Полуночные тайны Академии Грейридж (СИ) - Гринберга Оксана

Этого близнецы не знали. Терялись в таких же догадках, как и я. Думали, Роланд расскажет им больше, но тот почему-то отмалчивался.

Затем появился Нельс, заявив, что подкупил магиссу Эйлис пирожными из кондитерской. Но не рассчитал, принес слишком мало, поэтому выторговать получилось только пятиминутное свидание.

— Ну что, что?! — воскликнула я. — Скорее же рассказывай!

Подскочила с кровати — в длинном больничном наряде, напоминавшем мне саван. Засунула Римса в клетку, затем кинулась в его объятия друга.

— Непонятно, — ответил он, устроившись на стуле рядом с моей кроватью, тогда как я снова нырнула под свой плед. — Я рассказал все, что произошло нашему декану, затем магистру Хортону и еще паре человек из Попечительского Совета. И про Хаос тоже им сказал!.. Но, кажется, мне никто не поверил, кроме декана и магистра Хортона. И не заинтересовался.

— Как это, не заинтересовался? — растерялась я.

— Выслушали, покивали, затем заявили, что у них все под контролем, и посоветовали мне держать язык за зубами. Потому что болтунам нет места в Академии Грейридж.

— Так и сказали?

Нельс кивнул.

— А ты у них спросил, почему они не остановили испытание? Неужели не видели, насколько это опасно? Роланд и Отто чуть было не погибли, а еще и магистр Веннан, и некроманты! Где были их глаза, когда по всем раскопкам расползались бешеные ядовитые пауки?!

— Не знаю, Лиз! — Нельс пожал плечами. — Поговаривают, наш декан пытался это прекратить, но ему не дали. Дело даже дошло до драки.

— И что?!

— Ничего. Все подвисло в воздухе. Атийская делегация подала официальный протест. Заявили, что сложность второго испытания не отвечает каким-то там магическим нормам. Сейчас решают, что делать, и будут ли продолжены Полуночные Игры. Наверное, уже заседают или вот-вот начнут. Собрался почти весь Попечительский совет Академии и еще несколько магов из самых верхов…

— Серьезно. А что люди говорят?

— Люди просто в восторге, — ухмыльнулся он. — Давно не видели такого представления. Пощекотали мы им нервы!

— Могу себе представить! — пробормотала я. — Следов Хаоса, конечно же, не нашли?

Он покачал головой, и я вздохнула.

— Ходят упорные слухи, что Игры все-таки не отменят, потому что наших организаторов все устраивает. Протест атийцев будет отклонен, а в финал пройдут три пары из Грейриджа и одна пара из Рамрайта — единственные, кто пересек финишную черту. Участие Роланда и Отто пока еще под вопросом, потому что они пересекли ее в состоянии стазиса. Но все же пересекли, тогда как остальные вообще не финишировали.

— Отлично! — пробормотала я.

— Внезапную агрессия магических существ списывают на нервную обстановку на испытании.

— Вот еще!.. А сбежавшие из клетки пауки?! У них тоже случился стресс?

— Что-то вроде этого. Магистру Веннану грозят серьезные неприятности из-за того, что не уследил. Но ему еще повезло, что все выжили. Причем, только благодаря тебе, Лиз!

— Глупости! — нахмурилась я. — То есть, Хаоса не было, нам все почудилось, и теперь мы все в финале?

Нельс снова усмехнулся.

— Скорее всего, так и будет. Наших устраивает такой оборот.

Я засопела, а затем откинулась на подушку, потому что мне надо было обо всем хорошенько подумать.

Хотя, что тут думать?! Оставалось только ждать, что решат организаторы. А еще дожить до того счастливого момента, когда меня выпустят из лазарета, и я всем расскажу, что произошло. И пусть только попробуют заткнуть мне рот!

И о Хаосе, и о том, как чуть было не угробили половину участников, преследуя неведомые мне цели.

— Как-то странно выходит, — сказала я Нельсу. — Понятно, что хотят все замять… Скандалы вокруг Полуночных Игр никому не нужны, особенно если на финал должен прибыть талийский король. Но тогда почему они так долго тянули и не спасали его сына?

