просила. Мне не нужны брачные узы, тем более, если они намеренны колоть меня каждый раз, стоит только представить другого мужчину! – я почти кричала. В моей жизни нет свободы. Нет права решать самостоятельно. Я подобна заводной кукле, которую куда повернешь – туда она и шагает, – как разорвать помолвку?
– Никак, – грустно сказал мужчина, поглаживая мою ладонь, – разве только, ты захочешь меня убить? Тогда станешь вдовой и заберешь всю мою магию.
– Но как же… Ты же сказал, что демоны не могут быть с людьми… ну то есть, первая брачная ночь должна происходить в демоническом обличии, так? – от представившихся перспектив мне стало дурно и одновременно с этим… По венам вдруг встрепенулась родовая магия, наполнив из бледно-голубым сиянием. Это что, приглашение шагнуть в демоническую постель?
Эйнар прочистил горло. Видимо, ему тоже нелегко давались разговоры на такую тему.
– Мы найдем выход, Камилла. Возможно, некий артефакт или зелье запрет мою вторую ипостась на время…
Фиолетовое небо и красноватые всполохи. Частое дыхание. Смуглая рука наматывает на кулак платиновые пряди.
Снова боль.
– М… – я едва не плакала, подняла взгляд на Эйнара. По костюму ректора бегали молнии, они встречались и с треском опадали на пол черной трухой, а затем восставали и снова начали носиться по демону. Над нами образовалось грозовое облако. Поднялся ветер. Все студенты Двух Академий знали – если где-то гремит гром, ректор точно в бешенстве.
Конечно, как может спокойным оставаться мужчина, если его невеста представляет в весьма откровенных фантазиях другого.
– Прошу, сделай что-нибудь? – боль снова и снова пронзала запястье, запрещая мне думать об Азаиле. Но этот запрет был равносилен запрету на дыхание.
Внезапно, буря утихла. Шторы на раскрытом окне прекратили трепыхаться, облако рассосалось, молнии замедлились и растворились в воздухе. Эйнар присел рядом, все еще сжимая мое правое запястье. Зашептал слова неизвестного мне заклинания. Да и язык казался каким-то древним наречием.
– Теперь больше никакой боли. И никаких решений против твоей воли, – он прижался горчим лбом к моей прохладной коже.
– Обещаешь? – глухие слова как манифест быть услышанной.
– Даю слово. Моя невеста не должна страдать. Хочешь думать о нем – пожалуйста. А я… подожду, пока ты будешь готова стать моей. Рано или поздно это произойдет.
– Прости меня, Эйнар. Для меня все еще ново называть тебя по имени, что и говорить о факте помолвки. Там, на дне Бездны, я кое-что поняла, – демон придвинулся ближе, спрашивая яркими синими глазами разрешения. Я неуверенно кивнула, и ректор приобнял меня, притянул ближе к сильному телу, окутал ароматом спокойствия. Пепел и дождь. Раньше этот запах ассоциировался у меня со страстью и желанием, но теперь эти волшебные нотки стали частью образа уверенности и несокрушимости, плотно засевшим у меня в голове, – я осознала, что жизнь безумно коротка, и тратить ее на пустые споры, глупые решения и сопротивление своим чувством – в принципе глупая идея.
Черноволосый демон хмыкнул, еще плотнее притянув меня к себе. Он был теплым и он был
