Дж. Уорд - Клятва Крови
— Если он выгонит тебя, то живи у меня. И в этой шутке большая доля правды.
— Ты такой милый.
Он так некрасиво хмыкнул, словно пытался сдержаться, но не смог. И да, она посмеялась над ним… поэтому он не стал стесняться этого странного звука.
Но потом Элиза села и, вот трагедия, начала одеваться. Приведя себя в порядок, она села на колени и накинула покрывало на его наготу.
— Уверен, что можешь остаться здесь один? Я беспокоюсь.
— Если меня не убило то, чем мы только что занимались, то гарантирую, что доживу до заката.
— Я серьезно.
— Ничего со мной не случится.
Она поцеловала его, а потом подошла к камину, подбросила дров для Акса.
— Не стоило, — сказал он.
— Поздно. — Она улыбнулась ему через плечо, растолкав кочергой новые поленья. — Ты знаешь, что я сейчас делаю?
— Выглядишь горячее, чем огонь в камине?
— Пытаюсь спросить, когда мы увидимся снова.
— У меня есть простой ответ. Завтра в четыре утра.
— Это свидание?
— Будь уверена. — Он подоткнул старую диванную подушку под голову. — Позвонишь мне, когда в безопасности доберешься домой?
— Обязательно. Где твой телефон?
— О… черт. Без понятия. Наверное, остался в учебном центре вместе с одеждой. А стационарного здесь нет.
— Что ж… со мной все будет хорошо. Я могу позаботиться о себе.
Повисла долгая пауза.
— Иди, — сказал он ей. — Я должен знать, что ты доберешься домой до рассвета.
Элиза кивнула, а потом ушла, тихо закрыв за собой переднюю дверь.
После ее ухода Акс подумал, что… Боже, дом казался таким пустым.
Глава 34
Следующим вечером Элиза, одеваясь для встречи с Пэйтоном, думала об Аксе, а не о своем кузене. Она переживала, как он в одиночестве провел день. Как заживали его раны. Позволил ли он камину затухнуть, после чего сам превратился в ледышку.
Ему нужно починить систему отопления в коттедже. Перед потеплением ожидаются сильные заморозки. А тепло можно ждать только в мае.
Проблема в том, что она боялась показаться прилипчивой, заявившись в его дом с вопросом «Привет! Я просто хотела убедиться, что ты все еще дышишь!». К тому же посреди их сексуального марафона он упомянул, что ему нужно снять швы в клинике, и если он там не появится, то кто-нибудь обязательно приедет за ним.
Ведь так?
— Черт, — выдохнула она, выходя из комнаты… с телефоном и работающим GPS.
Она пропустила Первую трапезу. Элиза не представляла, как сидеть между отцом и дядей и вести непринужденную беседу, не только из-за того, что делала с Аксом, но и в свете всего, что узнала о своей тете прошлой ночью: даже с ее будущей профессией и степенью самореализации, она не могла скрыть такие эмоции.
Может, скрывая чувства, она была истинной дочерью своего отца.
Спустившись на первый этаж, Элиза постучала по закрытой двери в кабинет отца. Получив разрешение войти, она открыла дверь и зашла внутрь. Он сидел за столом в одном из своих костюмов, напоминая модель из рекламы «Данхилл»[71].
В журнале «Жизнь», издание 1942 года.
— Отец, добрый вечер.
Он поднял взгляд от бумажной работы.
— О, милая, добрый вечер.
— Я собираюсь к Пэйтону, сыну Пейтона. Его отец и мамэн будут дома. Мы хотим обсудить вечеринку по случаю дня рождения Пэрадайз. Время летит быстро, и мы планируем устроить у Пэйтона дома небольшой праздник в ее честь.
Впервые за долгое время Феликс искренне улыбнулся. Искренне и открыто. Так, что ему пришлось поставить золотую ручку в блоттер.
— О, дорогая, думаю, это чудесная идея. Превосходная.
— Я знала, что тебе понравится. — Элиза с усилием скрыла осуждение в своем голосе. — Не знаю, насколько задержусь.
— Не торопись. Увидимся на рассвете.
— Да, Отец.
Коротко поклонившись, она вышла, чувствуя боль в груди от того, что ей хотелось бы получить такую же реакцию на успехи в учебе и работе, на ее настоящие планы на жизнь. Но нет, отец радовался тому, что она устраивает вечеринку.
Она сказала себе, что таков он и его поколение, иного он не знает.
Но все равно больно, когда тебя ни во что не ставят.
Выйдя на улицу, Элиза поняла, что забыла пальто, но возвращаться не стала. Закрывая глаза, она покинула поместье, с облегчением переносясь по воздуху.
