Семь опасных теней (ЛП) - Метани Валинн

Кику отдыхал на матраце неподалеку, его торс был плотно перемотан бинтами. Шинигами обещали, что он выживет, и их слова, пожалуй, были надежнее слов любого врача. Несколько кицунэ свернулись вместе в углу, используя хвосты друг друга как полушки. Их выжило так мало… нет, нас было так мало.

Я не могла и дальше разделять миры, они были моим миром, и я была частью их. За последний месяц я увидела от «монстров» больше героизма и человечности, чем от людей. Я не боялась ёкаев. Уже нет.

Я вышла наружу. Дыхание вызывало уколы боли в груди, но холодный воздух на лице был приятным. Я прильнула к деревянному столбу. Небо светлело, последние погребальные костры догорали до углей во дворе. Шимада, Роджи и Хейхачи стояли спинами ко мне, смотрели на дым и пепел. Юза и Ронин мною замечены не были.

«Мы победили», — хотя количество горок пепла на брусчатке двора могло говорить об обратном. Мы победили, но большой ценой. О-бэй была мертва, Кику — на грани. Ронин стал шинигами, и его отношения с Широ не восстановить. Храм Фуджикава снова нуждался в ремонте, а главного священника убили и сделали демоном. И теперь мои родители продавали храм, который я так старалась сохранить. Они не знали, что случилось с дедушкой, а мне не хватало смелости рассказать им.

Мы получили еще рассвет. Я говорила себе, что и это было победой.

— Я могу помешать?

Я подняла взгляд, удивилась Шимаде рядом. Его красная хаори была с новыми пятнами крови и прорехами, от него пахло смертью. Я не заметила, как он подошел.

— Конечно, — сказала я хриплым шепотом. Я кашлянула и повторила громче. — Конечно.

Он снял шляпу сугегаса и сжал в ладони. Он перевернул ее и показал кольца коконов бабочек внутри. Многие выглядели как черная резина, но я видела в паре из них трепет крыльев, но все еще в коконах. Шимада указал на один с мягкими серыми краями, словно он был только создан.

— Твой дедушка, — мягко сказал он.

Я прижала ладонь ко рту и закрыла глаза, чтобы справиться с чувствами. Благодарность и горе поднимались во мне волнами, и когда они столкнулись, все во мне содрогнулось. Облегчение следовало за ними. Я уже не боялась за душу дедушки, она была в руках лучшего шинигами в Ёми.

Я не знала, как еще его отблагодарить, низко поклонилась. Когда я поднялась, я взяла себя в руки и сказала:

— Спасибо, Шимада.

— Не нужно меня благодарить. Я служу смерти, — он вернул шляпу на голову и зацепил большие пальцы за пояс. Во дворе Роджи и Хейхачи смотрели, как догорал погребальный костер. — Я рад, что ты не спишь. Я хотел попрощаться.

— Попрощаться? — я нахмурилась. — Так скоро?

— Смерть Шутен-доджи пошатнет баланс силы в Ёми, — сказал Шимада. — Многие захотят наказать шинигами, которые в ответе за его смерть, включая кланы.

«Наказать?».

— Так же, как была наказана О-бэй? — сказала я.

Он кивнул.

— Мы с Роджи уйдем до рассвета. Юза, скорее всего, уйдет в изгнание с нами.

— А Хейхачи и Ронин? — спросила я. — Или Кику?

— Ронин покинул храм, как только догорел костер О-бэй, — сказал Шимада. — Он взял горсть ее праха и пропал. У Хейхачи и Кику нет мечей шинигами, и кланы не осудят их. Как и тебя. Но будь осторожна. У Шутен-доджи много друзей, и лучше бы Кусанаги но Цуруги не попадать в их руки.

— Я хочу вернуть меч в его храм в Нагое, — я вытащила менуки из кармана. Маленькие солнца сияли в предрассветном свете. — Без менуки, конечно.

— Мудрая предосторожность.

— Ты, похоже, узнал их в день нашей встречи, — я убрала менуки в карман. — Почему не сказал, что они — часть меча?

— Я знал, что в твоем браслете был материал из Кусанаги но Цуруги, — ответил Шимада. — Но я не был уверен, был ли у тебя кусочек меча, или звенья были из той же руды, что и он.

— Ты мог хотя бы упомянуть это, — сказала я.

— Зачем? — спросил он. — У нас были части, но даже я не знал, как соединить меч. Как ты это сделала?

