Нэнси Холдер - Наваждение
Колдун подтолкнул Холли носком шикарного итальянского сапога. Та даже не повернулась, продолжая раскачиваться все быстрее и быстрее. Ничего подобного Майкл еще не видел.
Он медленно выпрямился и обвел взглядом царившее вокруг разрушение. Пожар разрастался, углубляясь в лес. Какая жалость. Такой красивый лес, и вот...
«Ну да ничего не поделаешь. Будем считать, что эти елки — очередные жертвы войны между Каорами и Деверо».
Майкл с притворным почтением склонил голову, пробормотал молитву о скорейшем воскрешении леса и усмехнулся.
«Что там сказал Древень во "Властелине колец"? А, вспомнил: "Кому, как не волшебнику, знать, что нельзя уничтожать деревья"».
В отличие от Сарумана Майкл не собирался навлекать на себя гнев лесных богов и хранителей.
Впрочем, пройдет немного времени, и из пепла потянутся молодые побега. Природа мудра, круговорот ее вечен. Майкл взглянул на Холли, и его губы снова растянулись в улыбке. Да, жизнь продолжается, но для Холли и ее друзей не будет ни воскрешения, ни возрождения — только смерть.
«И поделом».
Аманда
Сиэтл
Наконец рассвело, и солнце залило дымящуюся землю потоком восхитительных красок — чистых, прозрачных оттенков багрянца и охры.
Начинался новый день — к великому удивлению Аманды, твердо уверившейся, что утро никогда не наступит, а если и наступит, то не для нее. И вот оно, солнце: бледные лучи сочатся на обугленные останки того, что когда-то было чудесным лесом. Аманда увидела маленький мотель, одиноко стоявший на опушке, и, полуживая от усталости, захромала в его сторону. Рядом, с трудом переставляя ноги, брел Томми. Верный друг, он всю ночь оставался подле нее, и Аманда знала, что только это и спасло ей жизнь. Не будь рядом Томми, она бы легла на землю и умерла, и только его сила духа не позволила ей опустить руки. Теперь же, судя по тому, как он охает на каждом шагу от боли, настал ее черед протянуть руку помощи.
Аманда сжала его ладонь и усилием воли заставила свою энергию слиться с энергией Томми, чтобы их тела преодолели общую боль и помогли Друг другу исцелиться. Сдавленный вскрик Томми подсказал, что усилия ведьмы увенчались успехом. От боли, накрывшей ее волной, на глаза навернулись слезы. Томми тоже крепко досталось, и его сломанные ребра ныли в унисон ее собственным.
«Сколько же он всего перенес — и все ради меня. Потому что он меня любит».
Томми вовсе не обязан быть здесь, и тем не менее он ее не бросил. Внезапно она с кристальной ясностью поняла, что он всегда будет рядом и с последним вздохом позовет ее, Аманду.
Как ни странно, но от этой мысли ей стало чуточку легче. Николь пропала, похищенная Илаем и Джеймсом. Холли потеряла рассудок и, вполне возможно, уже мертва. Tante[4] Сесиль - женщина, которая и Аманде всегда была доброй тетушкой, — погибла, пытаясь спасти Холли. Одной Богине известно, что сталось с остальными, в том числе И с отцом. И только Томми оставался рядом.
Томми и Богиня. В те долгие часы, что Аманда пролежала на голой земле, с ней беседовал тихий, спокойный голос, якобы знакомый многим ведьмам. Голос женщины, ласковый и повелительный, шептал Аманде слова ободрения, уговаривал ее не сдаваться.
В том, что Богиня существует, у Аманды и прежде не было никакого сомнения.
«Правда, когда предметы парят в воздухе под твоим взглядом, а мертвые предки беседуют с тобой через двоюродную сестру, то вопросами как-то не задаешься».
И все же, несмотря на все эти чудеса, раньше Богиня с Амандой не разговаривала. Она являлась только Холли. Поначалу Аманда завидовала, а потом, когда начался весь этот тарарам, порадовалась: иногда, чем меньше знаешь, тем лучше спишь.
Аманда никогда не стремилась быть лидером, но теперь ей придется взять эту роль на себя. Так повелела ей Богиня — там, в лесу, когда девушка мечтала лечь и больше не подниматься и вдруг услышала голос, заставивший ее идти вперед.
«Смех и слезы, — подумала Аманда. — Ну какой из меня лидер? Томми — единственный, кто когда-либо за мной следовал».
Она повернулась и с нежностью посмотрела на него — господина своей госпоже. Какое это все-таки счастье, что их связывают узы! Узы, благодаря которым их могущество удвоилось. Правда, сейчас ее спутник жизни выглядел так, будто вот-вот рухнет без сил, да и сама Аманда чувствовала себя не лучше. Им обоим требовалось отдохнуть, и чем раньше, тем лучше.
Она пожала ладонь Томми. До мотеля вроде бы уже недалеко; потерпеть еще минут пять, и их мучения кончатся.
— Это точно, — кивнул Томми.
— Ты что, прочел мои мысли? — удивленно спросила Аманда.
Томми слабо улыбнулся.
— Глупышка... Я всегда знаю, что у тебя на уме. Без всякой телепатии.
— Какая же я была слепая, — призналась она.
— Это точно. Зато теперь...
— Теперь...
Аманда подставила губы для поцелуя. Мм...
Чуть позже они молча поплелись дальше. После поцелуя Аманда немного воспрянула духом, но через какое-то время ее вниманием завладела одна-единственная задача: передвигать чугунные ноги.
«Шажок другой», — уговаривала она себя.
Мысли о Томми и Богине отодвинулись на задний план, превращаясь в тихий шепот где-то в глубине сознания. Еще несколько ярдов, и они доберутся до цели.
Аманда подняла глаза и увидела впереди одинокую фигуру. Встрепанный, оборванный, с обожженным лицом, незнакомец смутно кого-то напоминал. Наконец они, пошатываясь, подошли ближе, и сердце Аманды чуть не выпрыгнуло из груди. Пабло! Вид у юного ведьмака был затравленный, правый глаз заплыл, а в левом сверкала ярость.
«Так мы не единственные, кто спасся!»
У Аманды словно гора упала с плеч, и последние ярды она чуть ли не бежала, волоча за собой Томми.
Оказавшись лицом к лицу, они какое-то время молчали.
Затем в глазах Пабло заблестели слезы.
— Я вас чувствовал, — сказал он резким, чуть ли не обвинительным тоном. — Там, в лесу. Пытался вас разыскать, а потом понял, что вы рано или поздно появитесь здесь. И давно ты нас ждешь?
— Пару часов.
Аманда посмотрела на него долгим взглядом. Пабло обладал редким даром — умением проникать в чужие мысли — и иногда даже отыскивал людей таким способом.
— А что остальные? — спросила она наконец, чувствуя, как сжимается горло.
Пабло медленно покачал головой.