Фамильный особняк Пэйтона располагался не так далеко и был таким же огромным, как и ее, но построен в ином, тюдоровском стиле, с всевозможными куполами, углами и кучей крутых комнат внутри… хотя она была плохо знакома с этим домом.
Элиза подошла к парадной двери, и ее открыл дворецкий в той же униформе, что носил главный доджен ее дома.
— Добро пожаловать, госпожа. Господин Пэйтон в своей комнате. Он просил подождать его в библиотеке.
— Конечно, — сказала она, проходя в огромную комнату, заставленную томами в кожаных переплетах, тяжелой средневековой мебелью и с огромными медными люстрами на потолке.
Со всеми гобеленами и масляными картинами, а также благодаря серому каменному полу, порождающему эхо при ходьбе, место напоминало декорации из «Гарри Поттера», только без сов и волшебных палочек.
Неужели можно чувствовать себя здесь как дома? Впрочем, Глимеру в первую очередь волновало произведенное впечатление и уже в последнюю — комфорт. А декор был впечатляющим.
— Желаете что-нибудь выпить? — спросил у нее дворецкий.
— Нет, благодарю.
— Буду рад оказаться полезным. — Дворецкий поклонился и попятился к выходу. — Господин скоро спустится.
Не успела Элиза присесть, как зазвонил ее телефон, и она, нахмурившись, ответила с первого звонка:
— Пэйтон? Я на первом этаже. Э-э… да, нет, не вопрос. Мне все равно… конечно. Куда..? Ладно, хорошо.
Завершив звонок, Элиза подошла ко второму набору дубовых дверей и выскользнула из библиотеки. Пройдя узкими коридорами к задней части дома, она нашла кладовку, взяла пачку «Доритос», которые попросил ее кузен, и поспешила подняться на второй этаж по лестнице для персонала. Она быстро пересекла прачечную, потом бегом преодолела…
Пэйтон торчал в дверях в свою спальню, одной рукой упершись в косяк, другой он махал ей.
— Эй, красотка!
Он был без футболки, в атласных пижамных штанах и с умственным состоянием на уровне микроволновки, судя по поведению.
Чудесно. Только этого ей не хватало.
— Пэйтон, — пробормотала она. — Сколько ты выпил?
— Много. Дохрена. И подожди… кажется, пару часов назад я даже принял кокаина, но эффект уже прошел.
— Ну, вот твой источник натрия. — Она протянула пачку чипсов и зло посмотрела на парня. — А я возвращаюсь домой.
— Ну уж нет. Мы поговорим.
— Очень интересно, каким образом? У тебя язык заплетается, ты как будто говоришь по-французски. Или это итальянский?
— Я более сговорчивый, когда пьяный.
— Сейчас ты способен только опрокидывать бокалы.
— Элиза, да брось. Не будь так строга со мной. Думаешь, мне легко говорить об этом?
Покачав головой, она скрестила руки на груди. Потом выругалась и обошла его, заходя в комнату.
— Обязательно напиваться, чтобы поговорить о чем-то?
— Алкоголь и пачка чипсов завяжут язык[72].
— И как это прикажешь понимать?
— Не знаю, — пробормотал парень, закрывая дверь.
Его комната, казалось, была размером с футбольное поле, с зоной для отдыха, заставленной диванами и креслами, как в гостиной, и с ТВ-экраном, которому самое место в кинотеатре. Круглая кровать королевских размеров. Декором занимался «Грей Гуз»… то есть все было завалено бутылками водки. Пустыми… а, нет, возле открытой ванной стояло восемь свежих, непочатых бутылок.
И, конечно, можно попивать водку, сидя в джакузи, подумала она, окинув взглядом мраморное помещение. Такое ощущение, что джакузи был размером с олимпийский бассейн.
— Сделай мне одолжение, надень футболку, — попросила она, поворачиваясь к Пэйтону.
Пэйтон вытянулся на кровати, скрестив ноги в лодыжках, глаза были прикрыты… от такого взгляда у любой женщины сердце пустилось бы вскачь… если до этого она не повстречала бы Акса на своем пути.
Не была с Аксом.
И вскоре снова окажется в его постели.
Никто не сравнится с этим татуированным мужчиной.
— Не присоединишься ко мне? — протянул Пэйтон, поглаживая рукой покрывало, украшенное монограммами. Подушки тоже были с монограммами, как и огромные полотна ткани, спускавшиеся с потолка, заменяя балдахин.
Однако эта роскошь была к месту. Пэйтон был своего рода принцем, высокородный сын из Семьи Основателей, наследник огромного богатства, один из самых завидных холостяков расы.
И мог похвастаться шикарной внешностью, со светлыми волосами и голубыми глазами он был объектом фантазий.
— Хочешь сказать «нет»? — спросил Пэйтон. — Я не привык к отказам.
