Бертрис Смолл - Королева теней

— Женщинам не место в управлении государством, — чинно проговорила Нарда.

— Сейчас я далеко в этом не уверен, любовь моя, — улыбнулся муж.

Нарда открыла рот от изумления.

— Милорд! Что за ересь вы несете! — воскликнула она, несколько шокированная.

— Твой брат очень ценил советы своей жены, — ответил он. — Он много раз мне говорил, что некоторые вопросы он никогда не решил бы без ее помощи. К тому же кто, как не она, находила выходы из запутанных ситуаций, перед которыми у доминуса опускались руки.

— Могу поспорить, что он несколько преувеличивал, когда говорил тебе все это, — парировала Нарда.

— Как бы то ни было, дорогая моя, — улыбнулся Тостиг, — нет ни малейшего сомнения, что Магнус любил Лару. Кроме того, он не тот человек, который стал бы искажать факты. Если, по его словам, жена помогала ему советом, когда это требовалось, значит, так оно и было. Меня всегда удивляло, что женщин считают неспособными руководить государством, в то время как они, не стесняясь, управляют целым домашним хозяйством. И замечательно с этим справляются. Неужели доминион нельзя считать большим домом? — Муж погладил Нарду по руке.

— Милорд, порой ты меня совсем сбиваешь с толку, — сказала Нарда. — Но, несмотря на это, я тебя люблю. Очень хорошо, мы подождем немного и посмотрим, что произойдет. Завтра отправляемся в замок, чтобы успеть на похороны брата. — Голубые глаза Нарды наполнились слезами. — Мы никогда не были с ним близки, — вздохнула она, — но мы одной крови, и он всегда был добр ко мне и моим детям. Бедная матушка! Она не переживет. Думаю, Аселма уже обо всем знает.

Аселма с мужем Арменом как раз сели ужинать, когда в зале неожиданно возник Тадж. Супруги на мгновение застыли от изумления. Аселма быстро пришла в себя и жестом пригласила племянника присоединиться к трапезе.

— Отведай запеченного кабана, племянник, — предложила она. — Его специально мариновали в яблочном сидре с гвоздикой.

Аселма была полной розовощекой женщиной со светлыми волосами, которые еще не успели потерять свой блеск, и такими же голубыми глазами, как и у остальных детей Персис. Она была младше Нарды, но старше своего брата и любила вкусно поесть.

— Благодарю за приглашение, тетушка, — сказал мальчик. — Но я принес печальные новости.

— Матушка! — воскликнула она так же, как и ее старшая сестра, и приложила руку к пухлой груди.

— Нет, это мой отец, тетушка. Он умер сегодня утром. На корабле капитана Коррадо устанавливали мачту, она обрушилась прямо на него. Церемония прощания состоится через три дня.

— Теперь ты доминус! — выпалила она.

— Да, — подтвердил Тадж.

— Ты еще совсем молод, — заметила Аселма.

— Но я доминус, — с упором повторил Тадж. — Вы всей семьей приглашены в замок, чтобы отдать последние почести моему отцу. Теперь я вас покидаю. Мама! — позвал Тадж и исчез.

— Ты должен стать регентом, — обратилась Аселма к Армену.

— Ну, если ты настаиваешь... — протянул муж.

— Завтра мы должны отправиться в замок. — Аселма отрезала себе кусок печеного мяса и принялась его уплетать. — Наверняка Нарда постарается прибыть туда раньше нас. Тостиг слишком мягкотелый, чтобы быть регентом.

— К тому времени регента уже могут выбрать, — пробормотал Армен.

— Чепуха! — воскликнула она. — Магнус был еще совсем молодым. Вряд ли он предполагал, что умрет из-за несчастного случая. Маловероятно, что он успел отдать какие-нибудь распоряжения на случай своей смерти.

— А как же домина? — поинтересовался Армен.

— А что она? Лара просто была его женой, только и всего. К тому же она полуфея. Хвала небесам, что из троих детей, которых она родила моему брату, у двоих нет никаких магических способностей. Загири очень милая девочка, а Тадж, несмотря на то, что он неполнокровный теранец, вполне смышленый мальчик.

— А Марцина? — со злой ухмылкой спросил Армен.

— Не смей упоминать при мне эту змеюку, муж, — задрожала от негодования Аселма. — Это самое злобное существо, которое мне доводилось когда-либо видеть. Помнишь, что она сделала с моей кошкой? Ужас какой-то!

— Отчасти в этом была и твоя вина, любовь моя, — улыбнулся он. — Ты сама в ее присутствии сказала, что хотела бы, чтобы Флафи жила вечно, потому что ты ее очень любишь. Но с другой стороны — хотела бы, чтобы она держалась подальше от птиц в саду, потому что тебе также нравится слушать птичье пение. Марцина просто хотела тебе угодить.

— Она превратила мою кошку в камень, когда та пряталась в розовых кустах, Армен! — вне себя закричала Аселма. — Она ужасный ребенок!

— Ничего страшного не произошло, любовь моя, — рассмеялся Армен. — Лара вернула кошке первоначальный облик.

— Да, но она очень изменилась с тех пор, — пробурчала Аселма.

— И ни одной птицы в твоем саду, — заметил он.

Аселма фыркнула.

— У меня нет ни малейшего желания обсуждать свою племянницу, — заявила она. — Завтра утром на рассвете отправимся в замок. Ты будешь регентом, это единственное, что я могу добавить, муж мой.

— Как бы не так, — пробормотал тот так тихо, что Аселма не расслышала.

Его серые глаза стали задумчивы. Он начал размышлять, успел ли его шурин оставить какие-нибудь распоряжения для своего единственного сына перед тем, как произошел несчастный случай. Он рассеянно потер лысину. Армен очень сильно любил жену и столь же сильно не хотел брать на себя бремя регентства, верно, как и Тостиг. Они были вполне довольны своим статусом землевладельцев, у которых уже выросли дети. Они начинали стареть. У них уже не было желания обременять себя ответственностью за судьбу государства и всего народа. Было бы лучше, если бы все стало, как раньше, когда мужчины Теры не слышали голосов своих жен. Аселма, так же как и ее сестра, всегда говорили о том, что жены должны служить своим мужьям, хотя на деле обе были слишком честолюбивы. Любопытный парадокс. Интересно, догадывался ли его племянник о проблеме, которую он породил своим появлением.

Как бы то ни было, но поздним вечером Тадж возвратился в замок. Неожиданно он почувствовал себя очень усталым и расстроенным в свете произошедших событий. Ему было всего лишь тринадцать лет, а на его плечи вдруг упал груз ответственности за Теру и его народ.

— У меня не получится! — отчаянно воскликнул он, обращаясь к самому себе, и сгорбился.

Он стоял в одиночестве посреди комнаты матери. Тадж чувствовал, как от подступающих слез начинало щипать глаза.

— Судьба не посылает испытаний, которых нельзя было бы преодолеть, — раздался полный сочувствия голос.

— Принц Калиг! — встрепенулся Тадж, увидев выходящего из сумрака великого принца-тень. — Что мне делать? Я не могу быть доминусом. Я еще слишком молод.