— Мне помог предок, — я улыбнулась ему. Мы слушали мгновение ветер, и я набралась смелости спросить. — Ты не впервые защищал храм Фуджикава, да?

Шимада бросил на меня взгляд, не повернув головы.

— Возможно. Может, однажды я вернусь и вызову для тебя дух твоего дедушки. Тогда я расскажу тебе историю.

Мое сердце забилось бодрее. Я поклонилась ему, а он сошел с веранды.

— Я бы очень этого хотела, Шимада-сама. Спасибо.

Шинигами ушли до рассвета.

Восемь недель спустя

Храм Фуджикава

Киото, Япония

Родители решили завершить продажу храма Фуджикава в день фестиваля.

Я стояла на веранде главного зала на закате, смотрела, как посетители радуются на землях храма. Этой ночью поднимется первая полная луна в новом году, и храм Фуджикава в эту часть праздновал Кошогацу, или Маленький Новый год. Было необычно проводить любование луной зимой, но я не смогла придумать повод лучше для празднования открытия храма для посетителей. Даже наш новый главный священник, Ямамото-сан, посчитал это уместным. Я не знала, знал ли он, что тут произошло, но мы с Широ были уверены, что он видел сквозь морок ёкаев. И его рекомендовал Горо.

Я не встречала новых деловых партнеров родителей, и меня не приглашали на встречу. Новые владельцы храма начали реконструкцию почти месяц назад, и несколько зданий еще были с лесами, как экзоскелетами. Мама заверила меня, что я могла работать в храме дальше, но после всего, чем я рисковала, защищая это место, ее обещание казалось пустым. Она отдала наследие семьи в руки безликой корпорации, несмотря на кровь и пот, которые я пролила на эту брусчатку, несмотря на потерянные жизни при защите этой священной земли.

Я осталась последней Фуджикава, защищающей это место. И я буду делать это до смерти.

— Кира?

Я повернулась, красные хакама шуршали по веранде. Я улыбнулась при виде Широ, который привел чопорного кицунэ ко мне. Я удивилась при виде спутника Широ в деловом костюме и галстуке. Я не привыкла видеть кицунэ не в наряде храма.

— Это Такеда-сан, — сказал Широ. Мы с гостем поклонились друг другу. — Он тут от лица нового владельца храма.

Я посмотрела на Широ.

«От лица нового хозяина храма прибыл кицунэ?» — но было грубо задавать гостю такой вопрос.

— Можно минутку вашего времени, Фуджикава-сан? — спросил Такеда.

— Конечно, — я изобразила вежливую улыбку. Двое мужчин прошли со мной в кабинет, который был убран после сражений. Пропали карты, пыль черных бабочек и следы, что тут был кто-то необычнее кицунэ, охраняющего храм. — Хотите присесть, Такеда-сан? — спросила я.

— Нет, спасибо, — Такеда опустил на стол с осторожностью чемодан. — Я доставил документ от лица моего клиента, и я не займу много времени. Вечер занятой, да?

— Да, — улыбнулась я, сцепив ладони перед собой. — В лучшем смысле.

Такеда вытащил стопку бумаг из чемодана. Я сглотнула ком тревоги, решила держать себя в руках.

«Они хотя бы позволяют тебе оставаться, — говорила я себе. — Ты не потеряешь храм навеки».

Хотя я знала, что все могло быстро измениться. В отличие от поколений жрецов Фуджикава до меня, мое место в храме не было прочным. Уже нет.

Такеда разделил бумаги на три аккуратные стопки на столе.

— Тут контракты по передаче владения, — осторожно объяснил он мне. — В ваш двадцать первый день рождения мой клиент передаст вам владение храмом Фуджикава…

Я не сдержалась. Я охнула. Слезы подступили к глазам, и я заморгала, чтобы удержать их. Я прижала ладонь ко рту, пытаясь взят себя в руки. Я не хотела смущать мужчину, чудесного мужчину, который вернул мне единственное, что я хотела в этом мире: храм моей семьи.

— Я рад, что принес хорошую новость, — мягко сказал Такеда.

— Могу я узнать, кто ваш клиент, Такеда-сан? — мне было все равно, что мой голос дрожал. Я не могла сдержать все эмоции.

— Мой клиент предпочел не называть имя, мисс Фуджикава, — Такеда склонил голову. — Надеюсь, вы уважаете его право на это.