Нельс хотел что-то сказать, но тут пришла магисса Эйлис. Остановилась в проходе между ширмами, намекнув ему, что пять минут истекли, и больной нужна тишина и покой. Под строгим взглядом магиссы Нельс двинулся к выходу, но затем, спохватившись, вернулся и положил на мою тумбочку сверток с шоколадом.

Сказал, что это подарок.

Съев кусочек, я засобиралась было поспать, решив, что так время пройдет значительно быстрее, но внезапно светлячок под потолком потускнел. Затем всколыхнулись магические потоки, и мой закуток — с балахоном, ширмами, тумбочкой с Римсом и сладостями — отказался отрезан от мира непрозрачным куполом.

А потом я очутилась на руках у Даррена Берга, уткнулась носом в его темный камзол где-то в районе его груди, вдыхая уже ставший привычным запах, от которого еще сильнее закружилась голова.

И лишние мысли меня покинули… Осталась лишь одна.

Он здесь. Он рядом. Он пришел!

В следующую секунду Даррен прижал меня к себе так сильно, что, казалось, кости не выдержат. Словно пытался соединить меня с собой.

Но отпустить не смог, потому что уже я вцепилась в него — руками, ногами, прилипла к нему, словно морская звезда, понимая, что он — единственный оплот стабильности в моем мире.

Мой единственный.

Кажется, он что-то хотел сказать, но передумал. Вместо этого сделал то, чему давно уже пришло время. То, чего я давно уже ждала.

Его поцелуй был наполнен нежностью и тревогой, и его чем-то таким, от чего у меня бешено заколотилось сердце, все быстрее и быстрее разгоняя по телу кровь. Наполняя меня ожиданием и предвкушением чего-то большего, а еще пониманием того, что впереди ждет незнакомый мир, вести себя в который я могу доверить только ему.

Моему мужчине.

Тому, кто снился мне с самой первой нашей встречи. Тому, кто казался мне каменной стеной и символом незыблемости в моей жизни. Тому, в кого я влюбилась чуть ли не с первого взгляда, но долго не могла этого понять.

А теперь поняла. И хотела, желала, чтобы и он тоже… Тоже хотел и желал меня.

Только меня и никакую другую!

И если он меня не оттолкнет, то я буду с ним до конца.

А даже если и оттолкнет, то все равно буду рядом. Приходить на его тренировки, болтаться под ногами, пока он не убедится, что и я тоже основа для его мира, как и он для меня.

И другой ему не надо.

Но, похоже, Даррен попытался убедить меня в чем-то похожем, потому что мы серьезно увлеклись. Настолько, что я как-то и не заметила, что мы давно целуемся на больничной кровати, которую до сих пор ненавидела, а теперь очень даже наоборот.

— Лиз… — выдохнул он. Замотал головой, словно пытался очнуться, сбросить путы сладкого дурмана, когда наши тела так близко, и их разделяют лишь тонкие одежды. — Невозможно от тебя оторваться, но я все же попытаюсь… Но хочу, чтобы ты знала — это одно из самых сложных решений в моей жизни!

Улыбался, и мне это нравилось.

Мне нравилось в нем абсолютно все.

Затем все же перебрался на стул, а я одернула свой наряд, натянула на колени плед и уставилась на него с любопытством.

Так, как до этого еще ни разу не смотрела. Привыкала к тому, что могу смотреть на него именно таким образом. Разглядывать его красивое, сосредоточенное лицо, его мощные плечи, обтянутые черным камзолом, смотреть на его руку, все еще сжимающую мою, понимая, что очень скоро он станет моим.

Привыкала.

— Мы с тобой должны поговорить, — произнес Даррен. — Серьезно.

— Хорошо, — согласилась я.

Подумала, что он уже почти мой, и до полного счастья мне не хватает совсем немного.

Его слов. Его признания.

— Признаюсь, ты очень сильно меня напугала, — начал он, и я мысленно вздохнула, потому что это было не совсем то, что ожидала. — Очень, Лиз! Все ужасы войны не сравнимы с тем чувством, которое я испытал, увидев, как ты лечила остальных, не заботясь о себе. И это твое ранение…

Бесцеремонно полез под мой подол, уставившись на длинную, почти затянувшуюся царапину на правой лодыжке. Нахмурился, но исчезать под его тяжелым взглядом рана не спешила.

Я пожала плечами.